это лишь через мгновение. Сорин внимательно наблюдал за девушкой, как будто знал, что ее вниманием владеет что-то другое.
– Вот уж не думаю, – медленно и четко выговаривая каждое слово, произнесла Талвин, – что имя Верховной ведьмы и слово «сговорчивая» когда-либо использовались в одном предложении.
Скарлетт не знала, что ответить. Хейзел не то чтобы вела себя приветливо, но однозначно была не такой ужасной, какими обычно представляли ведьм.
– Если хочешь встретиться с лидерами королевств, Хейзел точно придет, – сказала она наконец. – Поскольку в настоящее время мы… друг в друге нуждаемся.
Брови Талвин поползли вверх.
– Будь добра, поясни, что ты имеешь в виду? – Ее голос был спокойным, но Скарлетт уловила в нем сдавленные нотки. Похоже, кузине пришлось не по нраву, что Скарлетт всего за одну встречу удалось наладить отношения с Верховной ведьмой, в отличие от нее.
Однако Скарлетт не была готова обсуждать то, что узнала о Кассиусе, ведь больше никто не в курсе, кто он такой. Поэтому она не считала правильным сообщать присутствующим прежде, чем самому Кассиусу. Кроме того, она была уверена, что и у кузины есть тщательно скрываемые секреты. Несмотря на ее вчерашние заявления в зале совета, все происходящее было игрой. Игрой в добывание информации и раскрытие ее в нужный момент. Поэтому Скарлетт ответила, пожав плечами:
– Это касается только меня и Верховной ведьмы, но она придет, если ее попросят.
Талвин уставилась на кузину, и Скарлетт поймала на себе косой взгляд Сорина. Тут в разговор вмешалась принцесса Эштин.
– Я согласна с тем, что было бы полезно провести встречу лидеров, – объявила она своим загадочным мелодичным голосом. – Но нам также необходимо незамедлительно заняться землями смертных. Все ресурсы должны быть брошены на то, чтобы выяснить, что эти создания собой представляют и что им нужно.
– Полагаю, – вклинился Азраил, – что они там ради своего оружия. – На последних словах он прищурился и, скривив губы в гримасе, посмотрел на Сорина, который намеренно его проигнорировал.
– Посади своего пса на цепь, Талвин, – высокомерно объявил он, обращаясь к королеве, – или ты не ввела его в курс дела, которое обсуждалось вчера?
Скарлетт почувствовала пронесшийся по столовой порыв ветра.
– А ты попридержи язык, принц Огня, – парировала Талвин, сверкнув нефритово-зелеными глазами.
– Хватит, – объявила Скарлетт. Она не повышала голоса, но говорила достаточно твердо, чтобы обратить на себя внимание присутствующих. – Да, есть счеты, которые нужно свести, и старая вражда, о которой я ничего не знаю. Честно признаться, мне плевать. У меня есть дела в землях смертных, поэтому я намерена их посетить. Да и наследному принцу пора возвращаться домой. Будучи там, я посмотрю, что и как. А ты, кузина, пока созови встречу лидеров. Я буду присутствовать на ней, даже если она состоится раньше, чем я успею завершить дела в Виндонеле.
– Нет, – отрезала Талвин. Ее тон не предполагал возражений.
Скарлетт услышала, как Сорин втянул носом воздух.
«Скарлетт…» – обратился он мысленно, но каким-то образом ей удалось от него отгородиться.
– Черт, – пробормотал он себе под нос.
– Что ты сказала? – холодно протянула Скарлетт.
– Я. Сказала. Нет, – ответила Талвин, четко выговаривая каждое слово. – Ты только что вернулась и едва начала осваивать свои способности. Пока не овладеешь ими в полной мере, должна оставаться здесь.
– Я не твоя подданная, – возразила Скарлетт острым, как кинжал, тоном, и Талвин замерла на месте. – Более того, со вчерашнего дня ты не имеешь права приказывать тем, кто сидит по эту сторону стола.
– А ты не понимаешь всей серьезности происходящего, Скарлетт.
– Думаю, ты скоро сообразишь, что я понимаю гораздо больше, чем тебе кажется.
– Тогда просвети меня, кузина.
– Мне не нужно доказывать тебе свою правоту, – прошипела Скарлетт.
– Нет, но ты должна доказать ее своему народу. Своим Дворам, – промурлыкала Талвин.
– Ей нечего нам доказывать, – рыкнул Сорин.
– Подданные не имели удовольствия побывать у нее между ног, принц Огня. Поэтому ей совершенно определенно нужно проявить себя.
Скарлетт разве что не воспламенилась от ярости. Присутствующие молча наблюдали за разворачивающейся у них на глазах борьбой двух королев за власть.
– Ты не имеешь права, – произнесла Скарлетт тихим голосом, – заявляться в мой дом, оскорблять меня, мой Двор, мою семью и моего мужа и приказывать мне.
– Это не твой дом, – презрительно выплюнула в ответ Талвин. – Твой дом в Черных Залах.
– Это мой дом, и здесь моя семья, – ответила Скарлетт, жестом указывая на сидящих по ее сторону стола фейри. – Я отправляюсь в земли смертных. У меня есть там друзья, которые во мне нуждаются, и другие дела, требующие внимания. Отбываю завтра. Если тебе нужно, чтобы до этого времени я поговорила с Хейзел, дай знать.
С этими словами Скарлетт встала, намереваясь выйти из комнаты.
– Ты меня выгоняешь? – ахнула Талвин, вскакивая на ноги.
В ее голосе звучали гнев и недоверие, краска бросилась ей в лицо. Азраил тоже поднялся и неуверенно дотронулся до руки своей королевы.
– Похоже на то, – ответила Скарлетт, пожав плечами, и направилась к дверям. Прежде чем переступить порог, она оглянулась на кипящую от гнева кузину и добавила елейным голосом: – Выход сама найдешь. Принцесса Эштин, было приятно познакомиться.
– Мы еще не закончили, – прорычала Талвин, направляясь к Скарлетт.
Не успела она и глазом моргнуть, как между кузинами появились теневые пантеры, рычащие и щелкающие острыми ледяными зубами.
– А я думаю, что закончили.
Скарлетт покинула столовую. Это помещение находилось на основном этаже дворца, и она направилась к главным воротам. Подходя к мостам, услышала, как кто-то выкрикивает ее имя. Каллан. Они не разговаривали с тех пор, как поссорились в саду. Казалось, минула целая вечность. На мгновение прикрыв глаза, она зашагала дальше. Сейчас ей недосуг выяснить с ним отношения.
Выйдя за створки ворот, она шла до тех пор, пока не оказалась на берегу реки, протекавшей через ее дом. Она знала, что Каллан пытается ее догнать.
Теневые пантеры предупреждающе зарычали и не пустили его дальше.
Стоя на берегу Таны, Скарлетт вглядывалась в прореху в ткани мироздания, страстно желая оказаться на пляже, который так много для нее значил. Но не могла. По крайней мере, сейчас. Ей нельзя возвращаться в Бейлорин одной, даже на короткое время, чтобы просто подышать морским воздухом.
Она скорее почувствовала, чем услышала, как к ней подошел Сорин и, ни слова не говоря, встал рядом.
– Я его вижу, – сказала она. – Я вижу тот пляж, как в открытое окно. Хочу туда попасть.
– Я знаю, милая, – мягко сказал Сорин.
– Мы слишком надолго их там оставили. Следовало отправиться за ними несколько недель назад. Кто знает, через что ему пришлось пройти. – Замявшись, она добавила: – Я скучаю по
