до конца очередного коридора, повалилась на колени и закашлялась. Пот заливал лицо, кожа плавилась от жара.
— Я больше не могу… — прошептала она. — Прости, я больше не могу.
Мимо неё пробежала бакарийка в порванном комбинезоне, споткнулась, привалившись к стене, и вдруг истошно завопила, как раненое животное. Фён вздрогнула и подняла голову. На стене перед ней росла огромная чёрная трещина — обшивка лопалась с отвратительным треском, а рваные края загибались, как обгорелая кожа. Трещина стремительно увеличивалась в размерах и, расколов стену на две части, перекинулась на потолок. Свет замигал и погас — остались лишь тусклые красные люминофоры, которые собирали вокруг себя мрак. Взвыла запаздывающая сирена, и мощный реактивный поток потянул Фён в темноту, к образовавшейся пробоине.
Разгерметизация.
Фён выронила импульсник и повисла на леере — неимоверная тяга выкручивала ей руки.
Бакарийка тоже в панике цеплялась за леер. Она прокричала что-то, сверкнув глазами на Фён, и поползла к двери в какой-то отсек, перехватывая леер трясущимися руками. Казалось, она поднимается по отвесной скале навстречу ураганному ветру. Добравшись до двери, бакарийка со стоном прижала ладонь к щитку замка. Дверь втянулась в стену. Бакарийка что-то радостно проголосила, потянулась к открывшемуся проёму — Фён видела, как подрагивают во мраке её длинные пальцы, — но вдруг вскрикнула, не удержавшись, и сорвалась в дыру.
Открывшаяся дверь была всего в нескольких метрах от Фён, но в пробоину теперь тянуло с удвоенной силой. Фён попыталась зацепиться получше, но леер выскользнул у неё из пальцев, и она понеслась к дыре.
Её приложило о стену, но она успела ухватиться за дверной проём. Оставалось лишь подтянуться на руках и пролезть в островок тускнеющего света. Чудовищный поток воздуха рвал её на части. Сил не хватало. Фён надрывно закричала и нырнула в отсек. Рука сама нащупала панель замка. Через мгновение дверь закрылась.
Фён повалилась на пол.
Ей потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя. Она подняла голову, стёрла с лица перемешанный с кровью пот и осмотрелась.
Скафандры. Видимо, она успела добраться до какого-то шлюза.
— Да вы издеваетесь! — крикнула Фён. — Почему это снова происходит!
За дверью послышался до боли знакомый треск, и по стене поползла новая трещина. Панели обшивки вспучивались, как от нагрева, и взрывались, выворачивая наружу острые края. Металл трещал, как ломающиеся кости. Фён бросилась к ближайшему скафандру. Она была уверена, что у неё остаётся лишь несколько секунд, прежде чем корабль разлетится на части.
Скафандр выглядел, как гигантский панцирь для великанов. Фён просунула в него ноги и едва достала до коленных шарниров. Нагрудный модуль был таким тяжёлым, что в глазах потемнело от натуги, пока она натаскивала его на себя. Теперь Фён чувствовала себя так, словно её собираются четвертовать.
Оставался шлем.
Фён понимала, что, как только наденет рукава, окончательно утратит способность к передвижению. Зажимы на шее никак не хотели защёлкиваться, и Фён разодрала в кровь пальцы.
Наконец шлем был закреплён. Забрало засветилось и поприветствовало её бакарийской вязью. Скафандр зажужжал, пропищал что-то на бакарийском и попробовал подстроиться под её рост, но в итоге всё равно выдал ворох раздражённых ошибок.
— Вот же цурва! — процедила сквозь зубы Фён. — Слишком низкая я для тебя?
Она пристегнула один рукав, и весь отсек зашатался перед глазами, как при эпилепсии. Трещина вовсю кроила потолок. Фён даже не сразу поняла, что свет в отсеке уже не горит — включились огни на её скафандре. Она едва успела присоединить второй рукав, когда стена перед её глазами разорвалась, точно бумажный лист, оголив обожжённую всполохами огня пустоту.
Ничего нельзя было разобрать.
Фён закрутило. Она не могла пошевелиться в своём непомерном скафандре. Забрало заливало паническими сообщениями. Фён ничего не слышала — только собственное надрывное дыхание. Её потянуло куда-то, ударило о нагромождение свай, похожих на обломки металлического скелета, а потом потащило в пустоту. Глаза затянуло кровавой поволокой от перегрузок. Когда Фён пришла в себя, то увидела, что летит уже рядом с усеянным вспышками взрывов кораблём.
Где-то высоко, над заревом артиллеристского огня, тихо мерцали звёзды.
Корабль Айши был похож на обгоревший труп. Вокруг плыли чёрные обломки и изуродованные декомпрессией тела. Фён на секунду показалось, что от корабля тянется длинный шлейф густой крови — но это отблески на забрале обманывали глаза.
Скафандром Фён не управляла. Весь интерфейс был на бакарийском и никак на неё не реагировал. Корабль Айши упорно продолжал вести огонь — турели слаженно молотили, рассекая трассерами космическую темноту. Фён прищурилась и увидела две яркие пульсирующие точки, которые быстро скользили меж звёзд.
— Так тебе и надо, цурва! — пробормотала она. — Давайте! Добейте их!
Глава 19. Черна
Фён уносило всё дальше от корабля. Она проваливалась в огромную разверстую пасть. Темнота, точно штормовые волны, била в забрало шлема. Фён врезалась в скрюченный труп бакарийца в обгоревшем скафандре и ненадолго потеряла сознание. Привёл её в чувство назойливый писк скафандра. Фён не понимала нагло лезущие в глаза сообщения, но по мигающей цифре «50» догадалась, что воздуха в баллоне осталась ровно половина.
Она падала в темноту.
Компьютер рисовал на забрале вычурные графики, выводил пунктирной линией переплетающиеся траектории, развлекая игрой света, которая слепила глаза. Фён с удовольствием отрубила бы бортовую аналитику, да не знала как. Всё равно та никак не помогала. Даже если бы Фён знала, как включить двигатели, ничего бы не изменилось. Лететь было некуда. Скафандр и без того штопором вкручивался в пустоту.
— Аварийная связь! — скомандовала Фён. — Сигнал бедствия!
Скафандр никак не отреагировал.
— Вот же ховадина!
Фён скользнула глазами по системному меню, компьютер наконец ожил, и на забрале тут же выстроились причудливые пиктограммы, похожие на символы из давно потерянного языка.
— Дабельщина! Сигнал бедствия! — выкрикнула Фён. — Сигнал бедствия, ты понимаешь? Как по-бакарийски будет «бедствие»?
Фён зажмурилась, пытаясь вспомнить — хотя сомневалась, что когда-либо знала, — но в голову лезли только ругательства Насира.
— Адыр елдыш! — прорычала она. — Херзац матерах! Как включить эту дабельную связь!
Неожиданно система среагировала, и на забрале появился пульсирующий красный круг. Запись сообщения.
— Меня зовут Фён Кадич, — проговорила Фён и закашлялась. — Младший лейтенант связи, объединённый литийский флот. Я была захвачена бакарийским судном. Сейчас я в бакарийском скафандре, воздуха у меня осталось… — она скосила глаза в угол забрала, — меньше половины. Пожалуйста, помогите.
Красный круг мигнул и исчез, а по забралу поползла настойчивая бакарийская связь.
— Надеюсь, я сейчас сигнал послала, — прошептала Фён.
В висках стучало, под череп вколачивали гвозди. Сердце молотило, как на грани приступа.
