клоуна говорит, что он берёт сырым и варёным, а он мне, прокурору осмеливается лекции читать. Да он должен в зубах полный пакет документов принести и хвостиком при этом вилять!»
Заполнив бланк заявления, вежливо отказавшись от коньяку, виски, джина, водки, кофе и чаю с бергамотом, Олег Андреевич попросил ускорить движение его бумаг по инстанциям и раскланялся.
Из администрации он решил ехать на обед, было уже начало первого, смысла заезжать на работу не имелось. Покидая широкий и мрачный салон «Волги», вставшей напротив подъезда, Трель велел водителю проехать к политеху, дождаться там Софью Алексеевну, доставить её домой, а с обеда их забрать как обычно — без четверти два. Сонечка работала неподалеку, но зачем женщине бегать по двадцатиградусному морозу, если в распоряжении любящего супруга имеется служебный автомобиль с бездельником-водителем.
Войдя в подъезд, прокурор поднялся на площадку к почтовым ящикам. Периодики их семья не выписывала, Олегу Андреевичу хватало вороха официальной прессы, приходящей на работу, а Соня приобретала свои нарядные журнальчики, позитивное дамское чтиво, в киоске «Роспечати». Однако ящик Трель проверял ежедневно, следуя привычке к порядку во всех делах. Поэтому, обнаружив в ячейке объёмистый бумажный пакет, он удивленно хмыкнул и вытащил нечаянную корреспонденцию. Конверт был обычный, почтовый, формата С4, немаркированный, не имевший оттисков почтовых штемпелей и каких-либо пояснений в графах «кому» и «от кого». Сквозь тонкую бумагу проступали прямоугольные контуры помещённого внутрь твёрдого, достаточно легкого по весу предмета. Олег Андреевич осторожно потряс пакет. Предмет, соприкоснувшись со стенками, издал тихий пластмассовый стук. Вообще, содержимое по форме очень напоминало видеокассету.
Держа двумя пальцами за угол анонимное послание, прокурор ощутил острый укол тревоги в подвздошной области. А вдруг внутри — взрывное устройство или бациллы сибирской язвы? Мало ли больных людей в городе? Та же одержимая Толоконникова. Может, следует подстраховаться и милицию вызвать?
Трель заглянул в прорези ящиков соседей по подъезду, в большинстве они пустовали, в двух-трёх виднелись свернутые газеты.
«Подниму шум, а в конверте ерунда какая-нибудь обнаружится. Моментально растреплют на весь сраный городишко, народец тут как на подбор — болтливый, только повод дай языки почесать. Поднимут на смех, уроды. Посмешищем выставят. Нет, пожалуй, не стоит милицию задействовать».
Не выпуская таинственного пакета, прокурор на лифте поднялся к себе на пятый этаж, поочередно отпер сейфовый и цилиндровый замки бронированной двери и вошел в прихожую. Торопливо избавившись от дубленки и шапки, но не разуваясь, прошагал в кухню, где у окна ещё раз внимательно исследовал наружную поверхность конверта. Не обнаружив ничего нового, решительно выдернул из подставки кухонные ножницы и отрезал краешек пакета. Запустил внутрь пальцы и с осторожностью сапёра, разминирующего взрывное устройство, вынул видеокассету формата VHS, абсолютно новую, без наклеек. Перевернул конверт, потряс, из него выпорхнул сложенный вдвое листок писчей бумаги. Трель быстро нагнулся, поднял с пола лист, развернул. Надпись на нём, сделанная черным фломастером через стандартный пластиковый трафарет, гласила:
Г-Н ПРОКУРОР!
ПОСМОТРИ ВИДЕО, ЗАЦЕНИ СОДЕРЖАНИЕ.
ЕСЛИ НЕ ХОЧЕШЬ КРУТОЙ ОГЛАСКИ
(TВ, ИНТЕРНЕТ, АДМИНИСТРАЦИЯ
ПРЕЗИДЕНТА, ГЕНПРОКУРАТУРА И ПР.),
ЗАБЕРИ ИЗ СУДА ДЕЛО
ОУ РЯЗАНЦЕВА И ПОХЕРЬ ЕГО.
СРОК ДО 14 ЯНВАРЯ С.Г.
ОТСРОЧЕК НЕ БУДЕТ.
ЭТО НЕ РОЗЫГРЫШ.
БЕЗБАШЕННЫЙ.
Печатные буквы зарябили в глазах Олега Андреевича, дрогнувшей рукой он достал из шкафчика тяжелый коктейльный стакан хайбол, наполнил его водой из-под крана и залпом выпил.
Утираясь ладонью, отмахнулся: «Блеф. Или дешёвая провокация! Ничего за мной нет и быть не может, я чту уголовный кодекс». Цитата из любимого романа Ильфа и Петрова улыбки не вызвала и уж тем более не принесла успокоения. Трель прошёл в комнату, включил телевизор, вставил кассету в приёмник видеомагнитофона, толкнул пальцем, нажал на «play». Картинка на сорокадюймовом экране Sony появилась быстро — большой двухэтажный дом из розового кирпича с островерхими башенками по углам, придающими строению сходство с декоративным рыцарским замком. Видеосъемка велась сбоку, в правом нижнем углу кадра была выведена её дата — 18.09.1999. Там же таймер показывал время — 17:50, мельтешили цифры секунд.
«Что за ерунда? И что это за шедевр новорусской архитектуры? Да я тут не был никогда!» — Олег Андреевич с облегчением выдохнул.
Но оказалось, что напрасно — следующие кадры, в которых статичная картинка сменилась действием, пришли на помощь памяти.
У ворот особняка сильно пропел автомобильный клаксон. Серебристый внедорожник Toyota Land Cruiser 100 осторожно заезжал в открывшиеся ворота. Камера, наехав, крупно показала блатной номер иномарки: три семерки. Во дворе из автомобиля не спеша вышел мужчина средних лет в светлом костюме. Ракурс, выбранный оператором, снимавшим сверху, делал мужчину и без того плотного сложения ещё шире по габаритам. Казалось, что его лысая лобастая голова с остатками кучерявой шевелюры на затылке и висках вбита в покатые плечи без использования шеи. Второй человек профессорской наружности, сошедший с крыльца, по поведению — хозяин помпезного замка, уже обнимался с гостем. По русскому обычаю мужчины расцеловались трижды. Разговора слышно не было, встроенный микрофон камеры смог зафиксировать лишь наиболее громкие звуки — смех, хлопки по спинам при объятиях, отрывистый лай пятнистой, куцехвостой собаки, возбужденно скакавшей по двору.
Как только прокурор вспомнил события и людей, запечатленных на видео, его окатила липкая волна паники.
«Чувствовал ведь тогда, что не стоит принимать приглашения! Уболтал трепло Катаев, полную конфиденциальность гарантировал. “Мой дом — моя крепость, в полном смысле этого слова. Калачев — предприниматель, достаточно серьезный. У него, конечно, в прошлом, имелись некоторые проблемы с законом, но у кого их не было?” — так он говорил. Что ж ты, сука, не предупредил, что этот твой Калачёв пять раз судим?! За убийство, за сбыт наркотиков, ещё черт знает за что! А сейчас подозревается в организации двойного убийства! Бр-р!»
Между тем, камера продолжала фиксировать события, съёмка велась с руки, изображение подрагивало. Свернув с дороги, к воротам коттеджа подъехал Renault Logan 1.4. Створки ворот быстро, будто по команде, отворил громоздкий стриженый парень. Камера приблизила его лицо: светлый ёжик на голове, глаза, глубоко упрятанные под мощные надбровья, приплюснутый боксёрский нос, массивный подбородок с глубокой ямкой.
«Рожнов! Сосед мой! Тоже судимый, тоже приписанный ментами к лидерам ОПГ, в настоящее время привлекающийся к уголовной ответственности за вымогательство! — Новый ушат ледяной воды обрушился на Олега Андреевича. — Вот ведь подставили, суки! Как будто я выбирал себе соседей по подъезду?!»
Оператор сделал крупный план номера въехавшей во двор Renault-100. Катаев и Калачёв радушно обступили автомобиль, хозяин дома
