– Но почему? – осведомился Ханан. – Ведь именно он помог нам понять, что происходит с Ангелмассой. Его догадка уберегла от смерти множество людей. Я уже не говорю о том, что они с Чандрис избавили нас от боевого корабля Пакса.
– Одновременно погубив «Ангелмассу-Центральную», – пробормотал Пирбазари.
– Она в любом случае была бы разрушена, – заметила Чандрис. – Если бы вы только видели, что вытворяла Ангелмасса!
– Мы наскоро просмотрели записи мониторов, которые вы привезли с собой, – сказал Форсайт. – И я согласен с тем, что станцию не удалось бы спасти.
– Так в чем же дело? – спросил Ханан. – Джереко подтвердил, что он на нашей стороне.
– Мы уже установили это, – вмешался Пирбазари. – Трудность в том, что он – агент правительства, с которым мы ведем войну.
– Бывший агент, – возразил Ханан.
– Такого понятия в законе не существует, – парировал Пирбазари. – К тому же это еще не доказано.
– Не доказано? – повторил Ханан. – Так в чем же…
– Ханан… – остановила его Орнина, положив пальцы ему на ладонь.
Ханан успокаивающе погладил ее ладонь.
– Коли так, – заговорил он более рассудительным тоном, – почему бы не считать его перебежчиком? В кодексе наверняка найдется определение, подходящее к данному случаю.
Форсайт поморщился:
– Оказывается, такового не существует.
Коста посмотрел на него широко распахнутыми глазами:
– Вы шутите?
– Я дважды прочел весь свод законов от корки до корки, – ответил Форсайт, качая головой. – Люди, написавшие Ковенант сто восемьдесят лет назад, не предполагали, что мы станем чем-то иным, нежели конфедерация нескольких миров, затерянных в космосе. Поскольку тогда некому и некуда было перебегать, данный вопрос попросту не возникал.
– Это нужно изменить, – сказал Ханан. – Но как нам это сделать?
– Нам — никак, – с нажимом произнес Форсайт. – Но Я собираюсь внести в Верховный Сенат соответствующий законопроект. К сожалению, это требует времени; а пока господин Джереко остается шпионом Пакса.
– А враги Эмпиреи в соответствии с Ковенантом подлежат наказанию, – добавил Пирбазари.
Роньон, сидевший у края стола, откуда он мог видеть лица всех присутствующих, зашевелил пальцами.
– Я бы рад, – ответил ему Форсайт. – Но решение зависит не от меня. Ни один человек в Эмпирее не может его принять.
– Что он сказал? – спросил Коста.
– Он спрашивает, почему бы нам попросту не прекратить войну, – перевел Форсайт. – В этом случае вы бы уже не считались врагом и могли бы остаться здесь.
– Звучит разумно, – пробормотала Орнина.
– Минутку. – Коста нахмурился. – Неужели все так просто? И если бы мы не воевали с Паксом, проблема была бы решена?
Форсайт смотрел на него, задумчиво морща лоб.
– Не совсем, – ответил он. – Но это было бы неплохим началом. Вас уже нельзя было бы однозначно отнести к категории врагов, и мы могли бы перенести акцент на ваши конкретные деяния.
– А что? – с едва скрываемым сарказмом осведомился Пирбазари. – Вы знаете, как вынудить Пакс убраться отсюда и оставить нас в покое?
– В общем-то да, – медленно произнес Коста.
Форсайт и Пирбазари переглянулись.
– Слушаем вас, – сказал Форсайт. – Что мы должны сделать?
– И во что это нам обойдется? – добавил Пирбазари.
– Вам это ничего не будет стоить, – ответил Коста. – У вас есть координаты системы Сцинатры? Она принадлежит к группе планет Гарланда.
– Полагаю, мы сможем их узнать, – сказал Форсайт. – Но зачем?
– На Сцинатре сосредоточено управление нынешней миссией, – объяснил Коста. – Именно оттуда высшие армейские чины Пакса наблюдают за ходом операции, и, думаю, там находятся правительственные уполномоченные, которые с нетерпением ждут вашей капитуляции.
– Так что же, мы отправим к ним послов? – язвительно осведомился Пирбазари.
– Нет, – негромко произнес Коста. – Мы отправим им «Комитаджи».
Краешком глаза он заметил, как голова Чандрис рывком повернулась к нему.
– Что? – воскликнула девушка.
– Он был гордостью флота Пакса, – сказал Коста. Он вспомнил волнение и благоговение, которое ощущал на борту этой живой легенды… – Корабль, который невозможно победить. Они увидят, что «Комитаджи» не просто разгромлен, но полностью разрушен, и это потрясет их до глубины души.
– Но со временем они узнают, что на самом деле «Комитаджи» не был побежден, – возразил Пирбазари. – И, уж конечно, поймут, что его разрушила Ангелмасса.
– Это несущественно, – ответил Коста. – Научились ли мы использовать Ангелмассу как оружие или хитростью вынудили «Комитаджи» столкнуться с ней, но в конечном итоге мы сумели его уничтожить.
– Подбросив останки корабля к их порогу, мы лишь раззадорим Пакс, – заспорил Пирбазари. – Они решат как можно быстрее прихлопнуть нас, прежде чем мы еще раз напустили на них Ангелмассу.
Коста покачал головой.
– Вы рассуждаете как военный, – сказал он. – Либо как политик, который вынужден заботиться о своем престиже и общественном мнении. Но Паксом заправляют совсем другие люди. Им руководят Адъюторы, а Адъюторы думают лишь о деньгах.
– Чепуха! – отрезал Пирбазари. – Думаете, они опустят руки только потому, что мы слишком дорого им обошлись? Это уже не война, это… – Он замялся, подбирая нужное слово.
– Это голый экономический расчет, – согласился Коста. – Однако ничто иное их не заботит. Они оставят нас в покое, потому что Эмпирея – это огромные цифры в статье расходов. «Комитаджи» уничтожен, и они уже потратили больше, чем могут приобрести. Зачем терять время и деньги, завоевывая нас, если в итоге они не сведут концы с концами?
Ханан шевельнулся в кресле.
– Это оскорбление для всей нашей цивилизации, – чуть слышно сказал он Орнине.
– Ваша цивилизация даже не догадывается, во что обошлось строительство «Комитаджи», – возразил Коста. – Если что-то и может остановить Адъюторов, то только нежелание финансировать предприятие, которое не принесло ничего, кроме убытков.
– Вероятно, в обычной ситуации они рассуждают именно так, – заметил Форсайт. – Но вы забываете о самой Ангелмассе. Телтхорст, Адъютор, с которым я говорил, лелеял грандиозные планы освоения ее энергоресурсов для строительства целого флота кораблей наподобие «Комитаджи». Ради такой добычи они могут и рискнуть.
– Нет, – задумчиво произнес Пирбазари. – Теперь уже нет. Увидев, что сотворила Ангелмасса с их любимой игрушкой, Адъюторы вряд ли захотят разместить верфь по соседству с ней.
– Он прав, – сказал Коста. – Даже если Пакс решит построить еще один «Комитаджи», то, уж конечно, не здесь.
– А если Пакс построит его в своих мирах? – спросила Орнина.
– Такое вполне возможно, – признал Коста. – Ведь во Вселенной еще немало заблудших колоний, которые ждут своего завоевателя. Но даже если «Комитаджи» восстанет из пепла, вы никогда не увидите его в пространстве Эмпиреи.
– Вы действительно думаете, что Пакс поступит именно так? – спросил Форсайт, нерешительно хмуря лоб.
– Уверен. – Коста замялся. – Но если вы сочтете необходимым, я готов вернуться на Пакс вместе с «Комитаджи» и разъяснить им это.
– Нет, – твердо сказала Чандрис, не дав Форсайту открыть рот. – Если ты отправишься на Пакс, тебя не выпустят обратно.
Коста моргнул.
– Неужели это огорчило бы тебя? – с волнением спросил он.
На секунду Чандрис растерялась. Коста еще не видел ее такой.
– Еще бы, – тут же подхватил Ханан. – Это огорчило бы всех нас, ведь ты наш друг.
– Пожалуйста, не посылайте его на Пакс, – с жаром выпалила Чандрис.
– По-моему, в этом нет нужды, – ответил Форсайт. – Останки «Комитаджи» достаточно красноречиво скажут сами за себя и без помощи господина Джереко.
– Однако было бы полезно вместе с ними отправить запись вашего обращения, – добавил Пирбазари. – Особенно если оно убедит их в том, что вы перешли на нашу сторону благодаря воздействию ангелов. Может быть, тогда Пакс больше не станет посылать к нам шпионов.
Коста кивнул:
– Я к вашим услугам.
– Какой богатый материал для любителей покопаться в собственной душе, – фыркнув, заметил Ханан. – Ангелы делают людей хорошими; и вот они обращают Джереко против Пакса. Интересно, что скажут Адъюторы?
– Ты знаешь, что они скажут, – ответила Орнина. – Корень всех зол в любви к деньгам.
– Да, они скажут именно так. – Ханан чуть подался вперед, чтобы посмотреть на Косту. – Так что делают ангелы, Джереко? Подавляют любовь к деньгам?
– Ну… – Коста замялся, гадая, стоит ли говорить об этом именно сейчас. Но если не сейчас, то когда? – Если честно, я думаю, что они воздействуют на более глубокие слои разума.
– Похоже, вам известно нечто, о чем не знаем мы, – сказал Форсайт, пристально глядя на него.
– У меня есть теория, – ответил Коста. – Не о том, что представляют собой ангелы, а об их влиянии на человека.
