ее пойти в личные помощники Парисы.
– Кто-то умер? – как бы невзначай поинтересовалась у нее Париса.
– Да, и еще один ушел в отставку. Образовалось два свободных места. Попечителей всего двадцать.
– Значит, осталось местечко, – нахмурившись, заметил Каллум. – А тут восемь человек.
Париса взглянула на него краем глаза.
– Я скажу тебе, когда понадобишься.
Остальные члены совета принялись рассаживаться. Один из них – господин из Южной Азии, – устроился напротив остальных, севших в ряд. Айе Сато места не отвели, но это ее не смутило. Коротко глянув на Каллума, она подвинула себе стул с дальнего конца стола.
Почувствовался вкус железа, а значит, она к такому привыкла.
– Итак, – начала было не то француженка, не то швейцарка, но тут ее перебил итальянец:
– Хотелось бы побыстрее. Кое-кого ждут дела.
Среди собравшихся прокатилась волна согласия, отмеченная одной или двумя вспышками раздражения. Кто-то из присутствующих был португальцем, сообразил Каллум, пристальнее присматриваясь к таким вещами, как умение строить схемы, педантичность, верность узам. Еще трое были бриташками до мозга костей.
– Отлично, у всех есть время? – Один из англичан встал. – Пока еще рано, однако надо следить за новичками.
– Обновления пришлют по имейлу. – А, так Каллум ошибся, один из бриташек оказался на поверку канадцем. – Мы разве не голосовать собрались?
– Да, по вотуму недоверия Атласу Блэйкли. Это должно быть несложно, – сказала швейцарка (от нее так и веяло нейтралитетом), – раз уж он не удосужился явиться.
Каллум взглянул на Парису, и та ответила ему предостерегающим взглядом. Так они думают, что покойник просто взял и не пришел?
«Знаешь, о чем ты забыл спросить? – сообщила ему в ответ Париса, снова обращая внимание на членов совета за столом. – Кто его убил».
– Все за? – спросил итальянец.
– Да, – ответили собравшиеся. Господин из Южной Азии пока еще не произнес ни слова, но Каллум чувствовал исходящее от него самодовольство, чувство удовлетворения. Лаванда и бергамот с млечным конденсатом, вроде чашечки ароматизированного чая. Он выглядел жутко знакомым, как если бы Рэйна рассказывала о нем. Просто Каллум не удосужился запомнить. С какой стати?
– Готово, – сказала швейцарка. Айя Сато была на испытательном сроке и сидела себе в уголке, хмуро помалкивая.
Париса подалась к Каллуму:
– Прикрути-ка ей подозрительность.
Каллум вопросительно нахмурился, но потом пожал плечами. Найти сомнения оказалось просто, и еще проще – подправить их. Плечи Айи расслабились. Она перестала теребить кутикулу на ногте. Странно, что сомнения тут испытывал всего один человек. Ну и ладно, зато Каллуму меньше мороки.
«Не хочешь сказать зачем?»
«Нет», – ответила Париса.
«А ты не могла позаботиться об этом сама?»
«Могла. – Она дернула краешком губ. – Но сейчас жарко, и я утомилась».
Самомнение господина из Южной Азии нежно душило Каллума, и он развалился на стуле, прислонившись к Парисе. «Это им ты хочешь заменить Атласа Блэйкли? Он вроде как не в твоем вкусе».
«А какой, по-твоему, у меня вкус?»
«И верно, понятия не имею, что ты нашла в Далтоне, – пожав плечами, ответил Далтон. – Как и в Тристане».
«Ну да, ты же понятия не имеешь, что такого вообще привлекательного в Тристане».
Переданный телепатически, сарказм задевал даже больнее.
«Это не мои слова».
Тем временем заговорил один из голландцев.
«В данном конкретном случае мне нужен послушный мужчина, – сообщила Каллуму Париса, перекрывая гул формального представления. – И полезный».
«Это ты меня так оскорбляешь?» – ответил Каллум, но она прижала палец к его губам, мол, заткнись.
– Это, мягко говоря, противоречит традициям, – спорила с итальянцем швейцарка. – Не то чтобы мы прежде не брали кого-то из Форума…
Каллум резко посмотрел на Парису, но та снова покачала головой, прося его молчать.
– …положа руку на сердце, вы можете сказать, что это как-то вредит целостности? Или…
– Если позволите, – плавно вклинился в спор господин из Южной Азии, – я понимаю ваши опасения. Моей целью, как члена Форума, всегда была доступность, однако я искренне полагаю, что мосты между разными благородными идеями полезны, да и к Александрийскому обществу я всегда относился с предельным уважением.
До Каллума дошло слишком поздно. Это был Нотазай, фактический глава Форума. «Уважение, говоришь? Этот человек несколько раз пытался нас убить». Каллум и прежде сталкивался с различными маниями, особенно неразделенными, в среде могущественных людей, но это уже было ни в какие ворота.
«Мило, не правда ли? – подумала Париса. – Погоди, вот увидишь, сколько ему станут поддакивать».
Каллум сосчитал: трое, четверо. «Твои проделки».
Париса пожала плечами: «Я подсадила идею вон тому, – кивнула она в сторону канадца. – Остальное он сделал сам».
«Почему он?»
«Вообще, было без разницы кому. Им выбирать-то не из кого. Прочие кандидатуры, которых подобрала им Шэрон, все… – Париса глумливо скривила губы, посмеялась одновременно осуждающе и грустно, – …оказались неподходящими».
Каллум прикинул, на какие болевые точки она надавила. Неблагопристойное прошлое? Сексуальная ориентация? Образование? Происхождение? Наличие вагины? Если считать присутствие в совете двух женщин, его члены, очевидно, не имели ничего против женщин как таковых: невооруженным глазом было видно, что их голоса ловко игнорируют, однако и у ханжей имелись любимчики.
«Да», – подтвердила Париса.
«Прикольно, – ответил Каллум. – Может, и мне свою кандидатуру в совет предложить?»
«Тогда подписывайся на их еженедельную рассылку по имейлу».
«Ясно, – передернул плечами Каллум, и Париса снова тихонечко посмеялась. – Значит, от меня тебе нужно, чтобы я убедил всех проголосовать за Нотазая?»
Париса неопределенно хмыкнула, и Каллум ощутил вкус разочарования, когда она ответила: «Если хочешь. Вряд ли тебе придется это делать, но так хотя бы встреча скорее закончится».
Когда они вошли в конференц-зал, он решил, будто знает, для чего Париса привела его сюда. Но теперь, поразмыслив, понял, что ошибался. «И все это – лишь бы не потеть?»
Молчание.
Каллум надавил: «Как Нотазай убедил тебя?»
Париса обернулась: «С чего ты взял, что он с этим как-то связан?»
Каллум еще раз оглядел комнату, пытаясь понять, не упустил ли чего. Нет, пусто. Он не догадывался, к какому оружию прибегнет Париса и для чего оно ей вообще понадобится. «Ты могла бы запросто назначить себя. При желании захватила бы совет».
«Каллум, – устало подумала она. – Какой была твоя первая мысль, когда ты узнал, что Атлас Блэйкли мертв?»
Он уже открыл было рот, собираясь ответить, но его перебил звук жиденьких аплодисментов.
– … большинство за, – подтвердил канадец, поднимаясь и протягивая руку Нотазаю. – Поздравляю, Эдвин.
«Эдвин?» – скривился Каллум, однако Париса не слушала.
– Спасибо, – бросила она через плечо Шэрон, о которой Каллум в очередной раз успел забыть, потом встала на ноги и жестом позвала его за собой.
«Погоди, куда мы идем?»
Когда Париса открыла
