-Что бы я без нее делала, - вздохнула Марта, взбегая по ступенькам, - без Изабеллы. Она за
Юджинией и Джоном-младшим присмотрит, покормит их. Как ей надо будет на стройку съездить,
или еще куда-нибудь - я Сиди заберу».
В спальне пахло жасмином, вдоль стен стояли деревянные манекены. Марта посмотрела на
маленькие шелковые платья цвета морской волны, отделанные серебром, на бархатные бриджи
и сюртук для Мартина и повертела в руках подушечку для колец.
-Завтра репетиция, - озабоченно сказала Мадлен. Она стояла посреди спальни в кружевной
рубашке, придерживая легкий, голубовато-серый шелк юбок. Портниха обмерила ее грудь:
«Похудели, ваша светлость, с последней примерки. Я сейчас все ушью. Миссис Кроу, вот ваше
платье, - она окинула Марту быстрым взглядом: «Вы как были тростинка, такой и остались. Платья
невест в гардеробной».
Марта приложила к себе струящийся, невесомый, темно-зеленый шелк и рассмеялась: «У вас,
Мадлен, в провинции, такой моды и не было, наверное. В Париже, я помню, мы, чуть ли ни в
рубашках ходили. Говорили, что у светской дамы ноги должны быть видны от туфель до ягодиц, -
Марта хихикнула. «Я-то всегда худая была, а вот у мадам Тео, - было на что посмотреть. Еще и
грудь до сосков открыта, а что не открыто - там такая легкая ткань, что все просвечивало. Все
хорошо, мадам Шаронн, - она вошла в соседнюю комнату.
Марта ласково провела пальцами по кружевным шлейфам, на мгновение приложила к щеке
невесомую, прозрачную вуаль: «Элиза в диадеме Холландов будет. Питер ее поведет, а Мораг с
Джованни пойдет. Мораг, Мораг..., - она подошла к окну и твердо сказала себе: «Все будет
хорошо. Они просто молодые. Мораг любит Тедди, она будет о нем заботиться. Жалко, конечно,
что уезжают они, но теперь через океан легко путешествовать - три недели, и ты в Бостоне. Буду
ездить, их навещать».
Марта, устроившись с ногами на бархатной кушетке, взяла с мраморного столика письма.
Она задумалась: «Интересно, это Гамильтона ребенок или все-таки Дэниела? Гамильтону шестой
десяток. Совсем голову потерял на старости лет - газету она свою получила, квартиру, имение..., Но
журналист она отменный, ничего не скажешь, - Марта взглянула на томик, что лежал на кушетке.
-Герои дикого Запада, - прочла она. Усмехнувшись, женщина открыла книгу.
-Стреляйте! - услышал я крик. Взведя курок своего верного пистолета, ваш корреспондент вскочил
на коня. Лейтенант Хаим Горовиц, недавний выпускник Вест-Пойнта, племянник героя Войны за
Независимость, перегнулся в седле: «Индейцы ушли за реку Огайо. Мы сейчас отправимся их
догонять. Но вы, мистер Констан, останетесь здесь, мы не берем в рейды гражданских лиц».
Я обвел глазами бесконечную прерию и поиграл пистолетом: «Лейтенант Горовиц, я видел казнь
короля Людовика и сражался в рядах, восставших в Вандее. Читатели не простят, если меня не
будет в отряде».
-За вами будет некому присматривать, - отрезал лейтенант.
Вместо ответа я прицелился. Птица, что вилась на высоте двухсот футов, в чистом, жарком летнем
небе, камнем упала к нашим ногам. Лейтенант Горовиц велел: «За мной!»
О, читатель! Даже мое перо бессильно останавливается, когда передо мной открываются
просторы наших новых территорий...,- Марта отложила книгу и пробормотала: «Предположим, в
Вандее она не сражалась, я ей все написала. Но кого это интересует, уже четыре тиража вышло».
Она взяла письмо от Эстер и вдохнула запах лаванды: «Хаим уже лейтенант, командует
соединением разведчиков на Северо-Западной Территории. Натан учится в Йеле и одновременно
посещает лекции в юридической школе мистера Рива, того адвоката, что вместе с Дэниелом,
выступал на процессе миссис Фримен, когда ее освобождали из рабства.
Милая Марта, я очень волнуюсь за Иосифа, хоть он и личный врач генерала Бонапарта, но все
равно - участвует в сражениях. Джо меня, конечно, успокаивает в письмах. Я желаю твоей дочери
и сыну счастливой свадьбы. Мы очень рады, что Тедди возвращается домой. Надеюсь, ты будешь
его навещать, и мы сможем с тобой увидеться. Твоя любящая кузина, Эстер. Меир передает всем
привет. Мы посылаем маленькие подарки молодым, и дорогой племяннице Рэйчел».
-Маленькие, - ласково улыбнулась Марта, рассматривая футляры с бриллиантовыми брошками и
запонками.
Она высунула голову из гардеробной: «Мадлен, надо детей собирать. Изабелла у нас пообедает и
к себе отправится».
-Хорошо, тетя Марта, - Мадлен сняла шляпку, что она примеряла перед большим венецианским
зеркалом: «Второй раз с вами, тетя Марта, к венцу пойдем, раз на репетиции невест будем
заменять».
-Я так вообще - четвертый, - усмехнулась женщина и замерла. От реки к лужайке поднималась
пара - высокий, русоволосый юноша в алом мундире и стройная девушка в светлом, муслиновом
платье, с распущенными по плечам черными волосами.
-Вы и есть тот самый Жюль, - смешливо сказала Мораг, искоса его рассматривая. «Мне тетя
Мадлен все о вас рассказала, как вы в Бретани воевали. Вы уже капитан?»
-Лейтенант, - он покраснел. «Вы хорошо гребете, леди Кинтейл».
-Я на озерах выросла, в Америке, - Мораг пожала плечами: «У него есть титул. Маркиз де
Монтреваль. Я свой потеряю, когда за Тедди выйду замуж. Зато Тедди очень богат, у него больше
полумиллиона фунтов. У Жюля за душой, кроме имени и шпаги, и нет ничего. Можно просто
развлечься, Элиза его на пушечный выстрел к себе не подпускает, она очень скромная. А я, - Мораг
чуть не рассмеялась вслух, - я - нет. Никто ничего не узнает».
С реки дул легкий ветер, от ее волос пахло какими-то цветами. Жюль спросил: «А что вы на реке
делали, леди Кинтейл?»
-Каталась, - она накрутила на палец черный локон. «Я скучаю по Америке, ваша светлость, а здесь,
почти так же красиво, как и дома».
-Что вы, - юноша улыбнулся, - просто Жюль. Мы с вами у алтаря будем стоять, то есть...- он
смешался. Мораг звонко рассмеялась: «Ничего страшного. Будем, но не вместе. Тедди завтра
приезжает, со своим шафером, а ваш шафер уже здесь, - она тихонько вздохнула:
-Если бы я тогда была умнее, я бы бросила Тедди и соблазнила его светлость. Была бы герцогиней.
Он мою маму любил, в молодости, все говорят, что я на нее похожа. Мэри не удалось, впрочем,
она некрасивая, не то, что я. Так и останется старой девой, зачахнет в своем Стокгольме.
-Да, - она еще раз незаметно посмотрела на Жюля, - а теперь он привез себе эту Мадлен,
бесприданницу, еще и брата ее на себя взвалил. Тетя Марта говорила - Мадлен в одном платье из
Бретани уехала. И она немолода, тридцать лет, - девушка внезапно остановилась, налетев на что-
то.
Марта стояла, посреди дорожки, улыбаясь. «Здравствуй, милый Жюль, - сказала женщина, -
наконец-то».
Юноша поцеловал ей руку. Марта велела: «Ты, дорогая, пойди в детские, помоги Мадлен уложить
вещи. Тетя Изабелла у нас пообедает, и вы уедете к ней в имение».
Мораг, было, открыла рот, но Марта добавила: «Твой жених завтра появится. Сама понимаешь, не
след вам под одной крышей жить. Элиза перед самым венчанием приедет, утром. Так что Жюль у
нас остановится».
Она взяла юношу под руку и повела к дому. Мораг, сжав губы, раздраженно отбросив какой-то
камешек, пробормотала: «Очень хорошо, что мы с Тедди в Америку уезжаем. Надеюсь, она к нам
в гости не соберется. Я бы не вынесла, если бы мы с ней на одном континенте жили. Нечего так
трястись над своим Жюлем, никому он не нужен, кроме Элизы, - Мораг вскинула голову, и
выпрямила спину. Взбежав в детские, она увидела Мадлен - та стояла в кладовой, снимая с полок
пеленки.
-Корова коровой, и что только его светлость в ней нашел, - Мораг посмотрела на домашнее платье
женщины. Мораг улыбнулась: «Давайте, я вам помогу, тетя Мадлен».
Рэйчел отступила на шаг и поправила вуаль на черноволосой, изящной голове Мораг: «Очень
красиво».
-У Элизы диадема будет, с бриллиантами, - Мораг оглядела себя в зеркало и незаметно раздула
ноздри, - а я, словно нищенка - с одним венком.
Белый шелк платья облегал стройную фигуру, кружевной шлейф накидки спускался на персидский
ковер. Мораг подняла руку и посмотрела на свои холеные пальцы.
-Здесь будет кольцо, уже скоро - победно подумала девушка. «Никогда в жизни больше к очагу не
подойду. В Бостоне наймем слуг, горничную. Тедди купит мне фортепьяно, у нас будут приемы..., И
драгоценности он мне будет покупать. Я не как мама - та до сих пор с тем кольцом ходит, что
кузнец в Питтсбурге смастерил. У нее и бриллиантов нет. А у меня будут».
Рэйчел оправила свое лазоревое платье. Мораг зорко посмотрела на ее грудь: «Новая брошка?
