Следователь Иванов, приехавший в столицу после поездки в Новороссию, ещё не был дома, поэтому рассказывая о деле, сам думал о булочках вдовы Старостиной. Они сегодня так близки к нему, как никогда! Неужели он вновь возьмёт в руки тёплую мягкую нежную булочку, вдохнёт её аромат…
— Викентий Павлович! Я понимаю, что вы устали и вам нужен отдых, но отвлекитесь всё же от своих мыслей и поведайте, что вам удалось выяснить об этой загадочной особе и её спутнике.
— В своём городе она пользуется успехом. Имеет безупречную репутацию, славится своей благотворительностью. Помогает сирым и убогим, больным, сиротам, нищим. Она — звезда всех балов и званых приёмов. Приехала она в этот город не столь давно, вроде, откуда-то из Европы. К сожалению, дальше мы проследить её жизненный путь пока не сумели. А также ничего не разузнали о её сообщнике. Его имя выведать не удалось. Она представляла публике его своим кузеном, но явно, что он таковым не является. Также с ними жила её племянница Наталья. Так, во всяком случае, она была представлена обществу. Однако её тоже не было, когда мы вошли в их дом. Похоже, она покинула их ещё раньше. Может, они её на какое-нибудь задание послали? О ней тоже пока выяснить ничего не удалось.
— Так где же они? Почему их не привезли сюда?
— Мы готовы были арестовать мошенницу. Однако, похоже, она была предупреждена. Мы шли по её следам неотступно. Мы видели, как она вошла в свой дом. Когда мы зашли туда, её уже там не было. Она словно растворилась в воздухе. Исчезла. Не было и её соучастника.
— А кто-то был дома? Кто вас встретил?
— Там были лишь слуги. Мы проверили их. Среди них не было тех, кого мы искали.
— И что дальше? Каковы были ваши последующие действия? — строго спросил генерал Скориков.
— За домом установлено наблюдение, — ответствовал Иванов. — Наши люди предупреждены о том, что как только данная особа появится в их поле зрения, так тут же она должна быть арестована и передана нам для препровождения её в Петербург.
— Что ж, верно вы решили, — согласился генерал. — А что же со вторым?
— На сегодняшний момент ввиду сложившихся обстоятельств мы приняли решение: второго, если и увидим, то брать не будем. Это может спугнуть главную пташку, которая должна залететь в наши силки. Для нас главное — задержать особу, именующую себя Великой Княжной Романовой. А он — так, при ней. Поэтому если он и появится там вновь, то его трогать не станем, будем его держать под присмотром, он может вывести нас на неё. Надо создать обстановку спокойствия, умиротворения, чтобы они почувствовали, будто про них забыли.
— Да. Это верно. Согласен с вами, продолжайте дело.
Иванов покачал головой.
— Сдаётся мне, что она уже очень далеко. Хитра, ловка, увёртлива. Ведь какую репутацию себе создала! Херсонцы очарованы ею. И там она, кстати, ни словом не обмолвилась о своём «монаршем» происхождении. Оборотистая и пронырливая персона. Нешуточная соперница для полиции Российской империи.
— Вот и продемонстрируйте, у кого больше сноровки — у аферистки или у полиции Российской империи.
* * *
Очнувшись, Лиля увидела над собой нежно-голубое небо. Ярко светило солнце. Рядом был слышен тихий плеск волн. Где она? Как она здесь очутилась? Лиля попыталась вспомнить, что было перед этим. Тёмное небо, накатывающиеся огромные волны, поглощающие их пароходик…
Она попробовала приподняться. Тело плохо слушалось, оно было всё словно побитое. С огромными усилиями она смогла привстать, а потом сесть. Оглядевшись, она увидела, что находится на узкой полоске суши, а вокруг высокие скалы. Что это, где это? Куда она попала? Где вся команда, где её корабль? Отчаянные мысли стали пробираться в её головку.
Лиля смотрела вверх, по сторонам и видела лишь неприступные скалы. Она решила посмотреть на берег с моря, чтобы увидеть, где эти скалы кончаются и где можно попасть на ровный берег. Она скинула успевшую высохнуть одежду и вошла в воду. Там стоял огромный валун, словно упавший сверху, со скал. Она заплыла за валун и взглянула на берег. Сколько видно было глазу, стояли скалы.
Выбравшись на берег, Лиля поняла, что у неё нет выбора — только карабкаться вверх по скалам. Это единственный выход, так она попадёт хоть куда-нибудь. Сил в её руках после пережитого накануне почти не было, но оставалась огромная жажда жизни. Именно эта воля к жизни и заставила её карабкаться вверх по скале. Перед этим она оборвала нижнюю оборку со своего платья, чтобы та не мешала ей лазать по скалам.
Острые поверхности камней ранили её нежные руки, но она только крепче вцеплялась в камни — она должна дойти до конца и не упасть вниз. Она цепко хваталась пальцами и подтягивалась всё выше и выше, переставляя на более высокие камни свои уже кровоточащие босые ноги. Она шла ввысь, море плескалось уже где-то далеко внизу, она боялась посмотреть туда, но всё же видела краем глаза, как она отдаляется от того места, куда её выбросил шторм.
Лиля упорно поднималась вверх, чувствуя при этом, что силы оставляют её. Натруженные руки болели. Чем ближе была заветная цель, тем тяжелее давался каждый шаг, каждый подъём ещё на одну ступень. И вот, вот она вершина, куда ей оставалось совсем немного, последний бросок… А сил уже не было. Надо было приложить последнее усилие, ведь это была борьба за жизнь, но она понимала, что не может этого сделать.
Она уже держала руки там, на вершине скалы, оставалось только подтянуться всем телом и оказаться там, на поверхности. И Лиля с ужасом понимала, что она не может сделать этот самый последний бросок — сил на него не осталось, руки неимоверно болели. Она вцепилась мёртвой хваткой в камень, потому что понимала, что иначе полетит вниз и разобьётся. Через некоторое время она почувствовала, что её руки слабеют, не выдерживая напряжения. Неужели весь этот тяжелейший путь проделан ею напрасно и она сейчас полетит вниз? Будет падать, ударяясь об острые углы камней, и её бездыханное тело упадёт, распластавшись на каменистом морском берегу…
Лиля держалась, как могла. И сколько могла. Но руки слабели. А внизу плескалось море и торчали острые камни… Неужели сейчас её хватка разомкнётся, она окажется внизу и всё для неё закончится? Нет, нет, нет! Лиля попыталась ещё крепче вцепиться в камень, но больные окровавленные пальцы уже не слушались её. Она почувствовала, что теряет сознание. И в тот самый миг, когда её сознание угасало, чьи-то сильные руки крепко схватили её за кисти рук. В следующий момент Лиля была наверху.
Лиля открыла глаза и увидела, что находится в большой круглой комнате, залитой солнечным светом. Вокруг, по всей окружности, были большие окна, через которые солнечные лучи проникали в помещение. Было так светло и солнечные лучи были такие яркие, что хотелось зажмуриться. Она лежала на белой постели и всё вокруг было белое. Куда она опять попала?
В комнату зашла статная худощавая женщина в белом. Она увидела, что девушка лежит с открытыми глазами.
— Где я? — как могла громко спросила Лиля окровавленными губами. Оказалось, что произнесла она эти слова шёпотом.
Женщина, увидев, что та шевелит губами, крикнула кому-то:
— Андрюша, она пришла в себя!
Вскоре в комнату вошёл высокий красивый юноша. Вдвоём они подошли к постели больной.
— Видишь, спасённая тобой жива, — сказала женщина и приложила к своим губам платочек. — Как вас зовут? — обратилась она к Лиле.
Та что-то пыталась говорить, но получался лишь шёпот и тот невнятный. Сил не было совсем, всё тело болело.
— Мама, давай оставим девушку в покое, видишь, она ещё не совсем оправилась, — сказал красивый юноша. — Я распоряжусь, чтобы принесли ей поесть и помогли, если надо, покормили её. А с расспросами повременим.
Они тихонько вышли. Лиля с усилием обвела взглядом своё новое пристанище. У неё закружилась голова, она закрыла глаза и провалилась в глубокий сон.
Молодой здоровый организм взял своё — Лиля быстро пошла на поправку. Очень скоро она уже могла трапезничать вместе со всеми. Семейство Черкасовых обычно собиралось в столовой и туда же они пригласили и гостью. Поначалу она смущалась, но потом привыкла и стала выходить к общему столу.
