– Похоже, вам известно нечто, о чем не знаем мы, – сказал Форсайт, пристально глядя на него.
– У меня есть теория, – ответил Коста. – Не о том, что представляют собой ангелы, а об их влиянии на человека.
– Я думала, что они внушают человеку добро, – озадаченно произнесла Чандрис.
– Они никому ничего не внушают, – возразил Коста. – Они дают нам возможность проявить свои лучшие качества. Ангелы помогают человеку выбраться из своей скорлупы и открыться навстречу другим людям, подавляя основной фактор, способствующий замкнутости и эгоистичным устремлениям.
– Любовь к деньгам? – предположил Ханан.
– Изначальную порочность человеческой натуры? – циничным тоном добавил Пирбазари.
Коста покачал головой:
– Страх.
За столом ненадолго воцарилось молчание.
– Страх, – ровным голосом повторил Форсайт.
– Но страх – это не зло, – растерянно возразила Орнина.
– Я не называл его злом, – ответил Коста. – Я сказал, что он концентрирует внимание человека на самом себе, отвлекая его от окружающих. В результате человек становится себялюбивым; а себялюбие, зашедшее слишком далеко, провоцирует то, что мы называем антиобщественными и преступными склонностями.
– Уж не говорим ли мы на разных языках? – спросил Форсайт, хмурясь. – Страх – это вполне здоровый элемент инстинкта самосохранения.
– Только если речь идет о непосредственной опасности, которая заставляет организм выбрасывать в кровь адреналин, – заметил Коста. – Но вряд ли ангелы вызывают подобную физиологическую реакцию.
– Так что же вы имеете в виду? – спросил Форсайт.
– Я говорю о назойливых маленьких страхах, которые преследуют нас всю жизнь, воздействуя на наши повседневные поступки, – объяснил Коста. – О маленьких страхах, которые заставляют нас уходить в себя. Страх потерять работу или друга. Опасение, что тебе не хватит денег, если ты вдруг заболеешь. Страх боли. Страх выглядеть дураком.
– О да, это мне знакомо, – пробормотал Ханан.
– Неужели? – возразил Коста. – Вы уверены? Вы взяли Чандрис на корабль, прекрасно зная, что она явилась обокрасть вас. Если бы это произошло, вы бы стали посмешищем для всех охотников. Но разве это вас тревожило?
– Но… – Ханан бросил на Орнину хмурый взгляд.
– А ты боялась довериться им, – продолжал Коста, повернувшись к Чандрис. – Ведь правда? И все же ты поверила Девисам, хотя знала, как тяжело будет уязвлена твоя гордость, если выяснится, что они тебя обманывали. – Он вновь посмотрел на Форсайта. – Что же до меня, то я постепенно превратился в человека, который не боится признаться в том, что он шпион.
– Скажите прямо, к чему вы клоните, – потребовал Пирбазари. – Вы советуете нам отказаться от ангелов и поголовно снабдить население таблетками счастья?
– Таблетки счастья притупляют ум и ослабляют волю, – негромко произнес Форсайт. В отличие от остальных в его лице угадывались понимание и напряженная работа мысли, словно ему только что внезапно открылась важная истина. – Как уже говорил Джереко, ангелы не делают такого.
– В сущности, они несколько обостряют ум, – заметил Коста. – Не забывайте, они обладают зачатками интеллекта.
– Только в больших группах, – возразил Ханан.
– Может быть, он измерим в больших группах, – парировал Коста.
– А я думаю о Верховном Сенате, – задумчиво произнес Форсайт. – Вспоминаю честные, открытые переговоры, на которых присутствовал. Никто из участников не пытался маневрировать или добиваться выгоды для себя, что всегда считалось основой политики. Стремление к сотрудничеству, готовность к компромиссам. И никаких страхов выглядеть глупым, оказаться игрушкой в чужих руках.
Пирбазари покачал головой.
– Прошу прощения, но вы меня не убедили, – твердо сказал он. – Даже если этот эффект действительно существует, вряд ли он сможет оказать сколь-нибудь серьезное воздействие на человека, не желающего быть добрым.
– Скорее подстегнет его дурные наклонности, – подхватил Ханан. – Как известно, страх разоблачения сдерживает преступников.
– Совершенно верно, – согласился Пирбазари. – Но почему среди Верховных Сенаторов не оказалось ни одного такого человека?
– Они были, – ответил Коста. – Семеро за последние десять лет.
– Кто вам это сказал? – изумился Пирбазари.
– Директор Подолак, – ответил Коста. – Она утверждает, что эти данные держались в секрете.
– Что ж, коли так… – Пирбазари запнулся. – Но их должно быть гораздо больше, чем семь! Разве что подавляющее большинство людей в душе хотели бы быть добрыми, чему я тоже не верю.
– Тут мы имеем дело с утверждением, которое влечет за собой предсказываемое им событие, Зар, – сказал Форсайт.
– Что это значит? – спросила Чандрис.
– Это прогноз, который сбывается только потому, что все в него верят, – объяснил Форсайт. – Если вы помните, в мирах Эмпиреи сложилось твердое убеждение, будто бы ангелы вынуждают людей к этичному поведению. Как только оно стало общепринятым, высокие государственные посты начали занимать только люди, действительно стремившиеся служить Эмпирее. Большинство корыстолюбцев предпочитали держаться подальше от ангелов.
Пирбазари вновь покачал головой.
– И все же я не верю.
– Я вовсе не хотел сказать, что моя теория безгрешна, – признался Коста. – Вероятно, реальное положение дел намного сложнее, чем мне представляется. Я лишь хотел предложить схему, в которую укладывается наблюдаемое мной поведение людей. И которая объясняла бы паническую реакцию Роньона на агрессивность Ангелмассы.
– Минутку, – вмешалась Орнина. – Ты хочешь сказать, Ангелмасса нападала на корабли-охотники, потому что боялась их?
– В основном да, – Коста кивнул. – Если ангелы подавляют страх, значит, антиангелы – его носители.
– Но чего ей было бояться? – спросила Чандрис. – Мы ведь не собирались причинять Ангелмассе вред. Да и как мы могли это сделать?
– Страх отнюдь не всегда имеет под собой реальные основания, – негромко ответил Форсайт. – Наоборот, как уже говорил Джереко, большинство страхов вообще безосновательны.
– Важнее всего понять, что и как делают ангелы, – сказал Коста. – Особенно – осознать пределы их возможностей. – Он замялся. – Ведь вам пора учиться жить без них.
– О чем вы? – с подозрением осведомился Пирбазари.
– Да, ты ведь еще не знаешь, – сказал Форсайт. – Господин Джереко считает, что мы должны отправить Ангелмассу в межзвездное пространство, туда, где она никому не сможет угрожать.
Глаза Пирбазари сузились.
– Это просто смешно. Вдобавок она, по всей видимости, успокоилась.
– Только потому, что она разогнала всех, кто находился поблизости, – заметил Коста. – Сейчас ей некого бояться. Но представьте, что в один прекрасный день она обратит внимание на Сераф. Нет, мы должны позаботиться об этом заблаговременно, по крайней мере, подготовить план.
– Да, без плана не обойтись. – Форсайт многозначительно посмотрел на Косту. – Вопрос в том, достаточно ли будет вышвырнуть ее прочь из системы.
– Мы, кажется, думаем об одном и том же, Верховный Сенатор? – негромко спросил Коста, уловив его сомнения.
– Уж если межзвездное пространство кажется вам недостаточно далеким, то у меня просто слов нет, – сказал Ханан. – Куда же мы ее денем? Подарим Паксу?
– Нет, – ответил Коста, не спуская глаз с Сенатора. – Мы должны вновь погрузить ее в сон. Мы должны вернуть ей ангелов.
Изумленное молчание нарушил Ханан, негромко присвистнув.
– А ты великий мастер устраивать политический переполох, Джереко, – сказал он. – Неужели ты думаешь, что Верховный Сенат пойдет на такое?
– Боюсь, у нас нет другого выхода, – негромко произнес Форсайт. – Изгнать Ангелмассу – значит отложить проблему, а не решить ее. Мы не можем позволить Ангелмассе нежданно-негаданно вынырнуть где-нибудь из небытия.
– Вам не удастся убедить в этом людей, – настаивал Пирбазари. – Они привыкли иметь дело с честными политиками.
– Нет, – возразил Коста, – они привыкли к аполитичности. В сущности, ангелы избавили их от необходимости контролировать правительство. Теперь народу придется самому приглядывать за ним.
– Что в конечном итоге не так уж и плохо, – задумчиво сказал Ханан. – Даже морально оправданные решения бывают ошибочными. Если избиратели станут с подозрением заглядывать правительству через плечо, это лишь пойдет на пользу.
– Прекрасно, но не забывайте, что вместе с ангелами исчезнет и ваша профессия, – предупредил Пирбазари, глядя на Ханана и Орнину. – И ваша тоже, – добавил он, повернувшись к Косте.
– Как-нибудь проживем, – ответил Ханан. – В любом случае я устал от космических полетов. Стены камбуза, заляпанные едой после каждого маневра… С меня хватит.
– Сегодня мы не примем никаких окончательных решений, – сказал Форсайт, начиная собирать бумаги. – Но, по крайней мере, мы получили пищу для раздумий.
