что двое всадников приближаются к нему, достав мечи.
Кляча споткнулась на каменистом склоне, но тут же, фыркнув, выпрямилась и вновь обрела равновесие. Орфантал слегка пришпорил ее, подгоняя вперед. Глина под копытами трескалась и проваливалась, лошадь увязала в густой грязи, но продолжала рывками двигаться вперед, подчиняясь отчаянно подгонявшему ее хозяину.
Они добрались уже до середины пути, когда кляча погрузилась в грязь по брюхо, беспомощно дергая головой и закатывая глаза. Плача и наполовину ослепнув от слез, Орфантал сполз с седла. Оглянувшись, он заметил, что двое всадников остановились на обочине дороги, наблюдая за его продвижением. Мальчик в мгновение ока понял, что ни один из преследователей не осмеливается ступить на глину.
Выбравшись из засасывающей грязи, он перекатился на бок.
Кобыла перестала сопротивляться, глядя на него с тупой тоской в полных слез глазах. Он видел, что бедняжка уже погрузилась до середины плеча спереди, а сзади – еще глубже. Все ее тело дрожало, над забрызганной грязью шкурой роились мухи.
Орфантал пополз прочь, продолжая плакать и размазывая по лицу грязь. Получается, что он убил лошадь, свою благородную служанку. Он предал ее, как способен это сделать только хозяин.
«Но я не предатель – я не смогу им стать. Ни за что не смогу!»
На плотно слежавшейся глине вес ребенка практически не ощущался. Добравшись до усыпанного краями старого берега, мальчик выпрямился и посмотрел назад.
Всадники возвращались по дороге обратно. Из-за поворота поднимались к небу два столба густого черного дыма, и Орфантал понял, что его спутники мертвы: Харал, Грипп – вообще все. Расформированное подразделение, опустившееся до бандитизма и убийств, – нет, даже это не имело смысла. В повозках везли ценные шкуры. Разбойники не стали бы их поджигать.
Взгляд мальчика снова упал на клячу.
Задняя часть ее уже полностью погрузилась в грязь, и Орфантал видел, как тяжело дышит бедная животина.
Он вернулся тем же путем, по глине.
Когда Орфантал добрался до кобылы, видны были уже только ее голова и шея. Рыдания лишили его сил, но он все же сумел крепко обхватить лошадку руками за шею. Шкура была горячей и скользкой, почти пылая жизнью, и он почувствовал, как несчастная кляча прижалась скулой к его щеке. Мальчик расплакался столь горько, что ему показалось, будто сердце у него сейчас разорвется. Рыдания его эхом отдавались в утесах за спиной.
Грязь коснулась левой руки, и он почувствовал, как локоть погружается в мягкую прохладу. Мышцы шеи напряглись, и лошадка подняла голову, широко раздув ноздри и шумно выпустив воздух. Но у нее уже не было сил снова вдохнуть – слишком тяжек был вес давившей на ребра глины. Выдох иссяк, и Орфантал ощутил, как кобыла вздрогнула, а затем начала обмякать, расслабляя мышцы и опустив голову на глину. Веки наполовину прикрыли безжизненные глаза и замерли.
Орфантал вытащил руки из грязи. Со смертью лошади тоска покинула его, оставив вместо себя лишь чудовищных размеров пустоту, на фоне которой он ощутил себя совсем крошечным.
Такова правда жизни. Реальный мир безразличен к любым историям: ему все равно, кто о чем мечтает и какого исхода событий желает. Теперь мальчик отчетливо понял это. Предатели могут явиться отовсюду, включая его собственное тело, его собственный разум. И нельзя доверять никому, даже самому себе.
Орфантал развернулся лицом к каменным утесам и пополз в сторону.
Глава десятая
Рисп смотрела, как капитан Эстала набрасывает плащ и вынимает из-за пояса перчатки. В воздухе ощущался привкус железа; едкая аура паники распространялась по скрытому от посторонних глаз лагерю. День быстро подходил к концу, в промежутках между утесами сгущались тени. Муж Эсталы, Силанн, спешился, чтобы помочь сойти с лошади одному из своих раненых солдат. Повернувшись, Рисп взглянула на потрепанный отряд: разгоряченные, бледные и напряженные от боли лица; большинство солдат забрызганы кровью. Она наблюдала, как они бережно стаскивали с седел тела погибших товарищей, а лошади, возбужденные недавним сражением, нервно били копытами и вскидывали голову.
Эстала решительно направилась к мужу.
– Ты никак с ума сошел? – прошипела она достаточно громко, чтобы ее смогли услышать стоявшие неподалеку солдаты. – Этого нельзя было допустить.
Он бросил на нее яростный взгляд:
– Мы наткнулись на караван. Узнали одного из охранников, и тот, будь он проклят, тоже наверняка нас узнал!
– И что с того? Эка невидаль – десяток старых солдат на дороге!
– Ага, особенно если учесть, что их подразделение расформировали, а они вдруг снова при оружии! Уверяю тебя, тот старик сразу все просек. Думаю, даже командир охранников взял нас на заметку, поскольку мы показались ему подозрительными. Не переживай, Эстала, в любом случае вопрос уже решен. В живых не осталось никого, кроме одного мальчишки, которому удалось ускользнуть. Но кто станет слушать ребенка? Да и что он расскажет? На караван напали разбойники: только и всего.
Поток слов иссяк, и теперь Силанн стоял, молча уставившись на жену, весь потный и чумазый.
– От вас сбежал ребенок? Ну так вернитесь и отыщите его!
– Зачем? В этих холмах шестилетнему мальчишке – а на вид ему никак не больше – все равно не выжить. Без еды, без воды. Да он и ночи не протянет. Пацан выехал на грязевую равнину и потерял там лошадь.
– Тогда его легко будет найти, – сказала Эстала, скрестив руки на груди.
Силанн нахмурился:
– Не в моем обычае убивать детей.
– Если сочтешь нужным, Эстала, я сама возглавлю отряд, – промолвила Рисп, заставив обоих обернуться. Как же ей надоели эти вечные разборки между супругами. Неужели они не понимают, что ссориться на виду у подчиненных не только неприлично, но и непрофессионально? – Подразделение Силанна серьезно пострадало. Ребята устали, и им нужно похоронить друзей.
– Интересно, как отреагирует на это Хунн Раал? – спросила Эстала. – Мы пока должны всячески избегать кровопролития. Ты сама так говорила.
Рисп пожала плечами:
– Мой двоюродный брат понимает, сколь велик риск. Придется проделать немалый путь, и вряд ли стоит рассчитывать, что при этом удастся остаться незамеченными. Я согласна с Силанном: вовсе ни к чему беспокоиться из-за какого-то до смерти перепуганного ребенка. Но если желаешь, капитан, я найду мальчишку, и мы решим этот вопрос раз и навсегда. Силанн, – добавила она, приподняв бровь, – похоже, твои солдаты не в форме. Несколько охранников каравана основательно вас потрепали.
– Среди тех охранников, да будет тебе известно, были опытные бойцы, Рисп. И старик Грипп.
– Неужели Грипп Галас?
– Он самый. Галас убил первых двоих, которые на него напали.
– А как он погиб?
– Ему вонзили копье
