ужасы, которые не случались со времен Великой Отечественной войны. Один из наших корреспондентов, Костас Кехриниотис, едва не был убит чеченской ракетой. Во время чеченского обстрела погибла одна английская корреспондентка. Посольство Греции, а также национально-культурные организации греков России были обеспокоены судьбой греков в Геленджике, Минводах, Нальчике, Ессентуках, Владикавказе. Происходило много печальных событий, гибли люди, совершались теракты, чеченцы уезжали из Чечни в Москву и другие российские города, эмигрировали за рубеж, апеллировали к международному сообществу.
В этой связи я должен рассказать об одном интересном персонаже того времени, американском бизнесмене греческого происхождения Димитриосе К. Димитриосе, отпрыске семьи видных текстильных фабрикантов, снабжавших крупнейшие магазины готовой одежды Нью-Йорка. Д. Димитриос получил прекрасное образование на историческом факультете Колумбийского университета, с которым я также был связан своей научной работой. Его рекомендовали мне друзья – преподаватели Колумбийского университета. Этот грек был большим русофилом и ценил роль России в освобождении Греции от турецкого ига.
Димитриос задумал произвести революцию на модном рынке России, организовав распродажи там импортной одежды из Америки по низким ценам – десять долларов за штуку. Мне удалось ему помочь тем, что через улицу от моего офиса в здании УПДК на Большой Переяславской улице я нашел бывшую ведомственную гостиницу, менявшую профиль и искавшую новых клиентов. Я и мои сотрудники поселили туда нашего друга с его модными товарами, и там немедленно были организованы магазин, склады, а также офисные и жилые помещения. Дело пошло очень хорошо с помощью блестящего молодого менеджера Лёни, который в то время также служил по определенному ведомству, курировавшему иностранцев.
В начале этой эпопеи мы не обратили внимания, что остальные этажи перепрофилированной гостиницы были заняты большим количеством чеченцев, которые не замедлили подружиться с нашим греко-американским коммивояжером и от имени президента Чеченской республики генерала Дудаева пригласили его посетить Чечню и стать свидетелем «исторических событий» на Кавказе. Димитриос с удовольствием принял приглашение и отбыл в Чечню. Куда смотрели кураторы и друзья беспокойного негоцианта? Суть происшедшего дошла до всех нас, когда по возвращении из Чечни «блудный бизнесмен» сообщил, что приглашен Дудаевым представлять Чечню в ООН.
Однако дипломатическому триумфу Димитриоса К. Димитриоса помешали обстоятельства, связанные с последующим обвинением бизнесмена в попытке продать стратегические материалы подставному министру одной арабской страны на острове Кипр. Это обвинение имело неудачные последствия для нашего героя: он был снят с трапа самолета в Нью-Йорке реальными агентами ФБР и отправлен в тюрьму, где оставался длительное время до суда. Тем не менее американское правосудие, хотя и медленно, но сработало. Через три года Димитриос был отпущен на свободу, получив крупную компенсацию как жертва незаконных методов борьбы ФБР с международным терроризмом. Вслед за этим бизнесмен попал в объятия своей семьи, которая больше не выпустила его в Россию. Так закончилась эта полукомическая история, «гражданская дипломатия с чеченским акцентом» яркого американского представителя.
В связи с чеченской войной случилась и ужасающая история захвата заложников в Москве во время мюзикла «Норд-Ост» осенью 2002 года. Эта история стала настоящей человеческой трагедией.
События разворачивались буквально на моих глазах, так как мой рабочий офис находился в то время на 2-й Дубровский улице, через переулок от здания театрального центра, где проходил мюзикл «Норд-Ост». Ранее я помогал этому театру в разработке его творческих планов. Театр даже пригласил меня в качестве советника по связям с иностранной прессой. Я и мои помощники были знакомы с труппой и административными сотрудниками театра, а сын одной помощницы пел в хоре этого мюзикла, поставленного по известному роману советского писателя Вениамина Каверина «Два капитана» и достаточно популярного в Москве.
Помимо профессиональных актеров, в мюзикле были задействованы дети, играющие беспризорников. Вечером 23 октября наша сотрудница Марина Бауэр провожала своего ребенка в театр, так как он должен был выступать этой ночью. Однако через несколько минут она в истерике вбежала в офис вместе со своим сыном и сообщила ужасающую новость: театр занят чеченцами, а вся публика взята в заложники. Сама Марина едва успела спастись. Несколько человек из театра, спрыгнув вниз со второго этажа, также пришли в мой офис. Родители детей, провожавшие их в этот вечер, расположились там, как в лагере беженцев, откуда родители могли наблюдать за развитием обстановки и поддерживать друг друга. Наш район моментально был оцеплен войсками, что затрудняло наши передвижения. Планировалось нас всех эвакуировать, так как были предположения, что здание театра заминировано чеченцами. На правах иностранного корпункта мы отказались от эвакуации.
Наши сотрудники вместе с другими журналистами, которые уже просочились в зону оцепления, приготовились к работе и съемкам. Когда мы постарались придвинуться ближе к зданию, чтобы посмотреть, что там делается, какой-то чеченец вышел на крыльцо и открыл по нам огонь из автоматов. Мы окончательно убедились, что это очень серьезное дело.
Итак, мы работали. Ситуация была стрессовой. Заложников не выпускали три дня. Ожидался штурм. В общем-то, мы подвергались опасности погибнуть вместе со всеми. Штурм здания произошел на третью ночь. Выстрелов слышалось мало, но вскоре из двора начали выезжать автобусы, заваленные людьми, – то ли живыми, то ли мертвыми, – понять было невозможно. Сотни людей были распределены по больницам. Только потом мы узнали, что был применен снотворный газ, который бойцы спецназа запустили во внутреннее помещение театра. И люди уснули. А когда бойцы спецназа вошли внутрь, они расстреляли каждого чеченца, с тем чтобы закрепленные на них взрывные устройства не успели взорваться.
К сожалению, очень много зрителей погибло от действия газа или в автобусах, куда их бросали. Общее число потерь было свыше 300 человек, в том числе много детей – как зрителей, так и актеров. На следующий день мы смогли сделать документальный сюжет с выжившими жертвами этих событий. Уже позже мы снимали памятник погибшим, выполненный в бронзе: улетающие журавли… И еще много лет, когда я проходил мимо этого здания, меня не оставляло чувство горечи и боли.
3. Работа в бизнесе. Возвращение в Грецию
Я уже писал в предыдущей главе, что с наступлением перестройки в мой офис стали приходить из-за рубежа многочисленные предложения о деловом сотрудничестве. Потом такие же предложения стали поступать от советских организаций и предприятий, заинтересованных в совместном бизнесе с иностранцами. Возникли такие мысли и у меня. Было глупо не воспользоваться открывавшимися возможностями, а кроме того, поступавшие от них ресурсы можно было использовать для поддержки интересных проектов в других областях моего интереса – например, в сфере науки и культуры.
Первую попытку участвовать в совместном предприятии с российскими партнерами я реализовал в 1987 году. Упоминавшийся выше президент компании CNN Тед Тэрнер рекомендовал меня другому американскому миллионеру – своему приятелю Джозефу Ричи из Чикаго,
