class="empty-line"/>
Направляйтесь за мелодией шкатулки
Теми тропами, где счастье пробегало.
Проходите по немым тем переулкам,
Сновиденье где волшебный мир рождало.
Там ликует ветер, навсегда свободный.
Звёзды сыплются на небо бриллиантом.
Их сменяет солнце, бросив мимолётно
Брызги огненные — жгучую гирлянду.
А когда мы встретимся в окружении цветов…
. .
Астра, закрыв портал, бездумно прыгнула в пропасть. Напарников пришлось отправить в лагерь, хотя те чуть ли не умоляли взять их с собой на поиски. Нет уж, не хватало ещё им жизнями рисковать. Астра сама виновата. Она раздула глупый спор до криков, и за её оплошность расплачивается Адам. Опять. Девушка даже не хотела создавать под собой сюрикен, чтобы к чертям разбить ноги и адской болью наказать себя. Но поломанными ходулями делу не поможешь, так что металлическая звезда всё-таки появилась под Астрой, спустила на землю и исчезла. Девушка вмиг рванула в неизвестном направлении. Ветер то и дело разносил меж скал крики:
— Адам! Адам!
Но ответ ветер не приносил, может, крики Адама затерялись в тумане?
Почему это снова происходит? Почему родные люди должны страдать из-за неё? Почему кара падает не на Астру, а на близких?
«Ненавижу тебя, Древний Свет!».
А если Адам разбился? Эта мысль сжала горло так сильно, что слёзы были готовы вот-вот выступить на глазах, и Астра выкрикнула ещё сильнее, словно это помогло бы ей дышать:
— Адам!
Ворвалась в синий туман, понеслась меж каменных плит, даже не замечая имён и фотографий, на автомате забежала в пещеру.
И услышала мягкий, но полный странной… настойчивости и решимости голос, сопровождаемый аккордами гитары.
А когда мы встретимся в окружении цветов…
Приляг мне на руки,
Забыв о страхе злого одиночества.
Услышь, как ласточки,
Летая, посылают вниз пророчества
О том, что месяц в ночь
Прибудет, и взойдёт восход серебряный —
Парад светил небесных, звёздный вальс торжественный.
И в ту ночь
Бренный мир
Вспомнит нас
Под пение лир.
Но на пение мы не ответим…
Последний пассаж пробежал под пальцами, замедляясь и заканчиваясь таким… смиренным минором, что Астра какое-то время просто стояла и наблюдала за Адамом. Она даже забыла, что он был похищен озверевшим драконом.
Странно… Её заворожила эта картина. В едва заметной дымке и в синеве вспыхивающих сапфиров Адам выглядел, как призрак, как очаровательное видение, как герой легенд, что способен ангельским пением усмирить даже демонов. Поэтому Астре стало так спокойно?
Только этот ангел может заставить демона млеть и наслаждаться истомой.
Адам обернулся, блеск, словно алмаз, дрожал в его глазах, отчего девушка вдруг почувствовала, как сердца касается что-то тёплое, щекочет, как крылья бабочки. Алеан улыбнулся так мягко и беспорочно, как ребёнок, что ощущение трепета тут же сменилось желанием уничтожить каждого, кто хоть раз обижал этого мальчика.
— Астра…
Девушка очнулась и улыбнулась в ответ.
— Когда человек музицирует, его даже бронеклык не кусает.
Адам хихикнул, вспомнив, что именно это Астра сказала ему в тот самый худший, и счастливейший день. Девушка сорвалась с места и крепко обняла напарника.
— Прости, Адам. Я опять облажалась. Не подними я на мосту крики, ты бы не…
— Астра, и после этого ты говоришь, что Я много извиняюсь, — парень обнял её в ответ. — Не вини себя, пожалуйста. Ты берёшь на себя слишком большую ответственность. Я ведь тоже мог догадаться, что не стоит поднимать шум тут.
— Но…
— Астра… Пожалуйста, не надо. Ради меня. Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя плохо.
Она вздохнула.
— Ладно, — потом хмыкнула. — Знаешь, Адам, странно находить тебя на каком-то кладбище, играющего на гитаре, при том, что тебя схватил дракон.
Алеан выдал смешок.
— Честно, я тоже не совсем понял, что произошло. Но больше меня удивляет то, что здесь находится кладбище, — он огляделся. — Интересно, кто эти люди?
Астра посмотрела на могилы, перед которыми Адам играл.
— Гэлли… — тихо промолвила девушка, на секунду увидев перед глазами расплывчатый образ. — Вроде, чудик с поля мне о нём говорил… Хьюго Эри… Тоже что-то знакомое.
— Никогда про этих людей не слышал. Говорится так, словно они герои… Но почему о них ничего не сказано в истории?
— Ну, загадки Адифории, — пожала плечами Астра.
На слово «загадки» вдруг вспыхнул ярко-лазурный свет. Голубая бабочка, вырисовывая спирали в воздухе, подлетела к напарникам. С её крыльев сыпались блёстки, а может это просто был обман зрения. Насекомое село на руку Адама, медленно шевельнув крыльями, словно спрашивая что-то.
— Смелые эти бабочки. Одна в каньон сиганула, другая людей не боится. Может, эти бабочки — суицидники?
— Красивая, — прошептал парень, осторожно поднеся бабочку к лицу. — У неё такие сложные узоры на крыльях. Их почти не видно.
Астра наблюдала, как нежная лазурь отражается в глазах Адама, который смотрел на насекомое, словно на чудо. Как ему удаётся придавать такое большое значение таким простым вещам? Девушка улыбнулась.
— Адам, ты — само очарование, ты знал об этом?
— А? — парень запнулся, надеясь, что при лазурном освещении его румянца не будет видно. — Не… не говори так. Это… неправда.
— Таким смущением ты только подтверждаешь мои слова.
Вдруг она притиснулась ближе и положила голову на его плечо.
— Ты заставляешь чувствовать меня странно, Адам… То есть, в хорошем смысле. Мне кажется… только недавно я осознала, насколько мне нужен такой, как ты. Я просто не справилась бы без тебя, Адам. Ты… замечательный. Ну, я имею ввиду, каждый сказал бы это, просто… Я говорю кое о чём другом. Я… не знаю, во что превратилась бы моя жизнь, если б в ней не было тебя.
Алеан почувствовал, что она прижалась к нему теснее.
— Давай пока… останемся тут. Ненадолго. Я хочу побыть с тобой немного.
Адам слышал её сердцебиение, такое спокойное, едва слышал дыхание, ощущал её тепло и запах цветка, что даровал ей имя. Что чувствует она? Слышит ли колотящееся сердце, слышит ли неровное дыхание, которое он пытался скрыть, чувствует ли жар, окутавший тело?
Ему хотелось бы, чтобы Астра ощущала это. Может, тогда она догадается о его чувствах к ней. Ему хотелось, чтобы Астра повторила эти слова. Может, тогда огонь у него внутри зажжёт и её сердце. Ему хотелось, чтобы Астра прижалась к нему ещё сильнее. Может… Может тогда… тогда он осмелится поцеловать её?
— Астра… Всё, что ты сказала… Я хотел сказать тебе в точности это же. Но не осмеливался. Просто я хочу, чтобы ты знала — я чувствую к тебе то же самое.
— Я рада, — тихо выдохнула она. —
