– Криптографы подтверждают слова Верховного Сенатора, – произнес голос в динамике, установленном в левом углу помещения у потолка. – Его помощник пользуется разновидностью старинного универсального языка жестов, и нам удалось в основном его расшифровать. Исходное сообщение гласит: «Джереко сказал, что Ангелмасса всех погубит. Он сказал, что должен выбросить ее из системы ускорителем».
– Спасибо, – произнес Ллеши.
– Чепуха, – бросил Телтхорст, наставив палец на Роньона. – Никто не поверил бы, узнай он такую информацию от этого слабоумного. Говорю вам, это ловушка.
– Что вас так рассердило, господин Адъютор? – спросил Форсайт, хмуро глядя на него. – Мне казалось, Пакс напал на Эмпирею главным образом для того, чтобы избавить нас от ангелов. Вы должны быть только рады, если бы кто-нибудь взялся уничтожить сам их источник.
Несколько мгновений Телтхорст молча смотрел на него. Возбуждение и неуверенность во взгляде Адъютора постепенно сменялись злобной хладнокровной решимостью.
– Ах, вот оно что, – процедил он. – Вы перевербовали его. Джереко разгадал наши планы, но вы перевербовали его, и он вам все рассказал.
– Что он нам рассказал? – осторожно спросил Форсайт.
Телтхорст повернулся к Ллеши.
– Включите сеть Ангелмассы, – велел он. – Сейчас же. Мы должны догнать Джереко и остановить его.
Ллеши моргнул:
– О чем вы?
– Вы болван, – презрительно сказал Телтхорст. – Вы ничего не понимаете. Ангелмасса – вот наша истинная цель.
Ллеши озадаченно посмотрел на Форсайта.
– Но если угроза ангелов устранена…
– К дьяволу ангелов! – рявкнул Адъютор. – Кому они нужны? Кому нужна эта жалкая кучка захолустных планет? – Он обвел взглядом собравшихся за столом. – Мы прибыли сюда только ради Ангелмассы, – заговорил он негромким отрывистым голосом. – За секунду она излучает больше энергии, чем все эти убогие миры тратят за год! Тераватты и тера-ватты энергии ждут хозяина, который сумеет распорядиться ими!
– Значит, вы затеяли все это только ради энергии? – спросил Форсайт, ошеломленно глядя на него.
– Почему бы нет? – отозвался Телтхорст. – Энергия – это путь к богатству и процветанию. Так было всегда. А бесплатная энергия вроде той, что дает Ангелмасса, – поистине дар судьбы. Ангелмасса способна питать целые миры, обеспечить нам дешевый способ создания планет, похожих на Землю.
– Либо снабжать энергией судоверфь, – добавил Ллеши.
– Совершенно верно! – Глаза Телтхорста внезапно засияли. – Вы сами видели, что совершил «Комитаджи» всего за несколько лет. Представьте, на что способны десять таких кораблей.
– Вопрос в том, на что способен я, – произнес Ллеши тоном человека, который вдруг разрешил долго мучившую его загадку. – Вопрос в том, на что способны Адъюторы.
Губы Телтхорста превратились в тонкую линию.
– Прикажите вернуть сеть Ангелмассы в рабочее состояние, коммодор, – сказал он.
– А если я откажусь?
Телтхорст выпрямился.
– В таком случае я буду вынужден принять командование кораблем на себя, – заявил он голосом, в котором внезапно зазвучал металл, и вынул из кармана лист бумаги. – Генерал-Адъютор облек меня надлежащими полномочиями.
Ллеши бросил взгляд на документ, но даже не прикоснулся к нему.
– Кэмпбелл?
– Слушаю, сэр. – Голос в динамике казался уже не таким уверенным, как в прошлый раз.
– Мы можем вновь активировать сеть Ангелмассы?
– Думаю, да, сэр, – ответил Кэмпбелл. – В нашем распоряжении телеметрия сигналов, поступивших с «Центральной», а также со стороны Серафа. Связисты и криптографы полагают, что, инвертировав эти сигналы, они могли бы включить обе сети.
– Пусть включают, – распорядился коммодор. – Обе. Если сеть Серафа заработает, значит, и вторая тоже. – Ллеши оглядел стол, и Форсайту показалось, что он разом постарел на несколько лет. – Или для этого требуется особый шифр, Сенатор?
Форсайт покачал головой.
– Никакие шифры не нужны, – ответил он. – Никому и в голову не приходило, что этот канал может иметь военное значение.
Ллеши кивнул.
– Кэмпбелл?
– Сигнал отправлен, – доложил тот. – Сеть Серафа… включена и действует. Тестирование показало, что ее работоспособность восстановлена полностью. Ориентировочное время до активации сети Ангелмассы – двадцать одна минута.
– Мы должны быть готовы стартовать в то самое мгновение, когда она включится, – заявил Телтхорст. – Нельзя позволить Джереко вновь вывести ее из строя.
– Коммодор? – подал голос Кэмпбелл.
– Вы слышали приказ, – негромко ответил Ллеши. – Подготовьте ускоритель для запуска «Комитаджи». Перекалибруйте его с учетом массы корабля.
– Уже приступаем.
– И держите в готовности вооружение, – добавил Телтхорст. – Лазеры, плазменные излучатели и ракеты. – Он посмотрел на Форсайта и негромко объяснил: – Вряд ли нам удастся уговорить предателя отказаться от своего замысла. По-моему, не стоит и пытаться.
Не отрывая от него взгляд, Роньон нащупал рукав Форсайта.
«О чем говорит этот человек? – энергичными жестами спросил он. – Что он имеет в виду?»
– Он хочет застрелить Джереко и Чандрис, – ответил Форсайт. – Хочет убить их, даже не предложив сдаться.
Рот Роньона открылся, из его горла вырвался странный щелкающий звук.
– Измена Паксу всегда карается смертью, Верховный Сенатор, – ледяным тоном произнес Адъютор. – И вы должны накрепко это усвоить. – Он вновь обвел взглядом стол. – У нас есть несколько минут. Давайте обсудим положение в остальной части системы Серафа.
Глава 44
К тому времени, когда Коста и Чандрис закончили работу, до рокового мгновения оставалось пятнадцать с половиной минут, и треск гамма-разрядов уже превратился в оглушительный рев.
– Надеюсь, у нас все получится, – крикнула девушка, пристегиваясь к креслу и морщась, когда из пульта доносились особенно громкие щелчки. – Если не сработает, мы не успеем добраться до «Газели» и унести отсюда ноги. А у тебя не будет времени извиниться.
– Сработает! – крикнул в ответ Коста. Из-за шума Чандрис не расслышала его голос, но судорожно сжатые кулаки, которые он положил перед собой на панель, отнюдь не добавили ей спокойствия.
– Если нам суждено погибнуть, знай: мне было приятно с тобой познакомиться, – сказала она, подаваясь к молодому человеку и накрывая ладонью его кулак. – Я серьезно.
На мгновение Коста замялся, и кулак под ладонью девушки чуть дрогнул. Потом он разжал руку и крепко стиснул ладонь Чандрис.
Они следили за стрелкой часов, которая приближалась к нулевой отметке, и вдруг все огоньки на панелях мониторов зажглись красным.
Девушка затаила дыхание, ловя звуки, доносящиеся сзади. Однако из-за треска разрядов и удаленности секции ускорителя, в которой они находились, Чандрис ничего не могла расслышать. Она вновь и вновь перебирала в уме последовательность перепрограммированных команд, гадая, не упустила ли чего-нибудь важного. Если она забыла обесточить предохранительные устройства и механизмы сцепки спасательных капсул…
– Наконец-то! – воскликнул Коста, еще сильнее сжимая ее руку. – Чувствуешь?
Чандрис нахмурилась, но потом действительно ощутила легкую вибрацию, пробежавшую по палубе под ее ногами. Вибрацию, которая медленно, но неуклонно усиливалась.
Она посмотрела на монитор камеры, передававшей изображение центральной секции. Сквозь пелену разрядов она едва различала двойное кольцо спасательных капсул, окружавших осевой туннель. У основания одной из них, там, где капсула была прикреплена к обшивке, ей почудился чуть заметный язычок пламени, пробивавшийся сквозь неплотное соединение. Двигатель капсулы пытался оторвать ее от станции.
Реакционная сила толкала капсулу наружу, но сцепка надежно удерживала ее на месте. Чандрис посетила странная мысль, что, будь капсула разумной, она чувствовала бы себя в эту минуту крайне неуютно.
– Что произойдет, если сцепки сломаются до того, как двигатели капсул прожгут обшивку? – спросила она.
– Все равно сработает, – ответил Коста. – Температура горения столь велика…
Внезапно изображение исчезло в яркой белой вспышке. Одновременно палуба под ногами Чандрис дернулась, будто ошпаренная кошка, из-за спины донесся булькающий рокот, и она почувствовала, как невидимая рука мягко, но решительно вжимает ее в кресло.
– Сработало! – крикнул Коста. – Только посмотри! Действует!
Чандрис прищурилась, вглядываясь в пелену на экране, но не увидела никаких подтверждений тому, что безумный план Косты удался. Реактивные струи капсул, бьющие в сравнительно тонкую обшивку, прожгли ее либо разогрели в достаточной степени, чтобы воспламенить горючее в канистрах, которые они с Костой уложили в осевом туннеле. Взрыв расколол станцию на две части, придав значительный импульс секции ускорителя, в которой они сидели, и с силой вытолкнув секцию сети в обратную сторону.
