— Что случилось? — спрашивает женщина-полицейский.
— Мы в опасности.
— Вы говорите об озоновой дыре, о загрязнении окружающей среды, о финансовом кризисе?
— Нет, нам что-то угрожает здесь и сейчас.
Полицейская машина едет по городу. Кассандра с тревогой осматривает улицы, но не замечает ничего особенного.
Что-то идет не так.
Кассандра призывает на помощь все свои пять чувств. Ее глаза обретают зоркость. Она вдыхает все окружающие запахи. Она слышит звуки, которые накладываются друг на друга.
На циферблате часов горит надпись: «Вероятность умереть в ближайшие пять секунд: 63 %».
Лицо Прюданс выражает глубочайшее недоумение.
Она верит мне, когда я говорю о великой любви в отдаленном будущем, и не верит, когда я говорю о смертельной опасности, нависшей над нами в данную секунду.
«Вероятность умереть в ближайшие пять секунд: 78 %».
Сейчас что-то произойдет. Черт, как страшно, когда не знаешь, что тебя подстерегает! Пробабилис видит угрозу для жизни, но не сообщает, откуда она придет.
«81 %».
Кассандра сжимается на заднем сиденье и упирается коленями в переднее кресло. В этот момент большой автомобиль со страшной силой врезается в правый бок полицейской машины. Раздается оглушительный грохот, голова Прюданс ударяет ее в подбородок, и Кассандра теряет сознание.
211
Я устала.
Может, умереть? Тогда я немного отдохну.
Придет еще одно воплощение, и я проснусь как новенькая.
Смерть — это просто перезагрузка компьютера. Все начинаешь с нуля, все начинаешь с начала.
Правда, теряешь всю накопленную информацию.
Сейчас я могу вспомнить свое прошлое, а вдруг в следующей жизни я буду атеисткой, рационалисткой и навсегда забуду то, что знаю?
К счастью, мои родители при помощи «Эксперимента номер двадцать четыре» стерли поцелуй ангела, уничтожающий память о былом. Но возможность того, что это повторится вновь, очень мала, чтобы не сказать — ничтожно мала.
Нет, умереть — это неверное решение.
Надо найти другое.
212
Кассандра чувствует, что чьи-то руки вытаскивают ее из-под обломков покореженного металла. Она смутно слышит возмущенный голос:
— Нет, ну что за дурак! Просто идиот первостатейный! Я тебе сказала — небольшое столкновение! А ты сметаешь все на своем пути. Ты же мог ее убить, кретин несчастный.
— Да это все тормоза, Герцогиня, они работают не лучше, чем все остальное, — отвечает другой голос из тумана.
Звучит выстрел.
— Черт, осторожно, баба из полиции вооружена!
— Смываемся, Барон, газу!
Выстрелы хлопают рядом с ними, взрывая стекла. Кассандра слышит крик. Ким наклоняет ей голову вниз и закрывает девушку своим телом. Еще несколько выстрелов, все более и более далеких, машина продолжает движение. Девушка часто моргает, не в силах широко открыть глаза.
— Ну вот, Царевна пришла в себя! — почтительно объявляет Фетнат.
— Осторожно, там мотоциклисты.
— Не беспокойся, все учтено. Новый искупомобиль Барона лучше, чем машина Джеймса Бонда!
Сенегалец бросает в окно горящие бумажные кульки с порошком собственного изготовления. Ким швыряет бутылку масла. Эсмеральда рассыпает пакет обойных гвоздей.
Кассандра понимает, что снова находится в машине. Не в «Пежо-404», а в более новой модели, пикапе «ситроен». В полу нет ни одной дырки.
Орландо делает крутой вираж и выруливает на встречную полосу проспекта. Он лавирует между машинами, мчащимися ему навстречу.
— Потушите ремни и пристегните сигареты, мы находимся в зоне турбулентности и воздушных ям, — объявляет он.
Кассандра чувствует слабость, ее тело словно перестало ее слушаться. Она смотрит на часы, которые, как ни удивительно, ободряюще показывают: «Вероятность умереть в ближайшие пять секунд: 37 %».
213
Мне почудилось?
Герцогиня, Барон, Маркиз…
Они приехали за мной. Они не бросили меня.
Мне кажется, что лучше ничего не пытаться понять и просто отдаться во власть происходящих событий.
И поскольку ничего умнее я придумать не могу, надо жить дальше.
Жить и действовать в своем личном времени-пространстве.
Риск умереть уже меньше пятидесяти процентов, и я могу расслабиться.
214
Они едут, и Кассандра сквозь пелену образов и звуков слышит обрывки разговора:
— …я уверен, что ты больше ничего не придумаешь, Барон.
— Ты так считаешь? «Любопытство — порок», но антипоговорка вернее: «Любопытство — большое достоинство». Вот и все, Маркиз.
— Теперь я, — говорит Фетнат. — «Лучше маленькое, да свое, чем большое, да чужое». Неверно. «Лучше большое и свое, чем маленькое и чужое».
— «Кто платит долги — богатеет». Неверно. «Кто платит долги — беднеет».
— Моя очередь, я тоже знаю, — перебивает Герцогиня. — «В жизни всем всегда воздается по заслугам». Неверно. «В жизни редко кому воздается по заслугам».
— Да, поговорки часто призывают к смирению, — признает Орландо ван де Пютт.
Они опять играют в антипоговорки! Я ошибалась, это не пенсионеры, а дети. Я в школе, на перемене.
«Ситроен»-пикап добирается наконец до Северных ворот МГС, перед которыми выстроилась очередь медленно двигающихся и ревущих, словно стадо мамонтов, мусоровозов.
Странно, но, когда я слишком долго нахожусь вдалеке от Искушения, я испытываю нечто вроде тоски по дому.
Пикап петляет между мусорных гор, едет по «Елисейским Полям» и наконец останавливается у хижины Эсмеральды.
Ким Йе Бин берет Кассандру на руки и несет к дивану, на котором Фетнат осматривает девушку.
— Все нормально, несколько легких ушибов, — успокаивает сенегалец. — Она просто в шоке. Я ей настойку сделаю.
Эсмеральда видит, что Орландо продолжает сидеть в машине, навалившись на руль, и подходит к нему. Спереди на ткани его куртки проступает липкое пятно крови.
— Барону пуля попала в живот. Помогите мне его вытащить, он слишком тяжелый, я одна не справлюсь.
Шарль де Везле подбегает к машине. Вместе с Кимом они несут бывшего легионера в хижину Фетната, который знаком приказывает положить раненого на стол.
— Какой позор, — бурчит Орландо, морщась от боли. — Я тридцать лет от Калашниковых уходил, а тут меня достала баба, да еще пережившая аварию. Я не хочу так умереть. Только не от пули калибром шесть миллиметров, это стыд. Сделай что-нибудь, Фетнат!
Кассандра хочет дать легионеру свои часы, чтобы узнать, насколько опасно его положение, но вспоминает, что Пробабилис запрограммирован только на нее лично. Тогда девушка берет Орландо за руку, пытаясь настроиться с ним на одну волну. Ее пальцы должны играть роль антенн. Она чувствует, как уходят из легионера силы. Кровь продолжает литься из раны.
— Не волнуйся, Царевна, — говорит, морщась, Орландо. — Я, может быть, и стал неженкой, но складки жира заменяют мне бронежилет. Холестерин еще надежней, чем кевлар.
Фетнат тихо просит Эсмеральду нагреть воды и положить в кипяток ножницы и щипцы для стерилизации. Шарль де Везле садится рядом с Кассандрой:
— Ну а с тобой все хорошо?
— Как вы меня нашли?
— Я откуда угодно могу подключиться к Пробабилису. Я все время отслеживал твое местонахождение. Ким проник в компьютерную систему комиссариата. Мы узнали, что тебя увозят, определили номер машины. Трудней всего оказалось перехватить вас на местности.
— На этот раз мы решили не рисковать, поэтому украли новую машину, — объясняет Ким, следя за стерилизацией хирургических инструментов. — Заглохнуть прямо перед нападением было бы смешно.
Фетнат протягивает легионеру бутылку рома. Тот осушает ее тремя мощными глотками.
— Так, и под какой складкой находится пуля? — спрашивает африканский колдун в некотором замешательстве.
— В качестве подсказки сообщаю тебе, что под нижней складкой находится его половой член, — замечает Эсмеральда с видом знатока.
Она двумя руками поднимает валик жира, и все видят какую-то выпуклую бородавку с двумя маленькими узелками, являющимися, видимо, мошонкой. Затем Эсмеральда берется за следующий валик, и появляется пупок, чуть меньшего размера, чем половой член. Прямо над ним Кассандра замечает татуировку в виде орла, держащего в когтях змею.
Черт, этого не может быть. Эта эмблема…
Только один человек рассказывал мне о таком рисунке в таком месте.
Орландо — отец Шарлотты!
