— …Тут не пройти, — сказала Фиар, когда в очередном промежутке между домами путь преградила высокая решётчатая ограда, на которую падал, вырывая её из тьмы, свет фонаря с площади. — Придётся идти на свету.
— Но теперь взрослого изображать буду я, — Итагаро, не встретив возражений, взял у Донота свёрток одежды и принялся разворачивать. — Мне же придётся подойти к диспетчерской… А тут только одежда, без обуви?
— Сам не понимаю, — растерянно ответил Донот. — Я как будто брал всё вместе. И ничего не ронял по дороге…
— Об этом думать уже некогда, — сказала Фиар. — Надевай, что есть, и пойдём.
Едва Итагаро не без труда натянул взятую из морга одежду, и они вышли из тёмного двора на тротуар по краю площади, Джантар почувствовал себя вовсе неуверенно. Правда, здесь, с этой стороны, площадь была пустынна, но слева в её центре был большой сквер, а за ним — здание вокзала; и хотя сейчас (если только верно определили время), прибытия или отправления пассажирских поездов ещё долго не ожидалось, и не должно было быть больших толп людей — стоило и одному заподозрить неладное… Джантар с трудом заставил себя идти спокойно, не ускоряя шага — хотя они и так шли быстро, торопясь пройти этот участок скорее. Но и после того, как, миновав его, свернули в темноту улицы — он не мог чувствовать себя в такой же, пусть относительной, безопасности, как прежде: прошли там, где кто-то мог видеть…
— Но если нас сейчас видели… — Талир тоже подумал об этом.
— Что уже сделаешь, если видели… — ответил Итагаро. — Риск, конечно, есть. Но я вот думаю — подойти к диспетчерской вместе с тобой. Я могу связаться только с компьютером — не считая особых, стрессовых ситуаций — а ты слышишь мысли людей…
— Осторожно, выбоина, — предупредил Талир. — И там дальше тоже… Давайте идти прямо по мостовой. Ну и дороги здесь… И не зря ли идём туда? Не проще настроиться на первого попавшегося работника дороги, и из его мыслей узнать: где стоят какие вагоны, куда направляются? Пройти вдвоём нам с тобой, и так всё узнать? Ищут же не двоих, а группу из восьми или девяти человек — смотря, числится сам врач, сопровождающий больных, тоже в розыске или нет…
— Из мыслей случайного человека ещё что-то не так поймём. И он может не всё знать. А там компьютер… И как пройти: я во «взрослой» одежде, но без обуви, а ты — в рубашке и плавках? А это же не Тисаюм, это — Кераф. Хотя подожди… — забеспокоился Итагаро. — Я уже не уверен: точно диспетчерская выходит во двор жилого дома? Вдруг за давностью не так помню…
— Куда деваться, — ответила Фиар. — На месте увидим. Хотя помню, я сколько раз видела из окна вагона, и всё удивлялась: рельсовые пути, диспетчерская, и рядом — двор жилого дома. И ограда такая, что перелезешь запросто…
— Тем лучше. А я уже стал сомневаться: это здание нам нужно, или дальше по тропинке. Хотя и ограда — между диспетчерской и двором…
— А то, что дальше — какой-то склад, — добавила Фиар. — Давно ты здесь не был…
— Ветки на дороге… Или проволока… — уточнил Талир, когда то, что он отбросил, упало в стороне с металлическим звоном. — Ладно, идём дальше. Осторожно, ещё выбоины… Ну и обстановка здесь! Брошенные стройки, не убран мусор, почти непроезжие дороги… Хотя в ожидании краха цивилизации что и зачем ремонтировать… — печально вздохнул Талир. — И это в Керафе…
— Представьте тогда тот же Нмарваг, — так же печально добавил Минакри. — Или даже Алаофу…
— И то спокойно прошли, — сказал Талир. — С ночными прохожими бывает всякое. И та же полиция не разберётся…
Дальше опять шли почти молча — лишь Талир время от времени нагибался, отбрасывая очередную ветку или проволоку, или шёпотом давал знать, как обойти очередную выбоину… И всё более чувствовалось: они уже приближались к грузовой станции. Темнота впереди обрывалась яркой полоской света, за которой улицу почти сразу перекрывали наискось борта грузовых вагонов; откуда-то слева, из-за погружённых во мрак домов и деревьев — доносились металлический лязг, звуки работы механизмов, в отдалении звучали голоса, усиленные громкой связью… И до Джантара вдруг как-то и на эмоциональном уровне стало доходить: что задумали, что собрались сделать…
Пробраться в грузовой вагон, чтобы покинуть Кераф — да ещё вагон нужно как-то найти… И это — сейчас, наяву, в их реальной жизни, а не в рассказах взрослых, которые чуть не все как один почему-то ездили и на крышах вагонов, и спрятавшись в грудах каких-то лохмотьев, отходов, стружки, и мало ли как и где ещё. Что, конечно, может позволить себе здоровый дурак, экономя деньги на билет — но не школьник, терявший сознание на занятиях по физкультуре… Правда: не глупость ли, не абсурд — вообще весь план, родившийся так внезапно, в мгновения, когда некогда было думать? Даже при всех их способностях — учитывая их же проблемы со здоровьем? С которым они — ни больше ни меньше — собрались пересечь страну с севера на юг, чтобы потом, на крайнем юге, ещё перейти границу? И это — в стране, где подросток не может позволить себе легальную поездку и в соседний город, ведь и на этом коротком пути найдётся кому заметить «непорядок» и доложить «куда следует»? А они решаются не просто бежать, спасая себя — добраться до Чхаино-Тмефанхии с этой записью…
Но уже новая мысль будто встряхнула Джантара… Допустим, доберутся, предъявят запись — и что дальше? Они же не знают скрытого смысла записи, какой-то её тайны! И лишь предполагают её связь с событиями в Тисаюме… И что так смогут доказать, подтвердить, что и чем оправдать? И мало ли какие ещё возможны неожиданности при таких попытках?.. Когда уже неизбежно замешаны государственные власти страны, которую они покинут — но где остаются их родные и близкие? О возможных последствиях чего и подумать страшно…
Так… может быть, правда: попытаться вернуть всё назад? И уже сейчас начать думать: как представить всё происшедшее, и свою роль в нём, для лоруанских властей, чтобы это не имело ни для кого серьёзных последствий — а уже потом, вернувшись в «обычную», «нормальную» жизнь, продолжить поиски? Да и… что может быть поставлено им в вину? Спасались от опасности, используя средства и способы, что были в распоряжении! И опасность была — и были основания полагать, что имеют дело не с «представителями власти», а с врагами, оккупантами… И какие могут быть конкретно против них доказательства? Не сами разоружили тех солдат; и извещение в неразберихе мог послать кто угодно! Извещение, где даже нет имени его самого, Джантара Фаярхая…
Хотя верно — имена! Восемь имён, чем-то связанных между собой! По крайней мере — особым режимом учёбы, да ещё с какими формулировками! И они — все вместе, в одном извещении. А если кто-то, привлечённый этим, начнёт копаться в биографиях…
А ещё — автобус! Уже найден не где-нибудь — во дворе его дома! При желании можно связать со всем этим его — тоже особорежимника, тоже каймирца, живущего там, где во дворе найден автобус… Что тогда? И так-то каково всё балансировать на грани между обычной школой и интернатом, подозрениями в неполноценности и неблагонадёжности; быть и теми, кого снисходительно презирают — и теми, кого инстинктивно опасаются? И кто поймёт их самих, с особыми, но тоже вполне человеческими проблемами — а не увидит в них лишь досадную помеху существованию «простых» людей, которым не подходит цивилизация, не хватает ресурсов, и оскорбляет существование таких детей, на которых нельзя запросто выместить взрослое скотство?..
Нет, конечно, они решили правильно. И как ни парадоксально: этот трудный, сложный, рискованный путь, так внезапно избранный ими — всё же безопаснее, чем сдаться на милость властей и закона, надеясь на понимание или хотя бы формальную справедливость. И не довольно ли уже имеющегося горького опыта? Как всем им пытались сломать жизнь якобы по ошибке — а чиновник в полиции предлагал фактически принести в жертву кровной мести его, Джантара? Вот тем, кому не по силам обычная школа, и приходится бежать через всю страну…
— Джантар, постарайся успокоиться, — Фиар легко коснулась его руки. — Мы в непривычной для себя роли, но что делать…
— И это не навсегда, — добавил Талир. — Мы обязательно вернёмся. Но, так как мы нужны для будущего, надо сохранить себя для него. И тебе ли не знать, как всё вдруг может измениться…
— Может… — ответил Джантар. — Вопрос: в какую сторону, и спустя сколько лет? А пока меняется в очень странном направлении. И сколько ни ищем путей дальнейшего развития, сколько ни создаём теорий… Во что недавно верили сами — а теперь бежим от властей, полиции…
— Джантар, не надо, — предупредила Фиар. — Уже сворачиваем во двор.
— Как… уже дошли? — спохватился Джантар. И правда, он был так поглощён мыслями, что и не заметил, как успел свернуть куда-то в сторону и остановиться в узком проходе между едва освещённой далёкими огнями глухой боковой стеной дома и ветками какого-то кустарника.
