— Какие проблемы?
— Мне нужна душа Тэлона. Прямо сейчас.
Та рассмеялась, словно не верила своим ушам:
— Извини, Ашерон, но ты не заплатил за нее.
— Черт тебя возьми, Арти. Он умирает. У меня нет времени торговаться с тобой.
Она пожала плечами:
— Тогда вылечи его.
— Я не могу, и ты знаешь это. Эта рана нанесена богом, и она смертельна. Мне запрещено вмешиваться в это.
Саншайн ощутила, как в комнате запульсировала энергия.
От гнева на эту эгоистичную богиню у нее помутнело в глазах. Она ринулась на Артемиду, но Эш поймал и удержал ее.
Саншайн трясло от страха и злости.
— Дай мне ее, сейчас же, — низкий голос Ашерона был похож на гром. — Сделай это, и я дам тебе неделю полного подчинения.
В темных глазах богини появился расчетливый блеск:
— Две недели.
На лице Эша Саншайн увидела ярость и покорность:
— Согласен.
Артемида вытянула руку и в ее ладони появился большой камень темно-бордового цвета.
Когда Эш хотел взять его, она отвела руку в сторону:
— Ты придешь ко мне на рассвете.
— Я приду. Клянусь.
Артемида удовлетворенно улыбнулась и вручила камень Эшу, который тут же вернулся к Тэлону. Потом встретился с пристальным взглядом Саншайн.
— Саншайн, ты должна взять камень в руку и удерживать его на метке, пока душа Тэлона не вернется назад в его тело.
Она потянулась к нему, но Тэлон схватил ее запястье. Она не знала, что он все еще в сознании, пока не почувствовала на руке его несильную хватку.
— Она не может, Эш.
— Тэлон! — сказала она, возмущенная его вмешательством. — Что ты делаешь?
— Нет, Саншайн, — шепнул Тэлон натянутым голосом. — Если ты возьмешь это, на твоей руке останутся шрамы. Возможно, ты больше не сможешь рисовать или писать картины.
Ее самый величайший страх.
Она всмотрелась в заполненные болью глаза Тэлона.
Ее самая величайшая любовь.
Не было никаких сомнений.
Она выхватила камень из рук Эша и закричала, когда он обжег ее плоть.
— Смотри в глаза Тэлону, — услышала она в голове голос Эша. — И ради Зевса, не выпускай из рук его душу. Сосредоточься…
Она сделала так, как он велел, и боль уменьшилась, но все равно от камня исходил жар, обжигающий ее руку.
Она смотрела в угольно-черные глаза Тэлона и, казалось, время остановилось. В ее мыслях слились воспоминания о прошлой и нынешней жизнях. Она вернулась в прошлое к моменту своей смерти, и вспомнила, как Тэлон прижимал ее к себе.
Наклонившись, она поцеловала его.
— Я с тобой, любимый.
Тэлон вздохнул в последний раз и его тело расслабилось. Саншайн охватил первобытный ужас, и сердце остановилось.
Пожалуйста, пожалуйста, пусть это сработает!
Эш прижал ее руку к метке лука и стрелы на плече Тэлона. Постепенно жар исчез, и камень стал тусклым.
Но ее рука до сих пор горела.
Когда камень совсем остыл, она отбросила его и стала ждать.
Тэлон не двигался.
Он не дышал.
Он лежал совершенно тихо и ни на что не реагировал.
— Тэлон? — позвала она.
Ее трясло от страха, что он ушел.
И когда она уже была уверена, что он мертв, Тэлон глубоко вздохнул и открыл глаза. Саншайн увидела их янтарный цвет, и у нее вырвался радостный крик. Она крепко обняла его, как вдруг дверь позади них распахнулась.
В комнату просочились даймоны, демоны и два бога. Зарека не было видно. Ей хотелось верить, что его не убили. Тэлон подскочил и встал между Саншайн и остальными.
Эш поднялся на ноги, готовый к схватке.
— Полночь, — со смехом сказал Дионис. — Давайте начнем шоу.
Демоны разошлись в стороны, и из-за них вышел «двойник» Ашерона.
— Привет, Ашерон, — произнес Стикс тоном, не походившим на приветствие. — Прошла вечность, не правда ли? Одиннадцать тысяч лет или около того?
Тэлон перестал дышать. Он не верил тому, что видел.
Он многое подозревал, но теперь реальность этого обрушилась на него. Все это время у Эша был брат-близнец.
Почему Эш скрывал это? И как Стикс мог быть живым, не будучи Темным Охотником? В этом не было смысла.
Стикс подошел к Ашерону.
— Расслабься, Стикс, — сказал Ашерон. — Я не хочу ранить тебя, но сделаю это, если будет нужно. И не позволю вам освободить ее.
Стикс встретил пристальный взгляд Тэлона и засмеялся:
— Это похоже на плохую мыльную оперу, правда? Хороший близнец, плохой близнец.
Взгляд, наполненный яростью, вернулся к Ашерону.
— Но мы ведь не настоящие близнецы, а, Ашерон? Мы просто случайно некоторое время использовали одну и ту же матку.
Стикс встал позади Ашерона, заметно напрягшегося. Не похоже было на Эша, чтобы позволять кому-то проделывать подобное, но тем не менее, казалось, что он заморожен какой-то неизвестной силой.
Стикс стоял так близко к нему, что между ними могла поместиться только рука.
Они не соприкасались.
Стикс наклонился вперед, и тихо заговорил Эшу на ухо.
— Мы расскажем ему, кто из нас хороший, Ашерон? Я должен рассказать ему, кто из нас с достоинством прожил свою жизнь? Кого из нас уважали греки и Атланты, а над кем они смеялись?
Он обернул рукой шею Ашерона и положил ладонь точно в то место, где у того часто появлялся шрам.
Притянув Эша к себе, Стикс что-то зашептал ему на ухо на языке, непонятном Тэлону.
Эш задыхался так, как будто его мучил кошмар.
Его глаза были испуганными и остекленевшими, дыхание неровным. Тем не менее он не пытался вырваться из хватки Стикса.
Тэлон смотрел на них и не знал, что должен делать. Без сомнения, Эш мог справиться с этим. Не было ничего такого, с чем бы он не мог справился.
— Вот так, Ашерон, — процедил сквозь зубы Стикс на английском. — Вспомни прошлое, вспомни, чем ты был. Я хочу, чтобы ты вновь пережил это. Вспомнил каждую грязную вещь, которую тебе довелось когда-либо сделать. Каждую слезу, пролитую из-за тебя моими родителями. Каждый случай, когда я чувствовал стыд, потому что у тебя мое лицо.
Тэлон увидел, как в глазах Эша появились слезы и Атлант задрожал. Он не знал, какие тайны скрывал Эш, но догадывался, что они должны быть отвратительными, чтобы так задеть его. Лично его не заботило, что натворил Эш в своем прошлом. В течение полутора тысяч лет он никогда не видел, чтобы Эш не проявлял заботу и вел себя недостойно.
Тайны или нет, но они были друзьями.
— Отпусти его, — приказал Тэлон.
Стикс вызывающе задрал голову, но отказался отпустить Эша. Он усилил хватку на его горле:
— Ты помнишь, когда умер Эстес, Ашерон? Как мы с отцом нашли тебя? Я так и не смог забыть этого. Каждый раз, думая о тебе, я вспоминаю эту картину. Ты омерзителен. И вызываешь отвращение.
