в спину.
– А кто догадался поджечь повозки? – холодно осведомилась Эстала.
Силанн отвернулся:
– Это была ошибка.
Рисп промолчала. В отношениях между мужем и женой с каждым днем становилось все больше яда. Рисп вспомнила, что у них был сын, который ушел из семьи, приняв жреческий обет и страшно разочаровав тем самым тщеславных родителей. Наверняка они оба обвиняли в случившемся друг друга, но вряд ли это было единственным поводом для взаимной злобы супругов.
Рисп посмотрела на столбы черного дыма, поднимавшегося над неровными скалами далеко на юге:
– Хиш Тулла сейчас у себя в крепости? Кто-нибудь знает?
– Нет, – ответила Эстала тоном, который мог бы затупить лезвие ножа. – Она все еще в Харканасе.
– Значит, в Обители вряд ли станут выяснять, что произошло. Насколько я помню, ее старый кастелян начисто лишен воображения, да и вообще он не из тех, кто покинет крепость, увидев вдали небольшой дым. Если даже и пошлет кого-нибудь узнать, что стряслось, то не раньше завтрашнего дня, а вы к тому времени уже давно покинете эти холмы. Я нагоню вас на Северной дороге.
– Возьми шестерых бойцов, – сказала ей Эстала. – Если вдруг встретишь кого-нибудь из Обители Тулла и узнаешь, что ведутся какие-то поиски, предложи поехать с ними и помочь. Ни в коем случае не позволяй им от тебя отделаться, будь настойчивой. Сомневаюсь, что они станут искать дальше места самого сражения. Проблема в сгоревшей добыче: все-таки в пепел превратилось целое состояние, разбойники ни за что бы так не поступили. – Она снова возмущенно уставилась на Силанна и железным тоном велела: – Займись своими солдатами, муженек.
Рисп махнула стоявшему в нескольких шагах сержанту:
– Приготовь коней. Выбери пятерых солдат, обладающих навыками следопытов и хорошим зрением.
– Слушаюсь, госпожа, – ответил тот.
Она посмотрела вслед старику-ветерану. Хунн Раал присвоил своей кузине Рисп звание лейтенанта, и это ее вполне устраивало. Не ее вина, что к тому времени, когда она достигла возраста, позволявшего служить в армии, война уже закончилась. Рисп доставляло удовольствие отдавать приказы и видеть, как их беспрекословно исполняют, причем это было еще только начало. Скоро все они будут стоять в Большом зале Цитадели наравне с высокородными. Рисп и ее сестрам была предначертано служить лично под началом Оссерка, как только тот примет командование легионом. Да и сейчас уже ясно, что, хотя формально Эстала старше ее по званию, реальная власть принадлежит Рисп, как она только что дала понять капитану и ее мужу. К числу своих достоинств она причисляла способность получать наслаждение даже от самых выдающихся поражений и катастроф, а случившееся на дороге определенно можно было отнести к обеим этим категориям.
«Грипп Галас, стало быть. Что ж, не повезло старику. Когда-то он служил в пехоте у самого Аномандера и хорошо проявил себя во время войн. Аномандеру не стоило позволять этому глупцу выйти в отставку».
Нахмурившись, Рисп посмотрела на двоих солдат из отряда Силанна, которые, шатаясь, несли тело убитого товарища. Им приходилось идти с осторожностью, поскольку у того кишки были выпущены наружу одним ударом меча. Рассказывали, что Грипп отличался в бою невероятной яростью, и она могла поспорить, что это его работа. Их несчастный товарищ наверняка умер в страшных муках.
Рисп подошла к Эстале:
– Капитан, меня кое-что смущает.
Эстала, которая уже успела остыть и, похоже, пребывала в некотором замешательстве, пожала плечами:
– Говори.
– Меня удивляет: что, во имя Бездны, делал в этом торговом караване Грипп Галас?
Эстала снова повернулась к мужу:
– Эй, Силанн! Скажи, ты осматривал тело Гриппа? Его снаряжение?
Тот покачал головой:
– Удар копья в спину свалил Галаса с лошади. Его тело скатилось в какую-то клятую расселину и пропало из виду.
Эстала шагнула к нему:
– И вы туда не спустились? Чтобы убедиться, что Грипп мертв?
– Зачем? За ним тянулся кровавый след. А та расселина была просто бездонная.
– Кровавый след, говоришь? – переспросила Рисп. – И чья, интересно, это была кровь? Галаса ударили в спину. Силанн, – продолжила она, пытаясь сдержать панику, – позови-ка того солдата, который воткнул копье в спину Гриппу. Я хочу увидеть наконечник этого копья. Хочу услышать, каково было ощущение от удара – не носил ли старик доспехи? Был ли он одет в кожу, как подобает охраннику каравана, или в кольчугу, как тайный агент?
Кровь отлила от лица Силанна.
– Этот солдат и сам погиб от руки командира охранников, который тоже явно был весьма опытным бойцом.
– Ты говоришь про солдата, которому выпустили кишки, или про другого, с перерезанным горлом? Какой из них? У тебя есть его оружие?
Вскоре один из солдат Силанна принес им оружие убитого. Рисп протянула было руку, но Эстала шагнула к ней и проворно перехватила копье. Не обращая внимания на хмурый взгляд лейтенанта, капитан внимательно изучила железный наконечник.
– Копье вполне могло ударить о кольчугу: я вижу след от лопнувших звеньев. На острие кровь, так что оно прошло насквозь… примерно на три пальца. Если оно рассекло позвоночник, Грипп умер или же оказался парализован. А вот если попало в другое место… Что ж, тогда Галас ранен, но не смертельно.
– Да говорю вам: он свалился в ту клятую расселину! – заорал Силанн.
– Свалился или скатился? – уточнила Эстала. – Ты сам видел, как это произошло?
Ругаясь себе под нос, Рисп направилась обратно к своему отряду.
– Выбери еще шестерых бойцов, сержант! Похоже, нам предстоит серьезная охота.
Солнце уже клонилось к западу, когда Сукуль Анхаду позвала Рансепта на верхний этаж Высокой башни. Когда кастелян, запыхавшись, предстал перед девочкой, она показала на большое окно:
– Полагаю, ты обратил внимание на дым на востоке?
Рансепт, как говорили, был плодом любви пьяной женщины и, по несчастью трезвого, кабана. Естественно, подобное редко заявляли ему в лицо, поскольку Рансепт обладал темпераментом отца, а его силе мог бы позавидовать медведь. Физиономия кастеляна познакомилась с грязными полами во многих тавернах, а его нос, сломанный и расквашенный в бесчисленных драках времен юности, в конце концов провалился и теперь напоминал свиной пятачок. Неровные зубы пожелтели и покрылись пятнами, ибо он много лет подряд дышал ртом. По слухам, кастеляну была тысяча лет от роду, и он устал от жизни так, как если бы прожил вдвое больше.
Прищурившись, Рансепт посмотрел в окно.
– Нужно подойти ближе, отсюда плохо видно, – пояснила Сукуль.
Он не сдвинулся с места.
– Хозяйка предупредила, чтобы мы держались настороже, госпожа. Говорила, что якобы надвигаются неприятности.
– И они уже ближе, чем нам кажется, да? Этот дым пахнет палеными шкурами.
– В самом деле, госпожа?
– Придется тебе поверить мне на
