Дополнения
Жизнь Бернарта де Вентадорна[136]
Бернарт де Вентадорн родился в Лимузене, в замке Вентадорн. Он был низкого происхождения – отец его был слугой, мать пекла хлеб, как это утверждает Пейре д'Альвернья в своей песне,[137] где он злословит обо всех трубадурах:
Бернарт де Вентадорн на пядьБорнейля[138] ниже должен стать.Слугою был его отец,Чтоб лук охотничий таскать,А в замке печь затопит мать —Носить ей хворост и дровец.
Чьим бы он ни был сыном, бог дал ему красивую и приятную внешность и благородное сердце – очаг подлинного благородства, дал ему понимание и мудрость, вежество и благородную речь; у него был тонкий вкус и искусство составлять хорошие слова и веселые напевы. [И виконт де Вентадорн, его сеньор, восхищенный им самим, и его сочинениями, и его пением, оказывал ему большие почести. А у виконта де Вендадорна[139] была жена, красивая, веселая, молодая и изящная. Ее пленил Бернарт де Вентадорн и его песни, и они влюбились друг в друга, так что он стал слагать для нее кансоны и версы о своей любви к ней и о достоинствах донны.]
И господь так осчастливил его за благородное поведение и веселые песни, что донна любила его сверх меры, пренебрегая и разумом, и благородным званием, и счастьем, и достоинством, и общею хулой, – она бежала от разума, влекомая своим желанием, как говорится у Арнаута де Марейля:[140]
Влечет меня любви счастливый бред,От разума бегу желанью вслед,
и как говорится у Ги д'Юсселя:[141]
Таков уже всех любящих удел:Всесильна страсть, а разум не у дел.
И все достойные люди почитали и уважали Бернарта де Вентадорна и почитали и ценили его песни. И охотно встречались с ним, и слушали его, и принимали у себя. Знатные люди и бароны делали ему богатые подарки и оказывали большие почести, так что он ездил с большой пышностью, окруженный почетом.
Любовь Бернарта и виконтессы все продолжалась, пока этого не заметил виконт, супруг донны. Когда же заметил, то очень опечалился и огорчился. И он поверг свою супругу виконтессу в великое огорчение и печаль, – велел расстаться с Бернартом, дабы он покинул его владения.
И тот уехал и направился в Нормандию, к герцогине,[142] которая была тогда властительницей нормандцев. Она была молода и весела, отличалась высокими достоинствами, пользовалась почетом и большой властью. Она была восхищена его прибытием и сделала его повелителем и господином всего своего двора. И подобно тому как он прежде влюбился в супругу своего сеньора, так теперь влюбился он в герцогиню, а та – в него. Долго она дарила его великой радостью и счастьем, пока не сочеталась браком с королем Генрихом Английским,[143] который увез ее за английский пролив, так что Бернарт больше не видел ее и не получал от нее посланий.
[И он покинул Нормандию и поехал к славному графу Раймонду Тулузскому.[144] До самой смерти графа он жил при его дворе. Когда же граф умер, Бернарт отказался от мирской жизни, от сочинения песен и от пения, от всех земных радостей и ушел в Долонский монастырь.[145] Там он и окончил свои дни.]
А граф Эбле[146] де Вентадорн, который был сыном той самой виконтессы, что любил Бернарт, рассказал мне, Уку де Сен-Сирку,[147] все то, что я написал о Бернарте.
Повод I[148]
И Бернарт звал ее «Жаворонок» из-за ее любви к одному рыцарю; тот тоже ее любил, и она называла его «Луч». И однажды рыцарь пришел к герцогине и вошел в спальню. Увидев его, донна подняла полу платья, вскинула до самой шеи и упала на кровать. А Бернарт все это видел, так как девица, приставленная к донне, тайно все ему показала. И по этому поводу он сочинил песню, где говорится: «Был весел Жаворонка взлет».
Повод II[149]
Бернарт де Вентадорн любил одну благородную и прекрасную донну и столь был готов ей служить и почитать ее, что она и словом и делом исполняла каждое его желание. Их любовь длилась много времени в верности и удовольствиях. Но потом донна переменилась и пожелала себе другого возлюбленного. И Бернарт про это узнал, и огорчился, и загрустил, и думал было расстаться с ней, потому что присутствие другого было ему тягостно. Затем же, как человек, сраженный любовью, он подумал, что лучше сохранить хоть половину, чем потерять все. А затем, когда он встретил ее там, где был и другой ее возлюбленный, а также иные люди, ему показалось, что на него самого она смотрит более внимательно, чем на остальных. И много раз он отказывался верить в то, что подумал, ибо так и должны поступать истинные влюбленные, которым надлежит не верить своим глазам, чтобы не впасть в прегрешение перед своей донной. И дон Бернарт де Вентадорн сочинил следующую песню, где говорится: «Вы так опытны, сеньор…»
Песни провансальских трубадуров XI–XIII вв
Безымянные песни
Боярышник листвой в саду поник…[150]
Боярышник листвой в саду поник,Где донна с другом ловят каждый миг:Вот-вот рожка раздастся первый клик!4 Увы, рассвет, ты слишком поспешил…
– Ах, если б ночь господь навеки дал,И милый мой меня не покидал,И страж забыл свой утренний сигнал.8 Увы, рассвет, ты слишком поспешил…
Под пенье птиц сойдем на этот луг.Целуй меня покрепче, милый друг, —Не страшен мне ревнивый мой супруг!12 Увы, рассвет, ты слишком поспешил…
Продолжим здесь свою игру, дружок,Покуда с башни не запел рожок:Ведь расставаться наступает срок.16 Увы, рассвет, ты слишком поспешил…
Как сладко с дуновеньем ветерка,Струящимся сюда издалека,Впивать дыханье милого дружка.20 Увы, рассвет, ты слишком поспешил!
Красавица прелестна и милаИ нежною любовью расцвела,Но, бедная, она невесела, —24 Увы, рассвет, ты слишком поспешил!
Отогнал он сон ленивый…[151]
I. Отогнал он сон ленивый,Забытье любви счастливой,Стал он сетовать тоскливо:– Дорогая, в небесах5 Рдеет свет на облаках.Ах!Страж кричит нетерпеливо:«Живо!Уходите! Настает10 Час рассвета!»
II. Дорогая! Вот бы диво,Если день бы суетливый[152]Не грозил любви пугливой,И она, царя в сердцах,15 Позабыла вечный страх!Ах!Страж кричит нетерпеливо:«Живо!Уходите! Настает20 Час рассвета!»
III. Дорогая! Сколь правдивоТо, что счастье прихотливо!Вот и мы – тоски пожива!Ночь промчалась в легких снах —25 День мы встретили в слезах!Ax!Страж кричит нетерпеливо:«Живо!Уходите! Настает30 Час рассвета!»
IV. Дорогая! СиротливоЯ уйду, храня ревнивоВ сердце образ горделивый,Вкус лобзаний на устах, —35 С вами вечно я в мечтах!Ах!Страж кричит нетерпеливо:«Живо!Уходите! Настает40 Час рассвета!»
V. Дорогая! Сердце живо —В муке страстного порыва —Тем, что свет любви нелживойВижу я у вас в очах.45 А без вас я – жалкий прах!Ах!Страж кричит нетерпеливо:«Живо!Уходите! Настает50 Час рассвета!»
Все цветет! Вокруг весна![153]
I. Все цветет! Вокруг весна!– Эйя! —Королева[154] влюблена,– Эйя! —5 И, лишив ревнивца сна,– Эйя! —К нам пришла сюда она,Как сам апрель, сияя.[155]А ревнивцам даем мы приказ:10 Прочь от нас, прочь от нас!Мы резвый затеяли пляс.
II. Ею грамота дана,– Эйя! —Чтобы, в круг вовлечена,15 – Эйя! —Заплясала вся страна– Эйя! —До границы, где волнаО берег бьет морская.20 А ревнивцам даем мы приказ:Прочь от нас, прочь от нас!Мы резвый затеяли пляс.
III. Сам король тут, вот-те на!– Эйя! —25 Поступь старца неверна,– Эйя! —Грудь тревогою полна,– Эйя! —Что другому суждена30 Красавица такая.А ревнивцам даем мы приказ:Прочь от нас, прочь от нас!Мы резвый затеяли пляс.
IV. Старца ревность ей смешна,35 – Эйя! —Ей любовь его скучна,– Эйя! —У красавца так стройнаОсанка молодая.40 А ревнивцам даем мы приказ:Прочь от нас, прочь от нас!Мы резвый затеяли пляс.
V. В общий пляс вовлечена,– Эйя! —45 Королева нам видна,– Эйя! —Ни одна ей не равнаКрасавица другая.А ревнивцам даем мы приказ:50 Прочь от нас, прочь от нас!Мы резвый затеяли пляс.
Серкамон
(вторая треть XII в.)[156]
Ненастью наступил черед…[157]
I. Ненастью наступил черед,Нагих садов печален вид,И редко птица запоет,И стих мой жалобно звенит.5 Да, в плен любовь меня взяла,Но счастье не дала познать.
II. Любви напрасно сердце ждет,И грудь мою тоска щемит!Что более всего влечет,10 То менее всего сулит, —И мы вослед, не помня зла,Опять стремимся и опять.
III. Затмила мне весь женский родТа, что в душе моей царит.15 При ней и слово с уст нейдет,[158]Меня смущенье леденит,А без нее на сердце мгла.Безумец я, ни дать ни взять!
IV. Всей прелестью своих красот30 Меня другая не пленит, —И если тьма на мир падет,Его мне Донна осветит.Дай бог дожить, чтоб снизошлаОна моей утехой стать!
35 V. Ни жив ни мертв я. Не грызетМеня болезнь, а грудь болит.Любовь – единый мой оплот,Но от меня мой жребий скрыт, —Лишь Донна бы сказать могла,80 В нем гибель или благодать.
VI. Наступит ночь иль день придет,Дрожу я, все во мне горит.Страшусь открыться ей: вот-вотОтказом буду я убит.35 Чтоб все не разорить дотла,Одно мне остается – ждать.
VII. Ах, если б знать мне наперед,Чем эта встреча мне грозит…Как улыбался нежный рот!40 Как был заманчив Донны вид!Затем ли стала мне мила,Чтоб смертью за любовь воздать?
VIII. Томленье и мечты полетМеня, безумца, веселит,45 А Донна пусть меня клянет,В глаза и за глаза бранит, —За мукой радость бы пришла,Лишь стоит Донне пожелать.
IX. Я счастлив и среди невзгод,50 Разлука ль, встреча ль предстоит.Все от нее:[159] велит – и вотБезроден я иль родовит,Речь холодна или тепла,Готов я ждать иль прочь бежать.66 X. Увы! А ведь она моглаМеня давно своим назвать!
XI. Да, Серкамон, хоть доля зла,Но долг твой – Донну прославлять.[160]
Джауфре Рюдель
