Даль: Так это вы предложили городу этот проект?
Руководитель Палаты: Да, у нас (Торговой палаты) была программа из десяти пунктов, которая на одной из стадий включала в себя и этот проект. В итоге мы получили одобрение города, мэр Ли принял мяч и тех пор вел его сам [Domhoff, 2014].
Таким образом, Домхофф пусть и не статистически достоверно, но весьма убедительно продемонстрировал наличие сильных закулисных связей между политическими лидерами Нью-Хейвена и людьми, реально составляющими программы городского развития. Разумеется, последних никто не выбирает, и даже с помощью самых совершенных социологических инструментов увидеть их Власть невозможно. Однако она есть.
Тем не менее критика Домхоффа опоздала на 20 лет. В 1961 году никто не сумел оспорить результаты Даля, «Кто правит?» заслуженно заняла место среди лучших книг столетия, а сам Даль вскоре обогнал по популярности своего главного соперника. Уже к 1965 году цитируемость Роберта Даля в научных журналах превысила цитируемость Флойда Хантера.
Тот факт, что многие политологи до сих пор ссылаются на Даля в качестве основного аргумента против элитизма, показывает, насколько удачно у Даля получилось защитить господствующую идеологию американского истеблишмента. «Вы же и правите», — вкрадчиво убеждает простых американцев эта книга, и, несмотря на 50 лет последующих исследований, это убеждение до сих пор работает. Почему работает — надеюсь, нам удалось хоть немного объяснить.
Англо-американский истеблишмент
Кэрролл Квигли, «Трагедия и надежда» (1966), «Англо-американский истеблишмент» (1981)
Теоретик. Итак, на попытках изучать властвующую элиту в рамках социологии был поставлен жирный крест. Даль убедительно[665] доказал, что плюралисты правы, а элитисты нет, и власть в США распределена (пусть и неравномерно) между всеми американцами. Ситуация в современной (начала XXI века) социологии вполне соответствует этому тезису: изучением властвующих элит в ней занимаются лишь отдельные маргиналы (вроде Домхоффа). Эмпирическая социология изучает элиты (будь то топ-менеджеры корпораций или министры европейских правительств) как самые обычные, то есть безвластные социальные группы. Теоретическая социология предпочитает обсуждать «власть вообще», не задаваясь опасным вопросом: а кто конкретно и, главное, почему обладает этой самой властью? Властвующие элиты успешно закрыли один из каналов утечки информации и спокойно продолжили решать вопросы за кулисами американской демократии.
Однако не прошло и десяти лет, как существование властвующих элит обнаружила другая наука — история. В 1966 году на полках американских магазинов появилась толстенная, в 1350 страниц, книга профессора Джорджтаунского университета Кэрролла Квигли «Трагедия и надежда: история современного нам мира»[666]. В ней уважаемый профессор изложил свои теоретические взгляды на экономическую и политическую историю XX века, представив ее единым процессом эволюции западной цивилизации[667]. Казалось бы, столь отвлеченная и абстрактная тема должна быть совершенно безопасной для правящих кругов; однако на деле оказалось, что Квигли не просто знал о нескольких властных группировках, стоявших за ключевыми событиями мировой истории, но и без всякого стеснения рассказывал о них читателю. Вот так, например:
В дополнение к [текущим] прагматическим задачам, силы финансового капитала имеют другую, долгосрочную цель, не менее, чем создание мировой системы финансового управления в частных руках, способной господствовать над политической системой каждой страны и мировой экономикой в целом. Такая система должна управляться на феодальный манер центральными банками мира, действующими сообща, согласно тайным соглашениям, достигаемым во время частых личных встреч и совещаний [Quigley, 1966, p. 324].
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Или вот так:
Существует — и сохраняется из поколения в поколение — международная англофильская группировка, действующая отчасти в направлении, которое радикальные правые приписывают коммунистам[668]. Действительно, эта группировка, которую мы называем Общество Круглого стола, не испытывает отвращения к сотрудничеству с коммунистами или с любыми другими политическими силами и частенько к нему прибегает. Я знаю о деятельности этой группировки, поскольку я изучал ее 20 лет и был допущен в начале 1960-х к работе с их документами и секретными записями [Quigley, 1966, p. 950].
Мало того, Квигли пошел гораздо дальше и пофамильно перечислил участников одной из упомянутых группировок, а также с академическим бесстрастием описал их цели, предпринятые действия и достигнутые результаты. Многие события XX века[669] в изложении Квигли оказались следствием решений не государств и правительств, а стоявших за ними властных группировок, действовавших в своих частных (хотя и не всегда корыстных) интересах. Фактически книга Квигли представляла собой частичную реализацию «программы Моски» — рассказать об истории государств и народов как о результатах действий их правящих классов. Существование властных группировок было для Квигли самоочевидным фактом — еще бы, ведь он сначала вычислил одну из таких группировок по открытым источникам, а потом познакомился с ее представителями и лично убедился в ее существовании!
Читатель. Надо же, какой прокол. Столько усилий потратили, чтобы нейтрализовать Миллса — и вдруг какой-то историк, да еще посвященный, выкладывает все открытым текстом! Что же с ним за это сделали, если даже Миллса довели до инфаркта? Наверное, вообще убили?!
Теоретик. Вот так сразу взять и убить — реакция обычного человека, не умеющего считать даже на один ход вперед. Посмотрите на ситуацию глазами человека Власти. Что произошло? Во-первых, предательство незначительного вассала (не будь Квигли вассалом, никто не допустил бы его до внутренней кухни Общества Круглого стола). Чья это проблема? Сюзерена этого вассала, то есть куратора Квигли в Круглом столе. Как он будет ее решать? Обычным для данной группировки способом — это не первое предательство и не последнее, дело привычное[670].
Во-вторых, произошла серьезная утечка информации. Но какая? Есть разница между утечкой «я готов дать показания в суде»[671] и «мне кажется, что я уверен в существовании группировки, о которой я написал». Мало ли что кажется отдельно взятому ученому; утечка станет серьезной только тогда, когда его предположения начнут проверять другие ученые. Если такой проверки не будет, «разоблачения» так и останутся чудачествами эксцентричного профессора. Так что нужно спокойно разобраться, почему Квигли решил написать о властных группировках, что он собирается дальше делать с этим знанием и как можно повлиять на других историков, чтобы они не испытывали особого желания лезть в эту тему. Вот тогда проблема утечки будет окончательно решена.
Читатель. Признаю, погорячился. Но, с другой стороны, раз уж я ничего не слышал про теорию Квигли, получается, его все-таки убили? Не как человека, а как ученого?
Теоретик. Иначе и быть не могло. Чтобы понять, как это было сделано, представим себе, что это мы с вами ведем «дело профессора Квигли» в мировом правительстве. Раннее утро, кофе, свежая газета на столике, а рядом с ней толстая книга с закладкой и записка: «Смит, это по вашей части; взгляните, что написал ваш уважаемый профессор».
«Как мы уже говорили, Восточный истеблишмент действительно стоит над обеими партиями и заботится больше о реальной политике, нежели о победе демократов или республиканцев» [Quigley, 1966, p. 1244], — читаем мы на странице с закладкой и тянемся за гаванской сигарой. «Ваш уважаемый профессор», — сюзерен, похоже, готов рвать и метать. Тут простыми оправданиями не отделаться, нужно предложить ему что-то масштабное, с лихвой перекрывающее допущенную ошибку. С чего вдруг Квигли все это написал? Насколько подтверждены фактами его рассуждения насчет истеблишмента? Как воспримет эту идею научное сообщество? Как предотвратить ее дальнейшее распространение или направить обсуждение в безопасное русло?
