Княгницкого, назначенного в распоряжение правительства Бессарабии.
По-видимому, назначение согласовали 2 июня, однако документальное оформление запаздывало. В силу этого уже 3 июня, до задержавшегося приказа о назначении[1053], Всеволодов отправился к новому месту службы. Лишь 6 июня приказом РВСР № 89 Пневский был официально назначен начальником штаба Южного фронта, а Всеволодов — командармом. 8 июня соответствующий приказ был подписан председателем РВСР Л.Д. Троцким[1054]. Если бы Всеволодов был подлинным белым агентом, а не спонтанным перебежчиком, тогда его назначение начальником штаба фронта могло серьезно повредить красным, а кроме того, он бы наверняка попытался задержаться на этом посту. Причины его стремительного перевода на должность командарма еще предстоит установить.
К этому времени положение 9-й армии продолжало оставаться тяжелым. Войска постоянно отступали с боями. Резервов не было. По данным на 1 июня, в армии насчитывалось 9542 штыка, 3403 шашки, 112 орудий и 523 пулемета[1055]. Бои шли на землях донских казаков, которые с нетерпением ожидали прихода белых или же уходили на юг при приближении красных. Красные не располагали крупными конными массами, которые, в свою очередь, успешно использовали белые. Попытка провести мобилизацию мужского населения до 37 лет в 50-верстной прифронтовой полосе окончилась неудачей. Как вспоминал комиссар Ходоровский, «мы снимали людей с поля, с мастерской, не одетыми, не обутыми и, главное, не спаянными в воинские единицы, бросали на фронт. Пользы от этого не было никакой, трата же сил колоссальная. Одновременно значительная часть населения при приближении противника снималась и бежала с Дона и, таким образом, совершенно ускользала от нашей мобилизации. Вообще говоря, отступающая армия не имеет фактической возможности проводить мобилизацию»[1056]. При этом, по оценке Ходоровского, дисциплина в армии оставалась на должном уровне, а все приказы исполнялись. Впрочем, здесь тоже не все было однозначно. Моральный дух войск и даже командного состава был подорван. Особенно остро переживали происходящее казаки и бывшие казачьи офицеры, оказавшиеся у красных. Например, 7 июня 1919 г. по неизвестной причине покончил с собой начальник штаба 23-й стрелковой дивизии 9-й армии бывший есаул И.А. Сдобнов[1057].
Ходоровский резюмировал: «Армии были… вполне устойчивы, но они были ослаблены и обескровлены до последней степени. Этой прорехи не могла заделать никакая политическая работа. Мы потерпели поражение в результате страшнейшего организационного разброда, отсутствия какой бы то ни было живой творческой военной работы в течение всего времени нашего пребывания на Дону»[1058]. Ходоровский очень высоко оценивал аналогичную работу, проводившуюся белым командованием: «Его (противника. — А.Г.) победы над нами были победами организованности над разбродом, инициативы и творческой военной работы над прострацией»[1059]. Неудивительно, что на этом фоне многим казалось неминуемым полное поражение красных.
Сохранилось свидетельство бывшего члена казачьего отдела ВЦИК М. Данилова о том, как эвакуировался штаб армии: «Штаб панически бежал, и мобилизованные не были использованы, тоже бежали, кто куда попало. Штаб эвакуировался так — забирал гужевой и железнодорожный транспорт. И что же он грузил? Это нужно отметить — он грузил из трех досок сбитые койки, на рогатках столы, граммофоны, собачек и т. п. негодный бюрократический хлам. В штабе процвел и царит полнейший бюрократизм, разъезды на автомобилях с женами или вроде этого, разъезды на фаэтонах в пару наилучших лошадей, эта езда производится по утрам едущими на занятия или вроде того, а вечером совершаются поездки верхами тоже с женами»[1060].
Начальником штаба 9-й армии с 1 июня 1919 г. числился В.И. Преображенский, но он, по всей видимости, еще не успел приехать с севера, где служил в штабе 6-й армии[1061]. Считается, что 6 июня Всеволодов принял командование армией. Однако в докладной записке комиссара армии И.И. Ходоровского отмечено, что, находясь, по крайней мере, с 7 июня в слободе Михайловка на территории Донской области, Всеволодов фактически еще несколько дней (до 10 июня) не занимал пост, на который был назначен.
Он повел себя нетипично для военного специалиста и бывшего офицера. В частности, выдвинул целый ряд требований в адрес РВС Южного фронта, лишь по выполнении которых соглашался на новое назначение. Требования эти были далеко не безобидными для того времени. Всеволодов ставил условием своего назначения удаление из штаба армии целой группы партийных работников: комиссара штаба Петрова, председателя продовольственной комиссии Адно и начальника военных сообщений Хохлова[1062]. По всей видимости, Всеволодов конфликтовал с ними в прежний период своей службы в 9-й армии. Кроме того, с самого начала Всеволодов противопоставил себя членам РВС 9-й армии Б.Д. Михайлову и И.И. Ходоровскому (также члену РВС Южного фронта), раскритиковал бывшего члена РВС армии В.А. Барышникова, а затем потребовал отзыва комиссара Михайлова, заявив, что с ним работать не станет. Эти требования он также направил командующему Южным фронтом В.М. Гиттису и в РВС фронта. Михайлов пошел на поводу у командующего и вместо бдительного надзора предпочел не докучать Всеволодову своим присутствием[1063].
Удивительно, насколько терпеливо комиссары относились к подобным выходкам военспеца, что свидетельствует о явном кадровом голоде в отношении «лиц Генштаба». Штаб Южного фронта был готов частично удовлетворить требования Всеволодова, лишь бы тот принял должность. Подобное отношение не вполне соотносится с распространенным стереотипом приниженного и подневольного положения военспецов в Красной армии. При этом Всеволодов, если верить докладной записке комиссара Ходоровского от 1 июля 1919 г., то и дело менял свои требования, соглашался не отзывать одного комиссара, но настаивал на отзыве другого. Подобные действия кажутся откровенным издевательством над членами РВС, терпеливо сносившими все.
В конце концов, РВС Южного фронта пошел навстречу Всеволодову и отозвал комиссара Петрова в 13-ю армию, а комиссар Ходоровский даже пообещал военспецу создать в штабе армии максимально благоприятную для него атмосферу[1064]. Стоит отметить, что Ходоровский знал Всеволодова с весны 1919 г., причем, по его мнению, Всеволодов был склонен к интриганству и являлся аморальным человеком[1065].
По оценке Ходоровского, Всеволодов фактически прокомандовал армией не более недели[1066]. Новый командующий не снискал популярности у подчиненных, а, наоборот, восстановил их против себя, в связи с постоянными мелочными придирками, а про комиссара Михайлова даже начал распускать слухи. Тем не менее РВС продолжал потакать военспецу, только бы тот работал. Однако, судя по докладной записке Ходоровского, Всеволодов уделял больше внимания собственным делам, чем службе. Так, буквально в считанные дни командарм обзавелся в Михайловке коровой и свиньями, начал торговать молоком[1067]. Неудивительно, что комиссар штаба армии считал Всеволодова человеком, крайне падким на деньги и любящим пользоваться своим положением[1068]. Члены РВС даже
