Под недовольное бормотание дяди Лёши она вышла из комнаты снабжения. Из-за двери кабинета начальницы управления доносились голоса. Белоснежка, судя по всему, разговаривала по спутниковой видеосвязи на очередном конференец-колле, а попадаться на глаза людям из столицы Аврора не собиралась. Она постояла немного у лестницы на второй этаж, а затем поднялась к кабинету с надписью «Главный геолог управления «Арктического строительства» Бутенко А. И.» Остановилась, едва не прислоняясь ухом к двери, но передумала. Развернулась на каблуках и сбежала вниз по лестнице, как будто за ней гнались всадники Дикой Охоты.
Во дворе управления ей нашлось место в кузове «ГАЗа», ехавшего как раз в спальный район Громова. В пятиэтажных блочных домах за защитными стенами жили коренные жители города, а в точно таких же общежитиях ― семейные вахтовики. «ГАЗ» остановился возле первого общежития, и Аврора легко спрыгнула на землю, приняв поданную водителем сумку.
Небо прочертил белый след самолёта. Аврора сплюнула на землю и поджала губы. Вересковый чёрт побрал бы этих ордынцев: мафиози-монополистов на все гражданские авиасообщения, да и вообще на транспорт. А на деле просто бессердечные бандиты и уголовники. Именно отряд Золотой Орды напал на базу партии Бутенко шесть лет назад. Артём тогда получил второй инфаркт и с трудом выжил. Авроре казалось, что она ждала самолёт с помощью вечность.
Оловянные, золотые прииски, дышащие на ладан угольные шахты ― вот и всё, что осталось от великих свершений столетней давности. Требовались новые месторождения, гипотезы и данные приборов проверялись на практике тремя партиями. А вересковые пустоши подступили вплотную к тундре, погребая под собой недра.
В комнате общежития было идеально чисто, выделялась только гора окурков в пепельнице. В морозилке нашёлся кусок оленины, а в зимнем холодильнике ― гора лука. Аврора усмехнулась: без неё Артём жил по-спартански. Как и она без него.
Оленина шипела и белела на сковороде, лук пах так аппетитно, что Авроре стало тошно. Она поела и вдруг обнаружила, что чай не заварен. Потянулась к шкафу с крупами, но вместо заварки в руки посыпались лекарства. Упаковки упали на пол, но одну Авроре удалось ухватить.
― «Валокордин», ― прочитала она. ― Голодные боги, сколько же ты его пьёшь!
Она быстро собрала упаковки, закинула обратно в шкафчик, не глядя заварила чай и отправилась в ванную, хлопнув дверью. Прислонилась лбом к стене и закрыла глаза. Наверное, стоило успокоиться и позвонить детям, но что-то глубоко внутри восставало против этой идеи. Оторвавшись от стены, Аврора залезла под душ. Вода была тёплой, что радовало: меньше народу, больше кипятка.
Нагая Аврора лежала под стёганными одеялом, свернувшись калачиком. Сердце гулко билось в груди от недосыпа и странного тянущего беспокойства. Аврора хотела спать, но не могла даже закрыть глаза. Лежала в темноте и смотрела в потолок.
Щёлкнул, выключившись, холодильник, из которого Аврора предусмотрительно всё вытащила. В Громове в одиннадцать часов отключалась подача электричества на ТЭЦ: из экономии. У семьи Бутенко был генератор, но доставать и заводить его не хотелось. А через секунду в замке повернулся ключ.
Аврора слышала, как Артём разувался в прихожей. Она уловила его тяжёлое дыхание, а потом он возник возле кровати непроницаемо-чёрным силуэтом. Матрас протяжно скрипнул пружинами, когда Артём опустился на него, чуть склонив голову.
Она поднялась на локтях и смотрела на чётко очерченный профиль мужа. Квадратный подбородок, прямой нос, густые брови, торчащие в стороны пегие волосы и точно такая же короткая борода. Кожаную куртку с тёплой подкладкой он уже снял, оставшись в свитере, в котором ходил на совещания в столице, сидел в управлении и ездил в партии.
Она смотрела на мужа, а по телу разливалась дрожь, тяжёлая сладкая истома, тянувшая живот и бёдра. Артём повернулся к ней, и Авроре показалось, что он усмехнулся в темноте. Она чувствовала исходившую от него магию, ощущавшуюся мокрыми от капель тумана горами, кедровым стлаником и голубикой. Магия, расцвеченная зелёным и красным, обволакивала, а в глубине карих глаз поблёскивала спокойная сила.
― Княже мой, княже, ― промурлыкала Аврора слова старой песни и потянулась к Артёму, ― грозна твоя стража, что ж от меня-то не уберегла? ― За Артёмом ещё в юности закрепилось прозвище Князь. С годами оно только подтвердилось.
Аврора обняла мужа за плечи и, долгую секунду посмотрев в глаза, поцеловала. От него пахло табаком самокрутки, крепким чаем и ягодами. Молча, отстранившись на миг, чтобы стянуть свитер, Артём подмял под себя Аврору, придерживая за талию и плечи.
Она плавилась в его руках, выгибалась навстречу уверенным чувственным ласкам. Ловила губами обветренные губы, прижималась щекой к мягкой бороде. Сухие горячие ладони скользили по её выбеленной морозом коже, а сильные пальцы зарывались в волосы.
Общежитие было семейное, поэтому Аврора глухо стонала в полный голос, не заботясь о том, что их кто-то услышит. Она и сама не раз слышала интимные стоны соседей, вернувшихся с вахты на буровой или в тундре. Возвращение из далёких маршрутов стало достижением.
― Я сверху, ― пробормотала она, ловко повернувшись и оседлав бёдра Артёма. ― Отдыхай. ― Аврора упёрлась ладонями в кровать по обе стороны головы мужа и, склонившись, целовала его губы, шею, широкую грудь и атлетические точёные плечи. Спустилась поцелуями на живот, чувствуя, как Артём, наматывая на ладонь её влажные локоны, плавно направляет её голову ниже. Аврора усмехнулась и не стала противиться.
Тусклый блеск в полуприкрытых глазах мужа подсказал ей, что стоит продолжить. Аврора выгнулась, приняв в себя Артёма, запрокинула голову, позволяя волосам рассыпаться по спине. Артём придерживал её за бёдра, поднимался грубоватыми пальцами по спине, задерживался на роговых выростах, протянувшихся от плеч до нижних рёбер, располосовавших лопатки Авроры. Каждое прикосновение к ним взрывалось внизу живота кометой, она чувствовала, как вся сжимается, и принималась двигаться быстрей.
Артём подмахнул её под бёдра и приподнял в предпоследний момент. Аврора перекатилась в сторону и распласталась на кровати морским котиком. Рядом тяжело и гулко выдохнул Артём: всё. Он поднялся и отправился в крохотную ванную.
Аврора сбила под себя подушку. Всё внизу приятно ныло, но как всегда после близости, накатило щемящее чувство конечности происходящего. Она уснёт, пройдёт ночь, а наутро Артём снова станет главным геологом.
― Дочка не звонила? ― спросила она, когда Артём вернулся из ванной и лёг рядом поверх одеяла. Она видела даже в темноте, как вздымаются его грудь и живот, ощущала острый аромат брусники и далёких костров. Даже в постели с ней Артём был частью тундры и гор.
― Если Мира не звонит, значит, все у неё хорошо. ― Глухой голос Артёма обволакивал. ― Было бы плохо, уже сообщила бы и не раз. До меня бы дозвонилась точно. Ты же знаешь Мирославу. ― Его губы тронула улыбка.
― Знаю, ― невольно улыбнулась Аврора. ― И переживаю за неё. Она прямо как ты: держит всё в себе, старается казаться сильной. Пытается быть лучшей старшей сестрой. Хотя разница у них с Ильёй всего две минуты.
― Сын ― колдун, скоро он будет защищать сестру-банши от желающих узнать, когда же умрут их враги, ― усмехнулся Артём.
― А я всегда боюсь, что при разговоре с тобой она закричит. ― Когда Аврора сказала то, что мучило её последние три недели, стало легче. Но не проще.
― Когда-нибудь это случится, ― отозвался Артём. ― Все люди смертны. И нелюди тоже.
― Ты болеешь, ― произнесла Аврора. ― И совсем себя не бережёшь. Я видела, сколько у тебя лекарств, которые ты от меня прячешь. Я могла бы попробовать договориться в столице об операции… ― Она села. Одеяло сползло с груди, но это не волновало. Темно, а окна занавешены.
― Нет, Амон-Ра, ― глухо отозвался он.
― Другие называют по-простому ― Заря.
― Потому что ты только моё солнце.
― И я не хочу, чтобы в мире не стало того, кто называл бы меня именем старого бога. ― Аврора пододвинулась к Артёму и погладила его пегие волосы: он рано поседел. ― Чего ты хочешь, Артём? Ради чего гробишь здоровье, выезжая в поле с проверками?
