но оставшихся ради морских товаров – кардинально переменило всю ситуацию. Скажем прямо, увеличение торговых связей и осознание их привели к более активной деятельности Российского государства по развитию торговли. Выросла роль волжской торговли, чему, вероятно, способствовало начало контактов с англичанами и их попытки заработать на транзитной торговле с Востоком через московские земли1539. Подобно тому как центральноазиатские купцы уменьшали объем прямой русско-китайской торговли, выступая в роли посредников, русские купцы и купцы диаспор были посредниками в деле доставки евразийских товаров в Северную Европу. Были и другие события, внесшие свой вклад в изменение московской сетки координат в XVI веке. Полякам и русским предстояло еще долго спорить за Смоленск, прежде чем он окончательно стал российским, но завоевание Смоленска Россией в 1514 году облегчило сухопутную торговлю через Польшу, и она по большей части выдержала все последующие войны1540. Тем временем завоевание Казани и Астрахани открыло новые дороги на юг. В 1563 году русские подписали торговый договор с Шемахой, расположенной между западными берегами Каспийского моря и Кавказскими горами1541. Начиная с 1588 года Федор Иоаннович отправлял в Иран посольства, упрочившие существовавшую торговлю1542. Наконец, что особенно важно с точки зрения нашего исследования, разгром Кучума Ермаком в 1582 году открыл ворота российскому «завоеванию» Сибири в XVI–XVII веках.
Мельгунов писал, что Россия в раннее Новое время совершила «переход от азиатской к западноевропейской жизни»1543. Котиляйне, сосредоточив свое внимание на экономике, тоже утверждал, что торговая ориентация, ранее бывшая азиатской, теперь стала западной1544. Но по мере того, как возрастала торговля России с Западной Европой, возрастала и ее торговля с Азией, что Котиляйне объяснял западным спросом на азиатские товары1545. Как бы то ни было, Россия торговала больше, чем когда-либо, и она торговала с Западом восточными товарами. В третьей четверти XVII столетия Московское государство начало напрямую торговать с Китаем.
Русско-китайская торговля стабильно росла, невзирая на отдельные спады, вызванные политическими причинами; к середине XVIII века объем торговли в Кяхте, на русско-китайской границе, составлял примерно 8% всей внешней торговли России1546. Это было чрезвычайно полезно для развития торговли с Западом. Не забывайте, что быстрое сокращение лучшей и наиболее доступной пушнины стало двигателем проходившей по рекам экспансии в Сибирь. До середины XVII века российские войска достигли Тихого океана. Как будет указано ниже, к моменту, когда Петр I стал царем, сибирская пушнина уже давно не играла той роли, как когда-то. Не менее важны были товары, производившиеся в самой России, – необходимые для торговых и военных флотов лес и пенька, а также поташ и юфть; важную роль играл и реэкспорт азиатских товаров. Никакое обсуждение места России в раннее Новое время и ее ориентации на Восток или Запад не может обойтись без упоминания о наследии великого русского западника, Петра I (1682–1725).
ПЕТР I И ТОРГОВЛЯ
Мало кто занимает в российской истории место, сравнимое с местом Петра Великого. Он был человеком дела, в своем роде гением. Он избрал Запад и могучий империализм, символом которого было военно-морское могущество. После смерти действия Петра продолжали играть столь же важную роль, как и при его жизни, – и вызывать такие же горячие споры. В недавние годы историки уделяли особое внимание репрезентациям империи – жажде имперской славы, проявлявшейся картографически, в картах, выражавших притязания на огромные территории. Подобные картографические репрезентации способствовали дальнейшим территориальным устремлениям, которые в эпоху Просвещения закономерным образом проистекали из процесса познания (выражением которого стала Великая Северная экспедиция 1733–1743 годов) и чувства культурного превосходства1547. Огромная мощь личности западника-тирана и общее снижение внимания к политэкономии в последние десятилетия привели к тому, что экономическая политика Петра остается в тени более знаменитых аспектов его западнического правления, в частности его любви к кораблям1548. Современные Петру империи, которыми он восхищался, достигли впечатляющих успехов в кораблестроении и военно-морском деле, но ведь не менее яркими были их успехи и в торговле. Как заметил Е. В. Анисимов, Петр был очарован не только морскими судами. Он хотел завладеть портами, потому что они были нужны для торговли. Петр писал, что «пристани необходимы для государства, ибо чрез сих артерий может здравее и прибыльнее сердце государственное быть»1549.
В истории, рассказанной в настоящей книге, Петр по большей части играет роль декораций. К моменту его прихода к власти сибирская торговля уже давно существовала и развивалась в большой степени по инерции. Правление Петра, как правило, характеризуется уходом от традиции, но важно признать, что его буйное реформирование скрыло от наших глаз глубокую преемственность в истории России. Его готовность экспериментировать как со свободой торговли, так и с различными откупами, его стиль управления – щедрый на указы и скудный на их исполнение – все это привело к тому, что мы с трудом видим преемственность его торговых целей. Однако в главных вопросах, когда речь шла о некоторых аспектах торговли, Петр делал то же, что и другие Романовы. Подобно своим предшественникам, он осознавал важную роль торговли в поддержании прочного государства. Линдси Хьюз утверждала, что сбор доходов занимал первое по важности место в петровское время, отмечая вместе с тем, что этот приоритет существовал и до Петра1550. Петр был, безусловно, страстным западником, но при этом стремился развивать торговые связи и с Западом, и с Востоком. Голикова в своем исследовании, посвященном Астрахани, продемонстрировала, что развитие торговли с Востоком было важнейшим приоритетом в политике Петра1551. В той мере, в какой в петровской России поощрялось развитие мануфактур, это было стандартной меркантилистской стратегией, которой уделялось такое же внимание при его отце – царе Алексее Михайловиче. Как мы видели в седьмой главе, Петр вслед за своими предшественниками поощрял иммиграцию бухарцев в Россию. В его правлении принято видеть отказ от традиций, поэтому очень важно признать эти проявления преемственности.
Никто, кто изучал эту нестандартную личность, не удивится, что личные особенности Петра влияли на его торговые устремления. Петр вел более масштабные военные действия, чем любой царь со времен Ивана IV, не говоря уж о создании армии нового типа, и при Петре мы видим усиленное внимание к драгоценным металлам – типичный меркантилистский приоритет. Действительно, по словам Анисимова, «Петр был сыном своего времени – времени господства в умах государственных деятелей концепций меркантилизма и протекционизма»1552. Вопреки утверждениям другого историка, что «Петр Великий не придерживался твердой, устойчивой или постоянной экономической философии или
