Я коротко обрисовал ситуацию и сказал, что уже готов заняться чем–нибудь полезным.
— Давно пора, — буркнул учитель, хотя сам же и настоял, чтобы я добирался до столицы самостоятельно. И без предисловий продолжил: — У нас появились данные, что службы в храме Морана давно переросли обычные обряды и служат прикрытием для сбора различных людей, так или иначе имеющих возможности повлиять на политическую ситуацию в стране. — Понятно, что я никогда не узнаю, откуда взялись такие сведения. — Самый неприятный момент состоит в том, что этим службам покровительствует сам придворный маг Ивор. Он же занимается обеспечением их безопасности, поэтому узнать, что там происходит, наши люди не могут.
— Ага, — удовлетворенно вставил я.
— Да, угадал, — насмешливо прокомментировал мое «ага» Тинлиин. — Нам необходимо выяснить, что происходит в храме Морана каждый второй день четверти, когда там присутствует Ивор. А также выявить его роль в этом.
— Сколько у меня времени?
— До ближайшей встречи — три дня, до следующей, соответственно, тринадцать. Успеешь подготовиться к ближайшей?
— Думаю, да, — ответил я. — В любом, случае, сначала нужно посмотреть на место. Через сутки скажу.
— Хорошо. Что–нибудь из снаряжения требуется?
— Справлюсь, — отмахнулся я. Все необходимое у меня уже имелось, потаскать кучу барахла еще успею.
— Тогда жду сутки. Контрольное время… пусть будет трое суток. Нормально?
— Угу.
Я думал, что он прервет сеанс, но он неожиданно добавил:
— Кстати, когда в следующий раз решишь так внезапно менять легенду, будь добр, предупреди, хорошо?
— А чего такого? — удивился я. — На результат это не повлияет.
— На результат — нет, — согласился Тинлиин, — но тогда нам, может, не придется в срочном порядке устранять того, чью внешность ты выберешь для своей маскировки.
Окно связи закрылось.
Я оторопело замер на месте. Вот так, Дэн. Молодец, так держать!
На Линаэле поклоняются пяти «официальным» богам. Строго говоря, это не совсем боги, как рассказывал мне Тинлиин, потому что изначально они были людьми, но знают об этом немногие. Суть в том, что в той, самой главной войне, на «нашей» стороне сражалось пять Великих магов, возможности которых не поддавались воображению. Фактически, это они спасли материк от полного уничтожения, а человечество — от вымирания. Потом, когда опасность миновала, и ситуация уже не требовала постоянного контроля с их стороны, они ушли. Куда и с какой целью — никто не знает. Но люди их запомнили. О них слагали легенды и сказания, перенесенные потом на бумагу разными «толкователями», добавившими многое от себя и скрывшими множество деталей. Через какое–то время это переросло в полноценную религию.
Так у народа Линаэла появились свои боги. Им строили храмы, отправляли обряды, иногда кровавые. После того, как такие «служители» были непонятно как и жестоко наказаны, вера народа взлетела на недосягаемую высоту. Еще пару столетий направляющих «уроков», и религия приобрела характер, который не менялся уже пару тысячелетий, даже несмотря на то, что с тех пор проявлений божественных откровений не наблюдалось.
Со временем у каждого бога появилась своя «специализация». Вортен стал богом войны, силы и дорог. Моран — закона и справедливости. Лиенна — богиня красоты и здоровья. И одновременно — коварства, свойственного многим женщинам. Алланель — покровитель магов и магии, к которому зачем–то приплели еще и торговлю. Финнелин — бог жизни в целом, лесов и растений, а еще — моря и мореплавателей.
Разумеется, без «плохого» бога не обошлось. Должны же были эти пятеро кому–то противостоять в той Великой войне. Официально запрещенный бог — Уйдур, побежденный, но не уничтоженный, а заточенный «куда–то там» (что неудивительно). Конечно, ему тоже поклонялись, хотя не совсем понятно, чего же он там сделал и в чем так плох. Но на его происки списывали всю ту грязь, что люди так любят разводить вокруг себя — ложь, убийства, насилие, воровство. Обычная отмазка — Уйдур попутал.
Пятью (то есть, шестью) богами население не ограничилось. После разделения когда–то единой страны на множество государств, живущих в разных условиях и по разным законам, в них стали появляться и свои культы. Например, у народов севера и в горных кланах возродилось поклонение животным. Отсюда и тотемы, специфика общения и обрядов, одежда, боевая система и так далее. На юге, в пустынных районах, процветал жестокий культ поклонения Хир'с'Сууту — Великому Песчаному Змею, в котором активно применялись разнообразные жертвоприношения.
Ну, и так далее — острова, горы, степь — множество мелких культов. Примечательно, что при всем этом пять основных богов не забылись нигде.
Храм Морана представлял собой восьмиугольное сооружение метров восьмидесяти в поперечнике и высотой в двадцать. Одна центральная башня и восемь остроконечных шпилей по углам наверняка что–то там символизировали, но эти религиозные заморочки меня не волновали.
Серый мрамор, строгие углы окон, балкончиков, башен и шпилей, гладкие стены. Забраться без снаряги невозможно.
Сам храм окружен газоном с дорожками, посыпанными мраморной крошкой. Симпатично, но для меня это, скорее, плохо — незамеченным не проползти. Что там еще? Воздух? Не катит — слишком далеко от окрестных домов, чтобы перебраться по веревке. Даже, умей я летать, не поможет — слишком на виду.
Остается канализация. Я печально вздохнул — как всегда. Правда, ее еще найти надо. А пока стоит изобразить простого посетителя.
Я пристроился к какой–то пожилой женщине и, двигаясь за ней, вошел в храм.
Большой, в форме неправильного четырехугольника, зал. Первое, что бросается в глаза — большая статуя мужика в мантии — видимо, самого Морана. Серго цвета. Вроде бы, здесь это цвет закона. Типа, беспристрастность и все такое. Как же, знаем!
По бокам зала — ниши, там тоже статуи, только поменьше, метра по четыре. Ниш таких восемь — по четыре с каждой стороны.
Выше этой выставки располагается галерея, откуда отлично просматривается весь зал. Куполообразный потолок расписан какими–то сценами. Из жизни, хм.
По центру стоит некоторое количество скамеек, обращенных в сторону Морана, а у подножия статуи — кафедра. Надо думать, оттуда вещает текущий региональный представитель по земным делам. Или pr–менеджер. У подножия каждой статуи по бокам зала располагаются некие стойки, куда крепятся дымовые палочки.
Я немного понаблюдал за процессом, сидя на скамейке, и понял, что эти палочки покупались тут же прихожанами, те их поджигали и ставили к определенной статуе с просьбой добиться справедливости по их проблеме. Каждая статуя имела свою специализацию. Интересно, а переадресация запросов… тьфу, прошений у них работает? Вдруг, проситель ошибется?
Ладно, это сейчас не важно.
По залу ходили или беседовали с немногочисленными прихожанами служители, так что быстренько затеряться в ближайшей дыре представлялось проблематичным. Тем более что поблизости дыры отсутствовали.
Даже сквозь маскировку я ощущал, что это место наполнено энергией. Что тут работает аккумулятором — сам храм или какой–нибудь артефакт? И на что она тратится? В то, что одаривают прихожан, я верил слабо. Скорее, их же и обирают.
До меня никто не докапывался, но поглядывали. Как же — нестандартный посетитель. Молодой, прилично одетый человек с оружием (я пошел сюда, как Дэн Волич, не предполагая ничего незаконного). Наконец, один из служителей не выдержал:
— Моран праведен, — приветствие из разряда «Спартак — чемпион». — Могу ли я чем–либо помочь? — А взгляд подозрительный. Ха, богу закона служит, по должности положено. Я состроил многозначительно–смущенное выражение:
— Понимаете, моя невеста… — и выразительно замолчал.
— Понятно, — подозрительность сразу улетучилась. — Берете лавировую палочку и ставите у статуи Морана Венчающего. Это вон та, вторая справа.
— Спасибо! — проникновенно сказал я, и поспешил за палочками, пока не пришлось срочно придумывать подробности.
— Да хранит тебя Моран, — напутствовал меня служитель.
Я поджег палочку, которая сразу же стала испускать кисловатый дым, и вставил в отверстие около статуи Морана, держащего венок над головой молодой и некрасивой девушки.
А потом покинул сие заведение.
Ночью в канализации ничуть не лучше, чем днем. Все те же крысы, пауки и вонь. И гораздо хуже, чем в Нэллдоре — грязнее, ниже, вонючей. Впрочем, ползать по ней пока рановато. А спустился сюда я для того, чтобы спокойно и без лишних свидетелей воспользоваться магией.
Завернувшись для пущей надежности в клифу, все ту же ткань, что экранировала меня от магического поиска еще когда ползал по Академии, я выпустил Шпиона.
