— Как хотите. Я иду к церкви! — с этими словами развернулась к своей комнате: нужно было, не теряя драгоценных минут, переодеться.
Кто-то отпустил неудачную шутку: — Не завидую я тому из Технобогов, кто сейчас попадется под горячую руку нашей Тесс!..
Но в ответ не послышалось даже самого жалкого смешка. Товарищи по коммуне уже приготовились похоронить троих за сегодняшний день.
Плевать. Пусть я даже и предвзята — люблю этого идиота Кайла, как-никак — и не уверена, что так же легко смогла бы ринуться на спасение кого-нибудь другого (кроме Томы, конечно)… Сейчас я должна сделать это: больше некому. Кайл был сиротой, как и я. Где-то у него, кажется, был дядя. Но сам Кайл называл его «фамильным привидением» — мол, все только говорят, но никто ни разу не видел. Парню в свое время пришлось даже хуже, чем мне: мать умерла родами, отца засыпало в одном из туннелей, когда крохе-Кайлу едва-едва исполнилось шесть. Тогда коммуна не бросила его. Сейчас все, похоже, сочли свой общественный долг выполненным. Единственными, кто не отказался бы рискнуть собственной шкурой ради другого, были другие Гонцы. Но среди собравшихся я не увидела ни одного из них: в это время все из наших уже на поверхности, только я сегодня запоздала…
Застегивая респиратор, пробурчала, обращаясь к себе: — Ну, Тесс — вперед. Кроме тебя, как видишь, некому…
Когда я уже замерла у порога, взявшись пальцами за ручку, скрипнула дверь ванной (все время забываю, что петли нуждаются в смазке). Робкое покашливание заставило обернуться.
Разумеется, это была моя рыжая гостья, в пылу сборов я и не заметила, что той нет в постели.
— Лоа, извини, мне сейчас некогда — попроси Тому, если что нужно, — выпалила я, проворачивая дверную ручку до конца. Лишь полсекунды спустя, осознала, что вижу.
Девушка оказалась полностью одета в обмундирование Гонцов свободного неба, я вспомнила, что на задней полке шкафа лежал тот, что был мне немного велик. Нашему рыжему «ангелу» он пришелся в самую пору.
— Только не говори, что все слышала! — почти взмолилась я.
Один утвердительный кивок.
— И ты хочешь идти со мной?..
Кивок подтвердился еще и довольной улыбкой.
— Нет! — рявкнула я, — Прости, у меня нет на это времени…
Лоа в мгновение ока стала серьезной, ее почти детское личико приобрело какое-то суровое выражение — выражение человека, который мало повидал на своем веку: мало хорошего.
— Я сильная, — слова были очень тихие, но произносились твердо, — Ты — знаешь. Ты — видела.
Вспомнив ее раны, невероятно быстро исчезнувшие бесследно (слово «зажили» к этой ситуации не слишком применимо), я поняла, что возразить нечего.
Как знать, может, эта странная девушка и принесет мне сегодня удачу?.. На большое и не могу надеяться.
* * * *
…Странно порой складывается мозаика событий в мире. Тем людям, что пережили катастрофу и ее не менее губительные последствия, стало не до богов, не до религии. Лишь немногие, вроде моей матери передавали своим детям старую книжку с непонятными ребенку словами. Честно сказать, большую часть ее не понимаю до сих пор: объяснить было некому, да и не особенно я искала духовного знания, не видя в нем практической пользы.
Так вот, о странном. Не буду говорить о появлении Технобогов, о том, что оно выглядело точно как небесная кара, как олицетворенный гнев божий. Я так не считала, ни тогда, ни позже. Если истинный Бог (или боги) и хотели наказать людей, у них это прекрасно вышло и без инопланетных тварей. В принципе, люди всю свою историю доказывали, что способны самостоятельно привести цивилизацию к краху…
Но все же, даже такому скептику и агностику, как я, казалось очень странным, что среди серых руин, в которых сложно было угадать прежние величественные сооружения, горделиво возвышалась старая церковь. Обветшалая, кое-где обвалившаяся, оно, тем не менее, напоминала мудрого старика, а не истлевающий труп, как все остальные здания. И, хотя по моему разумению, это говорило лишь о том, что в прежние века в религию вкладывали денег больше, чем во все остальное — да, в этом все равно виделось что-то малообъяснимое.
Блики белесого горячего солнца играли на шпиле храма: кое-где на нем сохранилась позолота. Если раньше я воспринимала собор лишь как ориентир, который следует обходить стороной — теперь он казался мне молчаливым и равнодушным наблюдателем наших мучений. Почти такое же отношение у меня складывалось и к Богу…
Всю дорогу мы с Лоа шли молча: говорить через противогазы можно, но не слишком удобно, да и любые слова сейчас мне казались непозволительной роскошью. Не в нашей ситуации тратить на них время и силы. Если бы я верила, то сейчас, наверное, мысленно читала какую-нибудь молитву с ветхих страниц семейной Библии. Но глупо просить чего-то у того, в чьем существовании и роли не до конца уверен. Поэтому, в голове, как единственная запись на замкнутой пленке, крутилось утвердительное, а не просящее предложение: «С ними все будет хорошо. С ними все будет хорошо»…
Наконец, громада старой церкви практически нависла над нами, еще раз убеждая меня в собственной слабости и ничтожности. Да уж, это вам не играть в «партизанов», устраивая мелкие подлянки, неспособные по-настоящему навредить Технобогам. И даже не вытаскивать кого-нибудь из-под обвалов, или оказывать медицинскую помощь тому, на кого напали крысы… Теперь мне нужно отыскать двоих людей буквально под носом у пришельцев. Вполне вероятно, что это всего лишь ловушка. Такой замысел совпадает с принципом мышления инопланетных стервятников: для них это веселье, для нас, людей — верная смерть.
В любом случае, поздно отступать назад. Вперед — вот единственное направление, которое сейчас для меня существует.
Стараясь ступать как можно тише и осторожней, и жестом призвав свою спутницу к тому же, я двинулась вокруг храма, вглядываясь в каждую мелочь. Зрение у меня острое… Но в первый момент, увидев маленькое девичье тельце в подранном снаряжении, я ринулась к нему, забыв обо всем, включая осторожность.
Над ней стояли две фигуры — темноволосый молодой мужчина и бледная девушка с черными как смоль волосами. Я в ужасе, будто крыса, попавшая в силки, застыла на месте. Правда, почти сразу поняла, что стоявшие передо мной не Технобоги, и вновь осмелев, уже приготовилась задать само собой разумеющиеся вопросы. Взгляды этой пары устремились куда-то за мою спину…
— Здравствуй, Лоа, — произнес мужчина, кривовато усмехнувшись. Девушка же рядом с ним лишь брезгливо поджала губы.
Глава 3
Я не помню, как звали этот маленький город,
Я не помню, в каком это было столетье…
Наутилус Помпилиус «Бедная птица»
— Хороший сегодня день, госпожа, — эти слова и первые лучи солнца, пробившиеся в щели между тяжелыми бархатными шторами, и разбудили ее.
— Да-да, — несколько рассеянно согласилась девушка. Позволив служанке заняться своей внешностью, инфанта могла вновь погрузиться в собственные размышления и тревоги. Но беспокоили юную принцессу вовсе не балы и кавалеры, что свойственно особам ее возраста и положения… Ее волновали сны и мысли, которые казались слишком странными и чужими, как будто… как будто некто специально вкладывал их в голову. К слову, во снах этот «некто» порой появлялся, но лишь смутной фигурой где-то вдалеке, исчезавшей, как только девушка делала попытку настичь ее.
Да и фон у грез являлся необычным — не могли эти картины быть порождением только ее воображения! Ну как, как инфанта могла придумать эти гигантские сооружения, уходившие крышами в стальную высоту небес — колоссы были во много десятков раз выше, чем храм в ее городе, между прочим, являющийся одним из самых значительных сооружений в стране, да и в мире тоже. А незнакомое солнце, напоминающее раскаленный уголь? Нет, определенно в странных образах имелся какой-то смысл, пока не постигнутый ей.
Разумеется, инфанта ни с кем не делилась своими сомнениями — ей ли не знать, что за этим могло последовать! Назовут либо ведьмой, либо одержимой, и тогда отец первым отправит дочь на костер, позабыв о родстве и любви! Нравы, царящие в их государстве, всегда пугали девушку, казались слишком варварскими и дикими. Но и эти мысли она, конечно, держала при себе. Значительная часть мира уже отказалась от зловещих обрядов сожжения неугодных, которые, правда, именовали «исполнением божьей воли». Однако на родине принцессы традициям продолжали неукоснительно следовать: слишком крепка была власть церковная, которая и держала всех, включая и самого правителя, в железном кулаке веры. К счастью, влияние и могущество позволяли стране не бояться «цивилизованных» соседей, что могли порушить их жестокие устои. Послы соседних государств, оказавшись здесь, старательно расхваливали красоты архитектуры и порядок, царивший на улицах, трусливо отводя взгляд от пугающих сооружений, как минимум одно из которых имелось на каждой площади. То были огромные обугленные столбы, от которых пахло не столько горелым деревом, сколько — обугленной плотью.
