Женщина с заплаканными глазами и растрепанными волосами, совсем непохожая на жену короля, лишь мотала головой, повторяя одно слово: — Нет, нет… нет…
Она начала пятиться, не отводя взгляда от инфанты, когда дверь комнаты резко распахнулась, и из нее донеслись слова: — … ваше высочество, ужасная трагедия… принцесса была так молода.
И ответ, произнесенный уже другим голосом: — На все воля господня, вам ли не знать святой отец. Пусть моей дочери уже нет с нами на земле, вы поможете проводить ее душу до райских врат…
Увидев обезумевшую от страха супругу, король нахмурился: — Нельзя в таком виде появляться перед слугой божьим! — пророкотал он, — Неужели ты не можешь держать себя в руках!.. — тут он замолк, потому что за спиной своей жены увидел… Увидел.
Долго размышлять над этим и дрожать от ужаса, как королева, правитель не стал. Его палец, украшенный семейной реликвией — перстнем с гематитом — указал на дочь, лицо которой исказилось непониманием и страхом. — Ведьма! Святой отец, избавьте от мрази, что завелась в моей семье! Именем Господа заклинаю вас, упокойте мою дочь и уничтожьте немертвого монстра!
Королеве с криками и душераздирающими рыданиями рухнула на колени перед мужем и священником.
— Нет, господин! Не губите дитя наше, прошу!
Увидев, что лицо того, к кому она обратила свою мольбу, остается равнодушным, она бросилась к священнику.
— Падре! — воскликнула, употребив старинное обращение, которое теперь использовали очень редко, — Пощадите, ради милости божьей! Ведь моя дочь ни в чем не виновата, она не творила зла — ни в делах, ни в помыслах!
— Если это действительно так, и девушка безгрешна, Господь с распростертыми объятиями примет ее в царствии своем, — спокойно произнес Святой Отец, — А если же нет — только пламень сможет очистить и спасти ее грешную душу.
Вломившиеся в следующую минуту стражники, повинуюсь указанию своего повелителя, схватили несчастную растерянную принцессу, которая даже не пыталась сопротивляться.
Но королева, чей разум был омрачен горем и гневом, произнесла, глядя то на мужа, то на «слугу божьего»: — За смерть моей дочери вам еще предстоит гореть в аду… И Бог лишь рассмеется, глядя на вашу агонию! — последние слова она уже выкрикивала, за что и оказалась точно так же схвачена королевской охраной.
Государь с презрением глядел на некогда свою семью, которую теперь сам же отправлял на смерть. — Дурная ваша ведьмина кровь! — плюнул он, — Все еще с той бабки началось, что душу демонам отдала!..
Неожиданно голос подала принцесса, промолвившая с исступлением обреченной: — Вам, отец, не удастся согреть руки у наших костров! Скоро все царство ваше запылает… — девушка рассмеялась и пропела: — Вас костер от меня не избавит.
Не прикроет святая песня…
— Не слушайте речей одержимых и проклятых, иначе сами можете стать одним из них, — оборвал это мракобесие падре, — Огонь — благословение, которым Всевышний помогает нам очистить землю.
Этой ночью, как только зашло солнце, вновь взвились столбы пламени, искры разлетались во тьме, дым и гарь улетали прямо в черное небо. Мать и дочь, королева и принцесса, больше не безумствовали и не сыпали проклятиями. Инфанта же вообще улыбалась, когда у ног ее щелкнули огнивом. Она вспомнила слова странного темноглазого мужчины, слова о свободе… Теперь она твердо знала, что сможет ее принять и готова даже сгореть и рассыпаться пеплом. Теперь она избавлена от страха перед будущим, она почти что свободна.
В первые минуты было больно так, что она даже не могла кричать; мгновенно вспыхнули волосы, начала покрываться волдырями и ожогами нежная кожа… Но совсем скоро боль ушла куда-то за грань ощущений, она просто стала больше той, что может чувствовать человек. Вдруг она поймала в толпе взгляд темных глаз, на дне которых горели золотые искры — отблески костра, видимо. Она слабо улыбнулась обугленными губами: он пришел, и в его взгляде не было безумного восторга, как у каждого в этой толпе… Мужчина, кажется, что-то говорил, обращаясь к принцессе, которую нарекли ведьмой. Однако она не слышала, слишком громко выл и трещал огонь вокруг.
Тогда он начал двигаться к ней, сквозь толпу людей, что совершенно не замечали его. Подошел совсем близко, языки пламени уже касались лица, но нежно, не опаляя и не обжигая. Мужчина протянул инфанте руку, и она с благодарностью приняла ее. В тот же миг огонь вспыхнул особенно ярко, ослепив всех собравшихся на площади. Когда же в глазах у народа перестели плясать цветные круги — принцессы на костре уже не оказалось.
Глава 5
Спи, спи, Элоиза моя,
Я буду надежно твой сон охранять.
Ты, я, радость усни,
В доме давно уж погасли огни.
Я спою тебе сказку о печальной любви,
О глухой королеве, о слепом короле.
Спи, мой ангел!
Наутилус Помпилиус «К Элоизе».
Всего только и надо: облететь корабль. Для уточнения, корабль не просто большой, а огромный, рядом с ним даже небоскребы кажутся не такими значимыми. Возле такой громадой чувствуешь себя просто пылинкой у стоп великана…
А еще у его корпуса совершенно нет ветра, уж не знаю почему. Воздух здесь горячий и тяжелый, будто у раскаленной печи, при этом сам металл обшивки скорее холодный.
Разумеется, Кайлу я все представила куда проще, чем оно было на самом деле… И вроде бы задание действительно казалось не слишком трудным, однако моя интуиция подсказывала, что Технобоги не так глупы, как хотелось бы… Наверняка они придумали какую-нибудь подлянку для тех, кто решит сунуться в их логово.
Кружить возле корабля пришлось дольше, чем рассчитывала; тревога Кайла, остававшегося в клетке, ощущалась почти физически. Ну как, как, скажите на милость, можно умудриться спрятать пучок проводов, который по логике, должен тянуться от самой земли!?
В энный раз облетая воздушное судно, показалось, будто руку что-то задело, но внимания на это я почти не обратила… Когда то же чувство повторилось, причем в том же самом месте, то заставило задуматься. Слепо шаря в воздухе руками (даже думать не хочу, как глупо это выглядело со стороны), я вскоре нащупала что-то… что-то, напоминающее тонкие длинные трубки — или провода! Теперь я даже могла различить слабое преломление света на закруглениях прозрачного материала. Черт, ненавижу этих пришельцев!.. Так, теперь мне предстояло выполнить акробатический номер, под названием «перекусывание провода в воздухе». Хорошо, на поясе всегда висит сумочка с кое-какими инструментами: сейчас кусачки оказались как раз кстати…
Пришлось отпустить руль, крепче обхватив корпус мотоцикла ногами — это даже для меня было рисково, после падения с такой высоты костей не соберешь… Провод поддавался плохо, тугой материал пружинил, почти выталкивая из себя лезвия. Выругавшись, удвоила усилия, так, что боль от напряжения пронзила пальцы. Раздался звук лопнувшей резины и треск электричества — пришлось тут же выпустить трубки из рук, опасаясь, что прорезиненные перчатки могут и не защитить от удара током.
Я уже собралась праздновать победу, после такого открыть клетку будет и вовсе сущей ерундой… Но, когда развернулась, готовая лететь к земле, за спиной послышалось нечто странное: среднее между рычанием и гудением. Кинула взгляд через плечо, и от увиденного с губ само собой сорвалось: — Матерь божья!
Быстро развернувшись, я оказалась лицом к лицу с мерзкой тварью… Больше всего она напоминала одну из гончих: та же заостренная длинная морда, глаза, горящие алым… Вот только из спины торчали два крыла — каркас из гибких проволок, между которыми сверкало некое энергетическое поле; летучий монстр размахивал ими довольно мерно, при этом ровно паря в воздухе…
Вот, похоже, и тот самый сюрприз от пришельцев. Знала ведь, что от них стоит ожидать чего-то подобного!
Тварь изучала меня взглядом немигающих глаз: нападать пока не спешила, однако я понимала, что любое резкое движение может ее спровоцировать… Вначале я попыталась медленно дать задний ход, и псина тут же приоткрыла пасть, обнажив тонкие иглообразные клыки. В отличие от «земных» сородичей их у нее оказалось несколько рядов.
Правда, когда она подлетела немного ближе, я смогла разглядеть, что робот фактически находится на цепи. Конечно, ее длина была неизвестна, но это давало хотя бы крошечную надежду.
Я резко перевернулась в воздухе и на максимальной скорости рванула влево, вокруг корабля. Само собой, крылатая гончая последовала за мной: странные потрескивания и пощелкивания ее механизма были хорошо слышны, и оторваться от них не удавалось.
Вскоре я поняла, что «привязь» у твари очень длинная, да и запутать ее оказалось практически невозможно. Времени строить сложные планы и размышлять об их последствиях, когда за спиной все время раздается лязг металлических челюстей, попросту нет. Повинуясь порыву, инстинкту, я камнем рванула вниз к земле, еще и прибавив скорости. Прижавшись к байку как можно плотнее, будто стремясь стать с ним единым целом, я краем сознания понимала, что шанса выйти из пике почти нет… Гончая не отступалась от меня: ее крошечного искусственного мозга хватало лишь на то, чтобы преследовать нарушителя, естественно, мой замысел ей было не разгадать. Впрочем, на тот момент у меня его и не было…
