У неё была лишь кровать, тумбочка и край стола, простой однообразный обед каждый день. Но всё это мало волновало Анну. Она решила слепо подчиняться Веласке – в том числе странным туманным советам. Например, каждый день она покупала вино и угощала тех, кто работал здесь давно. Она наблюдала, как человек пьянеет на глазах, и внимательно слушала всё, что он скажет о дворце.
Сама же она себе позволяла лишь несколько глотков, но и от них кружилась голова… Так за неделю она узнала довольно много о происходящем – всё больше тонкостей, сплетен, идей.
Её сердце чуть не выпрыгнуло из груди, когда она поняла, что противоядие от болезни давно есть, но это тайна. Лекарство продавалось лишь самым влиятельным и богатым людям и приносило неимоверные доходы.
Однажды её навестила мама. Было загадкой, как она нашла её в этом большом городе и в этом огромном дворце, но девушка не удивилась этому.
–Анна, это не для тебя, – заговорила женщина практически сразу с порога.
Она была в строгом алом костюме со шлейфом – элегантная и красивая, как обычно. Её большие синие глаза смотрели строго и внимательно. Макияж был почти незаметен, но подчёркивал её правильные черты лица, красивые скулы. А этот аромат самых дорогих духов – такой знакомый, родной – теперь казался слишком сладким и терпким. – Ты не должна быть служанкой! Не позорь семью. Возвращайся домой.
–Мама, а можно вопрос? – голос Анны звучал невинно, но в воздухе повисло напряжение.
Женщина задумчиво кивнула, и девушка подошла чуть ближе, вглядываясь в лицо матери.
–У тебя есть противоядие? Вдруг я заболею?
Казалось, женщина колеблется. Она прошлась и помолчала несколько мгновений.
–Я знаю, как достать его. Это можно сделать в любой момент.
–И оно было у тебя, пока мой любимый болел и умирал? Ты знала и молчала?
Анна сама удивилась, насколько спокойно звучит её голос. Холодно, как лёд. Мать вздохнула.
–Дорогая, я же хочу как лучше. Да, конечно мы могли его спасти, но что бы это дало? Мы хотели, чтобы ты спокойно вышла замуж и была счастлива. Зачем тебе портить свою жизнь странной влюблённостью. Я понимаю, ты сейчас не в духе. Но пойми меня. Мы не врали тебе, просто кое-что умолчали. Но делали это для твоего блага.
Анна не стала ничего говорить, просто в этот момент повернулась и ушла, желая забыть навсегда эту женщину. После этого короткого разговора ей казалось, что остатки человечности умерли в ней навсегда.
Дождь барабанил по крыше. Кате становилось холодно и неуютно. Она впервые за долгое время почувствовала себя одиноко – почти одна в чужой стране… Чем сильнее становился дождь и темнее небо – тем больше сжималось её сердце.
Ещё несколько дней назад она веселилась на празднике, город казался прекрасным цветущим и даже слова предсказательницы не сильно портили настроение, а сейчас было холодно и страшно. Дождь становился всё сильнее, люди болели один за другим, а теперь ещё и Эндра…
Почему-то Катя до последнего не осознавала масштаб происходящего. И только сейчас, столкнувшись с горем, будто проснулась и ощутила всю ту боль, что сдерживала и не пускала вглубь себя. Очень хотелось домой… Но что сейчас её дом? Эндра умирала, и Катя поняла, что с этим ничего нельзя сделать…
Какое-то время девочка была в ступоре. Она не знала, что делать, куда бежать и ощущала полную свою бесполезность. «Надо найти Фейна», – решила она после некоторых раздумий. Это всё, что было в её силах. Но Катя понимала, что он не волшебник и не вылечит болезнь без нужных лекарств. Она привыкла, что он был главным, все вопросы и проблемы решал он. Вся ответственность тоже была на нём. Но ему было не с кем посоветоваться, некого просить о помощи, на несколько мгновений ей стало его жалко…
Катя долго не могла найти Фейна, её охватило почти отчаяние, ей казалось, что она потерялась в этих лабиринтах улиц, домов и скверов. Порой она просто бродила бесцельно… Она вымокла насквозь, но ей было не страшно простыть. Конечно, можно было просто дождаться его дома, но ей не хотелось бездействовать, надо было что-то делать. Её мысли были рассеянны, девочка спотыкалась пару раз и налетала на углы домов.
Наконец, она нашла Фейна в соседнем районе. Он что-то обсуждал с людьми, а потом оглянулся и увидел её.
Катя поняла, что не может ничего сказать. Слова закончились. Поэтому она просто подошла к мужчине и обняла его. На пару мгновений ей стало легче. Как в детстве, когда папа обнимал её – казалось, он всё сможет, всё решит, всех одолеет, он ведь папа. Так было и в эти мгновения. Но только сейчас Катя с болью поняла, что есть вопросы, на которые даже у него нет ответов.
Фейна удивило её внезапное проявление чувств. Он погладил её по голове, как ребёнка, и осторожно спросил:
–Катя, что случилось?
–Эндра, – произнесла Катя безжизненно, этот голос казался каким-то чужим. – Она больна.
Фейн хотел переспросить её, уточнить, но девочка посмотрела на него так, что сомнений уже не оставалось.
–Где она? – резко спросил он. Катя кивнула в сторону ближайшей лечебницы. Что-то в его глазах изменилось, он крепко схватил девочку за запястье.
–Пошли.
Они оба поспешили в нужном направлении, хотя понимали, что ничего уже не исправить. Им не верилось, что это правда.
Больница их встретила прохладными светлыми коридорами и обилием людей. Все куда-то спешили, что-то перетаскивали – мебель, мешки с едой, а иногда и людей. Живых вносили внутрь, а завёрнутые в белые ткани тела выносили наружу. От всего этого Кате чуть не стало плохо, хотя ещё день назад ей казалось, что она всего насмотрелась. Ей давали какие-то поручения, но она не заходила в самую глубь больницы.
Неприятно пахло. Казалось, в воздухе застыл запах безнадёжности. Полная женщина с суровым лицом и длинной тростью в руках провела их в самый конец коридора, а потом на второй этаж.
–Почему здесь решётки?! – спросила Катя, не сдержав возмущения.
Палаты больше напоминали тюрьму: повсюду были решётки – за ними находились люди. В одной из таких камер была Эндра. Она смотрела в окно, горделиво выпрямив спину, и чуть подалась вперёд. Её кулаки были сжаты, будто она встретилась с невидимым врагом. Неровный свет падал на её бледное лицо, очерчивая скулы… Эта женщина была совсем не похожа на больного человека, скорее на опасную преступницу, кем она и была. Во всём этом была
