ответила елейным голосом:
– Императрица не знает равных в притворстве, ее напускная добродетель и благопристойность кого угодно могут одурачить. Но ты теперь знаешь правду. Я жду, что ты послужишь мне в одном деле.
– Что мне нужно будет сделать? – спросила Вэй Инло.
Налань Чуньсюэ протянула руку и передала ей сверток с ядом:
– Императрица обманывала и дурачила тебя, неужели тебе не захочется мести? Тебе нужно подсыпать этот яд в пищу, которую она обычно ест. Так ты сможешь убить ее совершенно незаметно.
Вэй Инло была в шоке. Она переспросила:
– Вы хотите, чтобы я убила ее величество?
Налань Чуньсюэ презрительно усмехнулась:
– А что такое? Испугалась? Императрица – главная опора Фуча Фухэна. Чтобы защитить честь брата, она не погнушалась избавиться от ни в чем не повинной Амань. Бедняжку лишили невинности, выгнали из дворца, удавили, так еще и семья ее отвергла. И все это сотворили императрица со своим братцем! А ты еще раздумываешь?!
Вэй Инло трясущимися руками приняла сверток.
На следующий день Фухэн пришел во дворец Чанчунь навестить свою сестру. Инло как раз готовила для них чай в чайной комнате. К ней подбежала Чжэньчжу:
– Инло, чай уже готов?
– Готов! – улыбнулась Вэй Инло.
Она взяла поднос и вместе с Чжэньчжу направилась к главному залу, по пути столкнувшись с супругой Чунь в сопровождении Юйху:
– Приветствуем супругу Чунь!
– Оставьте церемонии! – слегка улыбнулась супруга Чунь.
Чжэньчжу тут же спросила:
– Госпожа, вы пожаловали с визитом к ее величеству? Я сейчас же доложу о вас!
Супруга Чунь посмотрела в сторону главного зала и лишь покачала головой:
– Не стоит. Сейчас с ней стражник Фуча. Я приду позже.
Инло и Чжэньчжу поклонились и продолжили свой путь. Когда они проходили мимо супруги Чунь, порыв ветра всколыхнул рукава Инло, отчего по комнате поплыл легкий аромат. Инло ничего не почувствовала и пошла дальше, а вот супруга Чунь резко обернулась. На ее лице отразилось сильное изумление.
Они пришли в главный зал и подали чай с кушаньями. Взгляд Фухэна, казалось, не отрывался от Вэй Инло. Императрица кашлянула:
– Разве я не говорила тебе, что не стоит приходить сюда, если нет каких-либо важных дел? Как можно так бессовестно пользоваться милостью государя?
Фухэн на это лишь улыбнулся:
– Не волнуйтесь, ваше величество, на сей раз матушка послала меня. Она была в храме Хуго, просила у них талисман[118] с пожеланиями счастья и благополучия. И велела мне непременно занести его во дворец.
Императрица беспомощно вздохнула:
– Эх, матушка и вправду, кажется, обошла уже все храмы – от Лунфу и Хуго до Гуанхуа, чтобы собрать талисманы с пожеланиями счастья!
Фухэн вновь заговорил, пустив в ход все свое красноречие:
– Это все ради тебя, сестрица, матушка ноги в кровь уже сбила. Но все это она делает с большой готовностью.
– И где ты научился так красиво говорить? – Императрица хоть и пожурила его, но голос ее был полон чистой нежности.
Фухэн на это лишь рассмеялся. Он взял чашку чая и заметил, что на него неотрывно смотрит Вэй Инло. Невольно он слегка улыбнулся.
Вэй Инло улыбнулась в ответ.
Он уже собирался отхлебнуть чай, как внезапно раздавшийся из-за дверей окрик остановил его:
– Не пей это!
В мгновение ока супруга Чунь оказалась рядом, безо всяких объяснений выхватила из его рук чашку и опрокинула ее.
Фарфоровая чашка, встретившись с полом, разбилась вдребезги.
Фухэн испуганно уставился на супругу Чунь:
– Госпожа, что вы делаете?
Императрица тоже выглядела изумленной:
– Супруга Чунь, что случилось?
– Вы лучше ее спросите, что она задумала! – В ответ та неожиданно указала на Вэй Инло.
Которая была, как и обычно, само спокойствие:
– Госпожа, о чем вы?
Супруга Чунь подошла к ней, слегка принюхалась и, казалось, уверившись в своих подозрениях, сказала:
– Чтобы привлечь его величество, благородная супруга Хуэй нашла пилюлю, которая заставляет все тело благоухать. Она принимает ее каждый день, и теперь ее одежда и комнаты источают тот же запах, что и их хозяйка. Чтобы никто не посмел с ней соперничать, она запретила остальным подражать ей. Вэй Инло, почему от тебя прямо сейчас исходит этот самый аромат?
Императрица, взглянув на Вэй Инло, сказала:
– Супруга Чунь, должно быть, они случайно столкнулись где…
Та лишь покачала головой и с досадой ответила:
– Ваше величество, мы с вами каждый день с ней видимся, так почему же к нам этот запах не пристал?
Фухэн поджал губы и пристально посмотрел на Вэй Инло.
Эрцин тут же схватила ее за руку и взволнованно спросила:
– Инло, немедленно объяснись!
Супруга Чунь со злостью кинула:
– А ей и нечего сказать! Когда я почувствовала от нее этот запах, то не была уверена наверняка и послала Юйху в чайную комнату проверить все. Вот что она нашла.
Она протянула пустой сверток.
Голос императрицы слегка дрогнул:
– И что это?
– Я уже проверила, – ответила супруга Чунь. – Внутри был яд, а сейчас этот сверток пуст.
Глава 65
Достойные потомки
Чжэньчжу ахнула от изумления и неверяще уставилась на Вэй Инло.
Фухэн не отрывал взгляда от девушки. Со всей серьезностью он спросил:
– Инло, я не верю тому, что говорят другие. Ответь мне честно. Ты… хочешь убить меня?
Девушка быстрым шагом подошла к императрице, взяла ее чашку, поднесла к губам и залпом осушила.
Фухэн мигом оказался подле нее и мертвой хваткой вцепился в запястье:
– Что ты творишь?!
Вэй Инло слабо улыбнулась, вырвалась из его хватки и показала всем пустое дно:
– Вот мое доказательство! Теперь вам все ясно?
Фухэн вздохнул с облегчением, а императрица улыбнулась:
– Это было лишнее. Я и так не подозревала тебя.
На сердце Вэй Инло потеплело, она кивнула:
– Благодарю, ваше величество. Благородная супруга Хуэй в самом деле позвала меня во дворец Чусю прошлой ночью. Она сказала, что Фухэн обесчестил мою сестрицу Амань, а вы, чтобы скрыть его преступление, выгнали ее из дворца, а после еще и подослали к ней убийцу.
Императрица сжала кулаки, на ее лице застыла недовольная гримаса:
– Инло, я отродясь такого не сделала бы! Я уверена, что и Фухэн на такой грязный поступок просто не способен!
Вэй Инло на это лишь улыбнулась:
– Ваше величество, я же не слепая. И где правда, а где ложь, отличить могу. Вы сил не жалеете, чтобы обучить меня каллиграфии и живописи. Это гораздо больше, чем госпожа может сделать для служанки. Пусть я и не
