После недолгих блужданий в потемках, выяснилось, что проход в храм есть и вообще не охраняется. С одной стороны, это настораживало, а с другой, было логично — храму и не нужна настолько продвинутая охрана, которая сама по себе может вызвать ненужные подозрения. Если исходить из мысли, что тут творится что–то противозаконное, конечно. Шпиону без особых проблем удалось проникнуть внутрь здания, так что я исследовал все, куда смог дотянуться. А дотянуться получилось почти куда угодно.
Единственное, что меня поразило в храме, так это его источник Силы. Он располагался в подвале строго в геометрическом центре храма, и представлял собой отполированный кусок гранита, размером эдак с кубометр, только такой же восьмиугольный, как и весь храм. От него веяло концентрированной Силой, она шла вверх сквозь пол, а потом отражалась от потолка, равномерно рассеиваясь по помещению. Отчего адепты да искренне верящие прихожане просто тащились.
А вот урвать кусочек этой чудесной энергии мне не удалось. Совсем. Ну не принималась она модулем и все! Почему — я так и не понял, но было у меня подозрение, что Моран (или его последователи) каким–то образом сумели организовать кормушку только для своих. Конечно, если посидеть деньков так …дцать, то можно попытаться сломать эту защиту, но надо ли оно мне? Не надо.
Исследовав храм, я пришел к выводу, что проводить тайную встречу можно лишь в небольшом зале в подвале, как будто специально созданном для таких мероприятий. Значит, надо обустраиваться здесь. А для этого придется ползти по канализации.
Все не так страшно — не опасаясь быть замеченным, я создал вокруг себя что–то вроде защитного костюма, плотно облегающего тело, и в таком виде пополз по узким трубам, изображая глиста–переростка.
Помещение коллектора отделялось от подвала дверью, запертой на примитивный шпингалет, и без всякой магии. Оттуда я попал в широкий коридор, вдоль стен которого шло несколько труб. Рядом находилась закрытая комната с камнем источника, но, чтобы попасть в нужный мне зал, ее можно обойти по подсобным помещениям.
Сейчас, глубокой ночью, в зале никого не было, хотя храм, теоретически, работал круглосуточно. В главном зале сидел дежурный служитель, а остальные спали в комнатах на первом и втором этажах. Разумеется, на обе лестницы я поставил по Шпиону.
После тщательного изучения окрестностей, я пришел к выводу, что лучше всего для моих целей подойдет… пол. Он был облицован серыми и черными каменными плитами примерно полтора на полтора метра. Выглядели они внушительно. Это хорошо.
Я выбрал плиту у стены, на которую, вроде бы, не должны были наступать или ставить тяжелые вещи. Осторожно, чтобы не повредить раствора, я вырезал плиту из пола и отложил в сторону. Чтобы организовать нишу нужного размера и не оставить после себя кучу породы, я использовал заклинание «прах», давно «подаренное» мне Тинлиином. С тех пор я научился более виртуозно его использовать, и теперь мог делать дыры и проходы любой формы. В незащищенных магией материалах.
Камень фундамента под воздействием заклинания с легким шипением оседал невесомой пылью. Но небольшой нишей я не ограничился. В приступе обычной для меня паранойи я проделал из нее целый лаз, ведущий в соседнюю комнату за стеной. А потом подумал, что надо было сразу так делать, а не выковыривать плиту отсюда.
Так же осторожно я опустил плиту на прежнее место. Внешне было незаметно, что ее только что поднимали. Для удобства подслушивания проделал в ней очень маленькие отверстия — в следующий раз никакую магию использовать нельзя. Замаскировал второй выход и покинул храм, уничтожив все следы своего присутствия, в том числе и здоровую кучу пыли.
Следующим вечером я позволил себе немного расслабиться. Нет, осторожности я не терял, просто решил сменить грязную и вонючую канализацию на нечто более подобающее отпрыску древнего и уважаемого (наверно) рода князей Воличей. Например, на театр.
Для этого пришлось специально приодеться. Щегольский костюм изобиловал кучей разных декоративных прибамбасов и был чудовищно неудобен. Кроме того, делал из меня какого–то мачо, не пропускающего ни одной юбки. Хм, не самый плохой имидж, конечно, но…
Давали сегодня что–то под названием «Южная сказка», это я прочитал в газете, а пояснения нашел уже в брошюрке, прилагаемой к билету: «Любовная драма в трех действиях». Чудесно — на всем протяжении спектакля они будут любить и страдать, а под конец дружно умрут. Лучше я бы посмотрел какой–нибудь примитивный боевичок. Но на безрыбье…
Дорогие экипажи, чинно прогуливающиеся дамы держатся за своих мужей–кавалеров–спонсоров (то есть любовников), множество свечей и портьер, колонны, паркет. Разносят напитки.
Звук колокольчика. Все вальяжно потянулись в зал.
Приглушенный свет уже магический. Партер, балконы, ложи. Моя — очень неплоха, я позволил себе пошиковать.
Еще раз звучит колокольчик.
А напитки можно заказывать прямо в ложи. Партер и балкон такого удовольствия лишен. Ложи активно… употребляют. Сказать «надираются» не позволяет атмосфера. Повсюду веселый смех и голоса — идет текущий обзор всех сплетен.
Последний колокольчик. На него не обращают внимания.
Поднимается занавес. Дамы, как по команде, достают бинокли. Мне бинокль не нужен. Я с интересом и планомерно разглядываю зрителей, начав с балкона. Основное внимание уделяю женщинам, что не вызывает во мне никакого внутреннего протеста. Наконец, добираюсь взглядом до персональных лож. Тут интересней — наряды богаче, дамы красивей. Некоторые ложи пусты, некоторые, наоборот, заполнены до отказа — народ мигрирует. Многие, как и я, разглядывают другие ложи, только не таясь, в бинокли.
Опять колокольчик! Выходит, что здесь их четыре.
Наконец взгляды обращаются на сцену. А в дверь моей ложи стучат. Интригующе так. Официант с выпивкой? Элитная проститутка, увидевшая меня одного? Стража?
Открываю дверь.
— Дэн–как–я–рада–тебя–видеть! — мелькание белых кружев, светлых волос и блеска драгоценностей. И все это бросается мне на шею.
— Я тоже, — на лице самопроизвольно появляется улыбка. — Ты давно приехала?
— Пару дней назад, — Олеся усаживается на диванчик, выискивая глазами кого–то на противоположной стороне зала. Я присаживаюсь рядом. Она успокоительно и немного виновато машет кому–то рукой. Прослеживаю за взглядом — в ложе три человека — два парня и девушка. Надо думать, Олеся пришла сюда с друзьями, а вон тот парень… Кавалер, добивающийся ее расположения? Смотрит пристально и зло. На меня. Только дуэли мне не хватало! Впрочем, хрен с ним — придет разбираться — поговорим, а пока забыли. Он делает какие–то знаки ей, но она отрицательно и с вызовом качает головой. Он делает движение в сторону выхода, но вторая пара удерживает его.
А Олеся демонстративно садится мне на колени. Ха, кажется, она хочет скандала.
— Милая, зачем ты его провоцируешь? — чего я не люблю, так это публичных скандалов, считаю, что в этом случае обе стороны выглядят по идиотски.
— А чего он привязался? — абсолютно детские интонации. — Напросился с нами в театр, пристает…
— Чего в нем такого плохого? С виду нормальный парень…
— Тебе, значит, все равно? — так, стрелки перевелись уже на меня.
— Нет, конечно, — осторожно откидываю волосы и целую ее в шею. Она расслабленно затихает.
На сцене давно начался спектакль. Разгораются нешуточные страсти, и некоторое время мы с интересом смотрим. Игра актеров неожиданно оказывается лучше ожидаемой. Если бы не глупый текст, выглядело бы почти естественно.
Первый антракт не вызывает у меня желания пойти прогуляться. Ох, что–то будет.
— Пойдем, прогуляемся, — жизнерадостно вскакивает с места девушка. Она уже забыла про проблему, что сама создала.
— Предпочитаю разбираться без свидетелей, — я уже обратил внимание, что тот парень пропал из ложи с первым звонком колокольчика. — А ты, на самом деле, иди погуляй, — говорю я, когда на пороге появляется разгневанный кавалер.
Скромно потупив глазки, в которых не видно ни капли раскаяния, она проскальзывает мимо него в коридор.
— С кем имею честь? — я вопросительно поднимаю бровь. Следую местному обычаю. Пока.
— Войцех Костиш, к вашим услугам, — надменный взгляд привыкшего к собственной власти человека.
— А–а, сын князя Костиша, — политический ликбез Тинлиина мне помог.
— По какому праву ты проводишь время с моей дамой? — он даже не спрашивает мое имя, думая, что наносит таким образом оскорбление. Но меня как раз это устраивает. Ну и как, скажите, следует разговаривать с такими упертыми баранами? Что–то объяснять таким бесполезно.
— Могу задать тот же самый вопрос, — холодно отвечаю. — Давай, предъявляй сюда свои права, пока мне не надоело слушать этот бред. — Вежливость улетучилась из моего голоса, осталась лишь издевка и зарождающаяся злость.
