Жилые дома стали встречаться все реже и реже, и вскоре сменились лесной посадкой черных деревьев. Горящие яркими огнями, они высвечивали громаду замка — величественный, мрачно-прекрасный, с множеством шпилей устремленных в небо. Энергия, идущая от него, напоминала т'эрке родную Цитадель Теней.
Двое кагэми в сопровождении скелетов вошли в огромные сводчатые ворота замка. В просторном холле, украшенном гобеленами с различными изображениями смертей, горели факелы с ярко-зеленым пламенем.
— Вас ожидают в Тронном Зале, — сказал командир скелетов, указывая на большую резную дверь из черного дерева.
Около входа в Зал стоял широкий стол с множеством бумаг на нем. За столом сидели двое рэтменов. У одного из них был разбит нос, у второго под глазом сиян фингал. При видя шиварца, рэтмены дернулись в сторону и закрыли головы руками, испуганно тряся ушами.
— Признали, значит? — ехидно заметила т'эрка.
Ансацу лишь усмехнулся.
Скелеты встали по обе стороны от двери. Командир стражи кивнул кагэми. Шиварец и т'эрка встали напротив двери и та медленно и бесшумно отворилась, впуская двух обитателей Цитадели внутрь. Кагэми прошли в просторный Тронный Зал. Он не был вычурным и броским. Строгая обстановка не указывала на принадлежность этого места к знати. Деревянные факелы в железных скобах, да потемневшие от времени гобелены — вот и все украшения.
И лишь трон, стоявший на возвышенности, смотрелся неуместно. Будто сотканный из самих теней, он не имел ни начала ни конца и являлся частью всего помещения сразу.
На троне восседала маленькая девочка, чуть младше т'эрки. Она строго смотрела на кагэми туманными глазами. Ее просто черное платье, подчеркивающее аристократическую бледность кожи, сливалось с троном, становясь с ним единым целым. Девочка поправила рукой в кожаной перчатке упавшую на лицу прядь иссиня-черных волос.
Рядом с троном, удерживая руки на эфесе обсидианового меча, возвышался в мужчина в черном балахоне. Из под капюшона виднелись лишь горящие, зеленым, глаза.
— Познакомься, юная кагэми, — не сводя взгляда с трона, проговорил шиварец, — не каждому выпадает честь встретиться с ней еще при жизни.
Шиварец вышел вперед, заслоняя собой подопечную.
— Юное Дитя. Младшая Дочь, — с каждым словом Ансацу приближался все ближе к возвышенности, — Та, Что Дарует Покой. Освобождающая. Мать Мертвых и Хозяйка Тьмы, — Ансацу припал на одно колено, низко склонив голову в поклоне, прошептал:
— Смерть.
— Глава 25 —
— Как смеешь ты являться перед Госпожой в подобном облике? — голос мужчины в рясе звучал властно и грубо.
Незнакомец взмахнул закованной, в сталь, рукой. От трона к шиварцу молниеносно, словно натянутая пружина, метнулись тени. Они крепко обхватили шею и запястья Ансацу, сдавливая их до болезненного выдоха. Девочка, было сделала шаг к наставнику, но тот, глянув на малышку через плечо, взглядом приказал остановиться.
— ОСтаВЬТе ЕГо, ЛоРд, — раздалось под сводами Тронного Замка, заставив т'эрку оглядываться в поисках источника звука.
Голос, взывавшие к Лорду, был и звонким, как у ребенка, и страстным, как у пылкой девы, и сухим, как у вековой старухи. Нет, это было не три голоса, звучащих одновременно и сливающихся в единый поток, заполняющий все пространство. Единый голос, с одинаковыми интонациями и тембрами, будто наложенные друг на друга, но сплетенные между собой. И говорящим столь странно, могло быть лишь одно существо, находящееся в зале.
Юная кагэми взглянула на Юное Дитя.
Младшая Дочь встала с трона и медленно спустилась к старшему кагэми. С каждым шагом облик ее менялся. Она взрослела на глазах. Платью ее добавлялось изысков, а в волосах, у висков, проявились две седые пряди. Около шиварца остановилась девушка, чей облик застыл в пике ее наибольшей чувственной знойности. Серые глаза, тонко подведенные черным, теперь смотрели с легкой игривостью, а сине-фиолетовые, как небосвод над Некрополем, губы манили к себе и притягивали. Черное платье из мягкого и легкого, словно шелк, материала подчеркивало каждый изгиб точеного стана. И лишь руки облачали все те же простые кожаные перчатки.
Та, Что Дарует Покой присела и взяла лицо Ансацу в ладоши, заставив его поднять голову и смотреть прямо на нее. Во взгляде шиварца читались эмоции, которых прежде маленькая брюнетка никогда в них не видела — необъятная любовь и покорность сливались с гордостью и гневом.
— АНсацУ, — произнесла Освобождающая, и полуулыбка коснулась ее губ, — ТвОЙ ВИд НеРВирУЕт ТанаТоса.
Дарующая Покой приблизила свое лицо и прошептала, едва не касаясь губами мочки уха Ансацу:
— ЭТо НаДО ПопрАВИтЬ.
Рука Госпожи соскользнули на обнаженные плечи мужчины и теневые оковы, что удерживали шиварца, сначала ослабли, а затем, оторвавшись от пола, стали обволакивать старшего кагэми. Не прошло и минуты, как Ансацу стоял облаченный в сюртук с высоким воротом. Его сапоги и брюки вновь стали прилично выглядеть, а растрепанные волосы собрались в изысканную прическу. Новая, непроглядно черная, повязка заняло свое законное место на глазах. Все следы недавних злоключений были стерты. Во всем этом действе чувствовалась некая потаенная интимность. Словно присутствующие подсмотрели за чем-то непристойным, но одновременно манящим.
— ТАк НамНОго ЛуЧШе, — усмехнулась Освобождающая.
— Госпожа! — недовольно крикнул Танатос и сделал шаг вперед, опуская капюшон.
Та, Что Дарует Покой обернулась к Лорду, лукаво улыбнувшись, а юная кагэми, взглянувшая на спутника Госпожи, только и смогла, что изумленно вытаращиться на него.
Танатос был похож на шиварца. Или точнее, в облике шиварца отчетливо проступали черты Лорда Смерти. Те же острые, но чуть сглаженные, черты лица, тот же тяжелый, но не столь пронзительный, взгляд. Шиварец казался более мягкой, насколько это вообще возможно для его вида, версией Советника Тьмы. Танатос и Ансацу походили друг на друга как близкие родственники.
«Как отец и…»
Мысль в голове у т'эрки так и не успела полностью сформироваться, так как Госпожа вновь заговорила, и не слушать ее было невозможно.
— Не СтоИТ РеВноВаТЬ, ТАнАТос, — Освобождающая легонько толкнула шиварца в грудь, отстраняясь от него, — Я Не СтОлЬ ЧаСтО ВИжУ ГОсТЕЙ В СвОЕй ОБИтЕЛИ. ЖивЫх ГоСтЕй.
Госпожа выглянула из-за шиварца и с улыбкой посмотрела на т'эрку.
— РаДА ВНоВЬ ВиДЕтЬ ТеБя, ЮнаЯ КАгЭМи, — Госпожа наклонилась и нежно провела рукой по щеке девочки. — БЛаГодаРю За КОМпанИю.
Тэмат, покрывающая тело маленькой брюнетки, пришла в движение. Материя на спине стала вытягиваться вверх, закрывая плечи, и вскоре на голову юной кагэми лег капюшон. Бриджи удлинились, став свободными брюками. Сандалии, что не смогли защитить хозяйку от колючего льда, сменились на удобные сапоги по колено, с опущенными вниз верхом голенищ. Лишь юбка и ленты на руках остались неизменными.
