в коридор и потащили навстречу пронзительному свету.
— Где Фён? — простонал Томаш. — Вы говорите по-литийски?
Похожие на андроидов бакарийцы молчали.
Его затолкали в широкий, как кают-компания, отсек и усадили на металлический стул, приковав к подлокотникам руки. Томаш не сопротивлялся.
— Вы что, пытать меня собираетесь? — усмехнулся он.
Бакарийцы ушли. Томаш остался один. Над головой ядовито шипели воздуховоды, неестественный холод пощипывал кожу, как во фреоновой камере.
Через минуту в отсек зашла Айша в длинном белом одеянии, как у служительницы древнего культа.
— Надо же! — хмыкнул Томаш. — Наверное, я должен быть польщён тем, что вы лично решили нами заняться?
— Хватит паясничать, Томаш, — сказала Айша. — Меня интересуют только собранные вами данные, давайте не затягивать этот разговор. Поверьте, мне он также весьма неприятен.
— Почему же? — Томаш закашлялся. — Мне очень даже приятен! Я просто переживаю, что нам пришлось потратить столько альтаамов, когда вполне можно было обойтись и без них. Вы же всегда были рядом!
Айша подошла к Томашу и посмотрела на него с пренебрежением, как на распятое в морилке насекомое.
— Из-за вас погибли мои люди, Томаш! Я бы советовала вам не искушать судьбу.
— На «Ивердане» произошла авария, причём тут мы? Вы ведь сами послали абордажную команду. А мы…
— Вы меня разочаровали, Томаш. — Губы у Айши почти не двигались, а лицо превратилось в костяную маску. — Я думала, вы умнее. Всё это могло закончиться для вас совершенно иначе.
— Правда?
— Зачем вы уничтожили мой грузовоз? — Лоб Айши изрезала сетка глубоких морщин. — Что вы там нашли? С вами вышел на связь литийский флот?
— Какой ещё литийский флот?
— Я смотрю, у вас появились новые спутники. Боюсь, не там вы стали искать друзей, Томаш.
— Где она?
Уголки губ Айши презрительно вздрогнули.
— Она у нас. И пока ещё жива. Остальные ваши друзья тоже скоро к нам присоединятся. Они опередили нас на несколько световых секунд. Сейчас мы выходим на перехват, и далеко они не уйдут. Ваше бегство было бессмысленным. Как и уничтожение моего грузовоза. В кабур было вшито устройство мгновенной связи, и я уже получила всё, что хотела. На что вы вообще рассчитывали? Зачем нужно было сжигать кабура? Это поступок озлобленного зверя, а не человека!
Айша взяла Томаша за подбородок и посмотрела на него, как на подопытное животное.
— Я вам не верю.
— Чему именно? Тому, что мой скоростной сафиноджан догонит ваш полумёртвый шаттл? Вы не в себе, Томаш. — Айша брезгливо повернулась к нему спиной. — Я, правда, думала, что вы умнее.
— Если кабур вам всё переслал, то чего вы хотите от меня? Или он не в состоянии передавать большие объёмы данных?
Томаша насквозь прожгли чёрные нечеловеческие глаза Айши.
— Вы слишком хорошо соображаете для идиота. Или я недооценила кого-то из вашей команды? Например, ту мерзкую полукровку? Данные у неё?
— Да нет у нас никаких данных! Мы просто хотели убраться оттуда поскорее!
— Вы что-то вытащили, я знаю. Корабль преодолел восемь тысяч световых лет, значит они научились рассчитывать координаты. В каком это виде, как это записано? — Айша схватила Томаша за волосы. — Может, у вас в голове? Хотя нет, вряд ли. Вы, скорее всего, были приманкой. Очень благородно с вашей стороны, капитан, если, конечно, можно говорить о благородстве применительно к вашему дикарскому племени.
— Нет у нас никаких данных, — сказал Томаш. — А кабур мне просто не понравился, поэтому я его и поджарил. В нашем дикарском племени так принято.
— А ещё вам Джамиль не понравился, поэтому вы его убили? А потом взорвали корабль, уничтожив мою команду. Не ожидала от вас такого. Вы больше похожи на дельца, который за каждый байн удавится, а не на убийцу. Странно, что я ошиблась.
— Я не трогал Джамиля!
— Да, как же!
Айша отвернулась и приложила к уху палец. Ей, видимо, передали срочное сообщение, и она прошипела что-то в ответ на бакарийском, как взбешённая змея.
— Проблемы?
— Всё отлично. — Айша отрубила связь. — Это самый передовой корабль в секторе. У нас не бывает проблем. О себе лучше беспокойтесь, Томаш. Что случилось с Джамилем? Мои люди успели найти его обезображенный труп. Вы не хотели брать его с собой во время своего позорного бегства, мест на шаттлах не хватало?
— Джамиль покончил с собой после того, как подключился к вирту. По-вашему, между прочим, приказу.
— Не понимаю, зачем я вообще с вами говорю. Я не верю ни единому вашему слову. Больше всего мне хотелось бы, — Айша щёлкнула длинными белыми пальцами, — раздавить вас, как назойливое насекомое.
— Это бы нас ожидало в любом случае, — вздохнул Томаш. — Но Джамиля мы не трогали. У него поехала крыша. Он тяжело ранил моего второго пилота, а потом снёс себе башку резаком. Впрочем, если бы он этого не сделал, я бы его придушил собственноручно.
Айша какое-то время молчала.
— Даже если это и так… Самоубийство — как это банально! — Она передёрнула плечами. — Что он узнал?
— Ничего он не узнал, он просто сошёл с ума.
— Как и Гариб. Это печально, но в каком-то смысле ожидаемо.
— Гариб? Вы о тех, кто был на корабле до нас? Мы нашли обезглавленные тела. Кому-то тоже не терпелось поиграться с резаком?
— Гариб совершенно обезумел. Он притащил мешок с отрезанными головами и сказал, что в них содержатся все нужные мне данные. Неожиданный был поворот. Где вы нашли тела?
— Он убил их, когда они подключились к вирту. Они так и лежали в ложементах.
— Это печально.
— Но ожидаемо? Скажите, Айша, а как вы в самом начале на нас вышли? Не верю я в такие совпадения. Мы оказались у вас под боком прямо в тот момент, когда были нужны. Я так понимаю, «Ивердан» не давал вам пристыковаться после того, как вы полезли в вирт, и вы решили, что он пустит нас, старый корабль Аскара.
— Ждёте от меня откровений? Мне не слишком интересен этот разговор. Я хочу знать, что вам удалось вытащить. Это всё.
— Но я ведь правильно говорю, да? — улыбнулся Томаш. — «Ивердан» после первой высадки вас к себе не подпускал, вы разузнали всё про Аскара, узнали о «Припадке», о том, что он ещё летает, ведь так? Последний наш контракт на Бакаре, неожиданно простой и выгодный — это ваших рук дело?
— Я не знаю, о чём вы говорите. Я заключала с вами лишь один контракт, священную лакру, которую вы нарушили.
— Ну да, конечно. Я тут главный злодей, договор священный нарушил. Скажите, вы меня сейчас на справедливый бакарийский суд везёте?
— Прекратите кривляться, Томаш, вам это
