– Какая несправедливость! – хохотала Аманда, когда в порту Афона на яхту стали доставлять коробки с фирменным знаком, которым, кажется, не было числа. – Я бы удавилась за то, чтобы получить такой экстравагантный подарок от знаменитого мэтра. Чего тебя-то так перекосило, Элена? Тебе что, не нравится популярность? Вы с Луи так эффектно смотритесь на всех фотографиях. Я не удивлена, что имеющие изрядный вкус французы предпочитают вас.
– А я что, хуже? – закричала обиженная Юлька.
– Ты пока слишком светлая блондинка, малышка, – сказала Аманда, гладя Юльку по длинным светлым волосам. – Французы предпочитают яркие и контрастные лица, как у мамы и Луи. Зато ты и папа – любимцы немецкой и американской прессы.
– Я даже не представляю, что сделает со мной муж, – забывшись, расстроено сказал я, обращаясь к Аманде, когда дети уже улеглись спать, а мы с ней остались сидеть в удобных шезлонгах на верхней палубе яхты Марка.
– Красавец Эгис фон Ротенбург? – небрежно спросила Аманда.
Прошла минута, прежде чем я поняла значение это замечания.
– Ты знаешь, что Марк и я…
– Да. Марк вчера весь вечер жаловался мне на то, что ты не хочешь бросать своего мужа ради него. Впрочем, я видела Эгиса фон Ротенбурга на похоронах старого барона. Очень красивый мужчина. Я не удивлена.
– Ты не понимаешь, – с досадой сказала я. – Эгис – мой друг, я не могу отплатить ему такой монетой за то, что он помог мне, когда мне нужна была помощь.
– А как же Марк? Ты знаешь, Элена, я хочу сразу предупредить тебя, что я люблю Марка. Я была подругой Алиции, пусть не очень близкой, но я была достаточно осведомлена об ее отношениях с отцом Гюнтера. Марк был тем, кто, как ни странно, больше всех пострадал во всей этой передряге. Герхард ненавидел его потому, что считал Марка виновным в том, что он помешал Алиции бросить Гюнтера. Гюнтер четко знал, что Марк не его сын, и готов был терпеть его только ради того, чтобы сделать Алицию счастливой. Когда Алиция узнала, что Марк не ее сын, она резко изменила свое отношение к нему. В чем, ради всех святых, был виноват этот ребенок?! В том, что он обожал и боготворил мать?! И что происходит двадцать лет спустя? Он встречает девушку, похожую на его мать. Он влюбляется, может быть, первый и последний раз в его жизни. И что делает эта девушка? Выходит замуж за его отца!
– Я была лучшего мнения о твоей проницательности, Аманда, – устало сказала я.
– Я полная дура! – откровенно сказала Аманда, откидываясь в шезлонге и отпивая коктейль из своего бокала. – Я именно так сейчас себя чувствую. Почему ты не говоришь, что Марк отнял у тебя сына? Почему ты не оправдываешься?
– Потому, что все так и есть. Он отнял у меня сына. Я люблю Луи. Я люблю Марка. Но я люблю Юльку и ценю помощь Эгиса. По своему, я люблю Эгиса. Это совсем другое чувство, чем то, которое я испытываю к Марку. Но Марк жесток и непримирим, когда он говорит о своей любви, он заставил меня страдать. Мой красивый муж, как ты выразилась, принимает меня такой, какая я есть. Эта любовь стоит уважения. Я не брошу его.
Аманда отставила свой бокал с коктейлем и внимательно посмотрела на меня.
– Я ничего не понимаю, – сказала она.
– Чего ты не понимаешь?
– Что случилось между тобой и Марком? Он любит тебя. Почему ты не хочешь выйти за него замуж?
Я вздохнула.
– Семь лет назад я мечтала об этом. Он был моим прекрасным принцем на белом коне. Но он был женат. Ладно, он не любил жену, после нашей встречи он стал настойчиво добиваться развода с ней. Мы провели незабываемое время в Париже, вуаля, я беременна. Не делай большие глаза, Аманда. Его развод отложен, он советует мне подождать. Что мне делать? Что бы ты сделала, Аманда?
– Fucking hell! – вежливо выразилась Аманда по-английски.
– Разве ты об том не знала?
– Нет. Продолжай.
– Предположим, что беременность оказалась внематочной. Мой друг, красавец Эгис фон Ротенбург, который, по счастливой случайности, еще и медицинский доктор, лично сделал мне аборт в частной клинике в России. Сделал по той причине, что не может доверить это никому другому. Потому, что он хочет быть уверен в том, что, годы спустя, я смогу родить. Иметь детей. Его детей. Год спустя, события снова вырываются из-под контроля. Старый барон предлагает мне брак, чтобы защитить от обоих. Между нами внезапно вспыхивает симпатия – рождается Луи. Год спустя барон умирает, Марк уничтожает все документы и утверждает, что Луи его сын. Он отнимает у меня Луи и выставляет меня из страны потому, что я не хочу выходить за него замуж. Я действительно люблю Марка, Аманда, но тебе не кажется, что это было немного слишком?!
Бокал Аманды со звоном упал и покатился по палубе.
– Ты говоришь это серьезно?!
– Я понимаю, что ты любишь Марка, Аманда. Я понимаю, как должен был чувствовать себя мальчик, от которого отказалась его мать. Но я не понимаю, за что он обрек на такую судьбу Луи и меня?! Я не отказывалась от Луи! Луи… мой маленький Луи… подарок судьбы для старого барона, как две капли воды похожий на него! За что Марк мстит мне и Луи?! За то, что его мать не любила его? За то, что я не хотела вести себя, как его мать?! Я не смею осуждать Алицию, я ее очень хорошо понимаю. Я люблю Марка как мужчину. Я люблю Эгиса как друга. Все сложилось так, как сложилось. По крайней мере, в настоящий момент все находится в состоянии баланса. Я не хочу нарушать этот баланс. Я не позволю им снова начать убивать друг друга.
– Боже мой!
Аманда вскочила с кресла и стала на колени перед моим шезлонгом.
– Что такое ты говоришь, девочка!
– Я говорю то, что думаю. Я говорю правду. Никакая любовь не стоит человеческих жизней. Да бог с ними, с жизнями. Никакая любовь не стоит дружбы. Эгис – мой друг. Мне плевать, красив ли он как Аполлон или страшен, как Квазимодо. Марк однажды предал меня, предал мою любовь. Эгис был и остался другом. Что значит секс по сравнению с настоящей преданностью?!
– Ужас! Это просто ужас, что ты говоришь!
Аманда не находила себе места от волнения.
– Ты счастливая женщина, Аманда, – сказала я, пытаясь улыбнуться и кладя руку на ее руку. – Тео – очень хороший парень, у вас годы жизни за плечами. Нам с Марком просто не повезло. Такое бывает. Не расстраивайся, это редкость.
– Это не нечто абстрактное, это ты и Марк, Элена! – закричала Аманда. – Это Луи и Джулия! Я не могу это так оставить!
– Что ты можешь сделать, Аманда? – я погладила ее по плечу. – Спасибо, что выслушала нас обоих. Спасибо за твое терпение.
Неожиданно для меня, Аманда вдруг всхлипнула, как Юлька.
– Неужели ничего нельзя сделать?! Я хочу, чтобы вы были счастливы! Марк, ты, Луи, Джулия!
Я обняла ее и терпеливо, словно ребенку, стала втолковывать ей очевидные истины.
– Если Марк разрешит мне видеться с Луи, малыш будет счастлив. Мы можем даже проводить каникулы вместе. У Юльки есть отец. Она обожает Эгиса, я познакомлю вас. Я уверена, он очарует тебя, как он очаровывает всех других женщин. Я и Марк…. Я даже не знаю, что сказать. Я не вижу никакого выхода. Мы никогда не будем счастливы.
Аманда некоторое время внимательно смотрела на меня, а потом осторожно спросила:
– Почему бы тебе тогда не попробовать вариант Алиции?
– Что ты имеешь в виду?
– Ну…. Ей же как-то удавалось держать обоих Ротенбургов на поводках. Хотя, конечно, это были отец и сын. Да и времена были другие.
Я с изумлением взглянула в ее безмятежное лицо.
– Ты предлагаешь мне продолжать спать с ними обоими? И вы не будете осуждать меня за это?
– Боже мой, какой вздор! – приглушив голос, сказала Аманда, наклоняясь ближе ко мне. – Какая тебе разница, что скажут люди? Если это устроит тебя, и сделает их счастливыми…. Осудить себя можешь только ты сама.
– Боюсь, это не сделает счастливым Марка. Он не признает компромиссов. Его не волнует, что чувствую я. Он даже не думает об этом. Когда он отнял у меня Луи, он действительно полагал, что я знаю, что это было правильным шагом с его стороны. Даже сейчас он думает, что я извлекла из этого урок. Он абсолютно не уважает мои чувства. Он просто не думает о них. В этом разница между ним и Герхардом фон Ротенбургом. Герхард любил Алицию и уважал ее чувства.
Конец ознакомительного фрагмента.
