не идёт. — Айша подняла руки, её длинный балахон зашелестел, и она превратилась в белоснежного ангела смерти. — Вы уничтожили мой корабль, убили моих людей. Смерть — недостаточное для вас наказание. Вы за всё расплатитесь, вас ждёт возмездие, по сравнению с которым альгалла покажется желанным избавлением.
— После того, что я за последнее время пережил, меня уже ничего не пугает, — сказал Томаш.
— Мы это обязательно проверим, — прошипела Айша. — Как вы получили доступ к реактору?
— Не получал я никаких доступов. Просто это был очень старый корабль.
— И при этом вы нашли шаттлы? Я знаю, что вам удалось что-то вытащить. Что? Маршрутные логи, трассировку?
— Ничего мы не вытащили. Мы и не искали ничего, нечего там искать. Мы просто хотели спастись. Произошла авария на реакторе, включился какой-то протокол, и мы смогли добраться до шаттлов.
— Я вам не верю, — сказала Айша. — Хотите поторговаться? Понимаю. Но, боюсь, вы не в том положении, чтобы ставить условия.
— Торговлей я больше не занимаюсь.
— Тогда на что вы рассчитываете? Я вас не понимаю. — В руке у Айши заблестела серебристая сфера. — Повторю ещё раз — что вы узнали? Это последний мой вежливый вопрос, после этого мы начнём общаться по-другому.
— Вы хоть представляете, что там произошло?
— На «Ивердане»? — Айша безучастно смотрела в визор. — У меня есть отчёт предыдущей группы.
— Я о том, что происходило в вирте.
— Об этом знали только безумный Гариб да несчастный Джамиль, но, боюсь, от них мы уже ничего не получим.
— Я подключался к вирту.
Айша подошла к Томашу и схватила его за челюсть, едва не переломав зубы.
— Теперь понятно. — Она дёрнула голову Томаша в сторону, вывернув ему шею. — Понятно, в какую игру вы решили поиграть. Хотите поднять свою ценность? У вас ничего не получится. Мы оба прекрасно знаем, что происходило с людьми, которые подключались к тому вирту. Вы недооцениваете меня, Томаш. Время вежливых бесед подходит к концу.
Айша брезгливо вытерла ладонь и нажала кнопку на визоре. Дверь открылась, и два бесполых истукана в серебристых одеждах ввели в отсек Фён.
— Томаш! — крикнула девушка. Один из бакарийцев повалил её на колени. — Томаш, с тобой всё в порядке?
— Со мной всё хорошо! Я…
Айша с хищной грацией приблизилась к Фён.
— Гариб отсёк своей команде головы резаком. Правильно я говорю, Томаш? Вы же своими глазами видели обезглавленные тела. Я вот думаю, может, он был не так уж и безумен? Может, это и правда отличный способ узнать всё, что мне нужно?
— Оставьте её!
— Это не вам решать. С ней я никакие договоры не заключала. Сейчас идёт война, а она — офицер литийского флота. К тому же вторглась на бакарийский корабль. Видимо, с целью саботажа. По законам военного времени…
— Оставьте её! — закричал Томаш. — Я вам помогу, только не трогайте её! Я, — Томаш лихорадочно соображал, — действительно подключался к вирту. Я знаю, вы мне не верите, но Аскар был моим другом, и для меня всё происходило иначе. Я…
На потолке внезапно прорезались красные полосы — как дорожки от кипящего огня, — и металлический голос системы оповещения, срывающийся на нервный звон, пророкотал что-то на бакарийском.
Несколько все секунд молчали, как оглушённые.
— Ланатон! — рыкнула Айша.
Один из бакарийцев отпустил Фён и что-то неуверенно пробормотал, покосившись на Айшу.
— Сайд бусак! — заорала Айша, и лицо её превратилось в разбитую яичную скорлупу.
Неживой голос под потолком проскрежетал ей в тон, подобно резонирующему эху. Перед глазами Томаша поплыли красные пятна, всё затряслось, как в последнюю секунду перед обмороком. Его прижало к спинке стула, как во время ускорений на «Припадке». Айша покачнулась и всплеснула руками — казалось, тело её сейчас переломится в талии, точно изъеденная временем статуя. Фён растянулась на полу.
— Бусах! — выкрикнула Айша. — Ахалим бусах!
Один из бакарийцев рванул к выходу из отсека, наотмашь ударил по щитку замка и замер перед раскрывшимся проёмом, раскинув в стороны руки, как перед прыжком в пропасть. Через мгновение он кубарем покатился обратно, прямиком на Айшу.
Пол начал меняться местами с потолком.
Томаш почти вывалился из привинченного к полу стула, сошедшие с ума гравы норовили выломать его прикованные к подлокотникам руки. Он завыл от боли. Перед глазами всё смешалось. Кто-то орал на бакарийском. Погас свет. Раздался треск лопающегося металла. Томаша потянуло к полу. Чудовищный вес навалился ему на шею, ломая хребет.
— Фён! — простонал он. — Фён, ты здесь?
Корабль перестало трясти, в углах стен зажглись робкие мерцающие огоньки — заработали аварийные люминофоры. Томаш увидел Айшу, которая лежала у стены с красным от крови лицом. Рядом с ней валялся переломанный в пояснице бакариец в серебристой форме.
— Фён! — Томаш замотал головой. — Фён, ты где?
— Да здесь я…
Фён появилась у него из-за спины — её словно вынесло подъёмной силой из темноты. Она стояла, покачиваясь, и опиралась о спинку стула. Нос у неё был сломал, кровь заливала губы.
— Что это было? — проговорил Томаш.
Фён вытерлась рукавом и сплюнула на пол.
— Харавац его знает!
— Литийский флот?
— А кто ещё?
Фён подёргала за оковы на подлокотниках и что-то яростно пробормотала. Кровь хлестала у неё из носа.
— Ты как? — спросил Томаш.
— Нормально. До венчины заживёт.
Она беспокойно оглядывала отсек. Одна из стен лопнула посередине, как будто её пробили огромным долотом, но дверь в коридор по-прежнему была открыта.
— Иди! — крикнул Томаш. — Меня отсюда не вытащить! Не теряй время!
— Разбежался! — Фён посмотрела на него сердитым взглядом. — Да и куда идти-то?
— Послушай, — начал Томаш, — ты ещё можешь спастись! Здесь должны быть…
— Что? Шаттлы? В дупу это всё! Не пойду я одна!
Фён захромала к валяющемуся рядом с Айшей бакарийцу. Корабль вновь содрогнулся — по стенам прошла предсмертная судорога выходящих из строя механизмов, — и Фён упала на пол.
— Нет времени! — закричал Томаш.
Фён поднялась — она двигалась так медленно и неловко, словно барахталась в густом киселе, — но очередной толчок снова повалил её на пол. Взвыла сирена. Фён вытащила что-то с пояса бакарийца и заковыляла обратно к Томашу.
С потолка гремели душераздирающие угрозы.
— Сейчас…
Фён со стоном упёрлась в спинку стула и навела на подлокотник чёрный импульсник с длинным дулом. Пот стекал у неё по лбу, нос не переставал кровоточить. Она несколько раз моргнула.
— Давай! — выдохнул Томаш.
Фён нажала на спусковой крючок. Запястье Томаша обожгло кипятком, он взвыл от боли и — взмахнул освобождённой рукой.
— Извини… — пробормотала Фён.
— Всё отлично! Ты молодец! Остался ещё один!
Томашу вдруг показалось, что Айша зашевелилась и
