день полностью окружив Бадахос, англичане, не теряя времени, выбрали пункты атаки. Они направили свои усилия на левый берег Гвадианы, то есть на саму крепость, передвинувшись на восточную сторону к замку и к фронтам, прилегающим к воротам Тринидад. На следующий день, 17-го, они вырыли траншею перед люнетом Пикурины, незавершенным, слабо выступающим укреплением, которое легко было захватить приступом. А завладев люнетом, нетрудно было от него пробивать бреши во фронтах.
Поскольку подкопные работы продвигались с чрезвычайной быстротой, 25 марта англичане уже начали обстрел люнета Пикурины, разрушили его исходящий угол и подорвали стороны. Вечером, не мешкая, они осадили его тремя мощными колоннами. Люнет защищали только 200 солдат, собранных из разных полков. Три колонны англичан спустились в ров, и одна из них, передвинувшись к тыльной стороне укрепления, попыталась вырвать частокол и войти через горжу, но отступила, нарвавшись на жестокий огонь; вторая колонна, пытавшаяся проникнуть через брешь, была также опрокинута; но третья колонна, приставив лестницы к наименее охраняемой стороне, сумела добраться до парапета как раз в ту минуту, когда вторая колонна, оправившись, принялась карабкаться на исходящий угол, наполовину разрушенный. Маленькому гарнизону пришлось противостоять двум вторжениям одновременно, он долго не продержался и несколько минут спустя сложил оружие. Восемьдесят три человека были убиты и ранены, а 86 человек взяты в плен. Неприятель потерял около 350 человек.
Французская артиллерия немедленно открыла ожесточенный огонь по победителям, завладевшим Пикуриной. Те спешно окапывались, дабы прикрыться от огня из крепости, и в конце концов, потеряв немало людей, создали себе в завоеванном люнете укрепление и принялись устанавливать брешь-батареи против двух бастионов, расположенных напротив. Тридцать первого марта несколько батарей были установлены. Англичане продолжали рыть траншеи вправо и влево, чтобы возвести еще несколько батарей и получить возможность отвечать на огонь артиллерии из крепости, обстреливать продольным огнем ее укрепления и довести число брешей до трех. Вскоре они установили на позициях пятьдесят два орудия большого калибра и открыли из них ужасающий огонь. Гарнизон, приберегавший боеприпасы для последней минуты, ответил на него огнем не менее сокрушительным.
Приближалась минута штурма. Три широких бреши были проделаны в кладке атакуемых бастионов. Осаждавшие, поначалу разбрасывавшие огонь, теперь сосредоточили его на двух бастионах и сделали бреши проходимыми, не разрушив, согласно правилам осады, контрэскарп, что должно было дорого им обойтись.
Веллингтон оказал гарнизону честь, не став предъявлять ультиматум, ибо знал, что предложения капитулировать бесполезны. Гарнизон крепости был исполнен решимости дождаться штурма и скорее погибнуть с оружием в руках, нежели сдаться. Оборонявшиеся употребили все возможные средства, чтобы остановить неприятеля. В то время как половина гарнизона охраняла укрепления, другая половина, работая во рву, расчищала подножие брешей, что было опасно, но возможно, когда неприятель не владеет краем рва. Люди падали под снарядами и гранатами, но их место занимали другие и продолжали срывать откос, образованный обломками. К сожалению, английская артиллерия, продолжая свое разрушительное дело, быстро восстанавливала откос. Осажденные построили за брешами брустверы, перед которыми расставили рогатки и бочонки с порохом, а также забаррикадировали концы улиц, выходившие к местам атаки. Было приготовлено и последнее грозное средство. Поскольку неприятель не довел подкопы до края рва и не разрушил контрэскарп (противоположную крепости стенку рва), можно было работать у его подножия, и командир инженерной части Ламар разместил во рву ряд бомбовых фугасов, соединенных между собой пороховой сосиской (кишкой, начиненной порохом), которую должен был поджечь в минуту штурма доблестный офицер инженерной части Майе.
Выставив на вершины брешей отборных солдат, каждого из которых снабдили тремя ружьями, стали ждать штурма. Веллингтон всё подготовил для его проведения к вечеру 6 апреля, на двадцать первый день после своего прибытия к Бадахосу. Но он решил дать штурм с такой массой сил, чтобы успех его был почти предрешен, даже если ему придется потерять в два раза больше людей, чем в величайших сражениях.
И вот 6 апреля, около девяти часов вечера, артиллерия осаждавших изрыгнула на крепость потоки огня. Две дивизии под командованием генерала Колвилла двинулись прямо к брешам, в то время как дивизия Пиктона с лестницами двинулась вправо, чтобы эскаладировать замок, а дивизия Лейта повернула влево, намереваясь предпринять эскаладу на юго-западной оконечности. На приступ пошли около двадцати тысяч человек – огромная масса людей, редко используемая при осадах. Две колонны генерала Колвилла спрыгнули в ров и побежали к брешам. Крики французских солдат известили об их появлении; их подпустили поближе, и когда англичане начали карабкаться по обломкам, их встретил ружейный огонь в упор, а с фланга накрыла шрапнель: они вперемешку покатились по откосу бреши. Хвосты штурмующих колонн напирали на авангард, но им было подготовлено другое испытание.
Лейтенант Майе, спустившийся в ров среди этой ужасной схватки и ожидавший с фитилем в руке благоприятной минуты, поджег вереницу бомб и пороховых бочонков, размещенную у подножия контрэскарпа. И тогда в тылах штурмовых колонн начали раздаваться чудовищные взрывы, разбрасывавшие картечь, осколки бомб и потоки зловещего света. Этот убийственный свет заливал потемки, затем сменялся темнотой и вспыхивал вновь. Две дивизии, отправленные к трем брешам, начали уступать силе сопротивления и терять свой напор под непрекращавшимся ружейным и картечным огнем. Уже пали почти три тысячи англичан, и Веллингтон намеревался дать приказ к отступлению, когда адъютант генерала Пиктона доложил ему о взятии замка. Замок обороняли гессенцы. То ли их застали врасплох, то ли они оказались неверны, но позволили захватить ценный каземат, вверенный их храбрости и лояльности, и один английский офицер, тотчас бросившись к дверям, выходившим в город, поспешил их запереть, дабы прочно водвориться в замке, прежде чем туда подоспеют французы.
Комендант Филиппон, которого уже много раз обманывали ложными тревогами, и который сохранял резерв на самый крайний случай, сначала отказался поверить в известие о захвате замка. Убедившись, что всё так и есть, он послал к замку четыреста человек. Но их уже встретил ураганный огонь, и они не смогли прорваться в замок. Поспешив за подмогой, они оттянули к замку часть сил, оборонявших юго-западные фронты, которые неприятель до сих пор оставлял без внимания, потому как они не казались ему опасными. Тогда солдаты дивизии Лейта, намеревавшиеся произвести эскаладу на юго-западе, обнаружив, что укрепление почти брошено, приставили множество лестниц, перебралась через стену, благодаря небольшой ее высоте, и бросились вдоль вала, дабы захватить защитников трех брешей с тыла. Батальоны, оборонявшие ближайший фронт, обрушились на дивизию со штыками и остановили ее, но подоспевшие подкрепления возобновили атаку и одолели наших немногочисленных французских солдат. Защитники брешей, захваченные с тыла, были вынуждены сдаться. Комендант, командир инженерной части и штаб отступили
