class="p1">Мне стало жаль его: «Фу-ты!» – и ему было худо, и мне испортил настроение. Спустился и запер ворота на ключ. Вернувшись в дом, я попытался включить телевизор, но не смог: «Не испортить бы чего», – оставил я это дело. Зазвонил телефон, это был сын Терезы: «Подыскал вам водителя, надежный человек, может взять на себя и функции охранника».
– Сколько я должен платить?
– Пятьсот долларов в месяц.
60
На другое утро ровно в десять часов чисто выбритый мужчина лет сорока подошел к моим воротам. Под кожанкой справа у него висела кобура с огромным пистолетом. Рассказал, что пятнадцать лет проработал следователем, имел чин капитана. Так что когда-то был серьезным легавым. Год назад из-за сокращения штатов оказался на улице. У него было трое маленьких детей, и теща жила с ними: «Еще хорошо – жена работает, и теща молодцом, за детьми ухаживает». Он обошел машину кругом, потом сказал: «Такую машину близко я вижу впервые, нужно время, чтобы разобраться».
Я отдал ему ключи и поднялся по лестнице. Спустя полчаса он постучал в дверь:
– Я в вашем распоряжении.
– Может, покажешь, как телевизор включать?
– Постараюсь, – сказал он и научил меня пользоваться пультом. Я поблагодарил его.
Затем попросил половину зарплаты вперед. «Сначала я должен посмотреть, как ты водишь». Мог сразу ему отдать, но было в нем что-то жесткое и подавляющее, это меня насторожило: «Не подпасть бы под влияние этого сукина сына потому и отсрочил выплату». Потом я спросил: «Ты бывал в Иормуганло?» Он кивнул: «Туда поедем?» Теперь я кивнул в ответ и показал ему на сумку: «Это мы возьмем с собой». Он взял сумку и отнес в машину. Я запер дверь дома, ворота, и мы поехали.
У выезда из города была ярмарка, и я купил себе широкополую шляпу из синего сукна. Долго смотрелся в зеркало, сидела вроде бы неплохо. Когда мы поехали дальше, я спросил у водителя:
– Что скажешь? Идет?
– Так себе, ничего, – он даже не взглянул на меня толком.
Если бы на мне был ночной горшок, наверное, ответил бы так же. Амплуа патрона было непривычным для меня, и это меня напрягало. Я пожалел, что задал вопрос про шляпу.
Выехав на шоссе, он спросил:
– Скорости не боитесь?
– Давай, жми, – ответил я, и мы полетели. Некоторое время я терпел, но потом сказал: – Может, чуть сбавишь?
– Как скажете, – ответил он, и затем до самого поворота на Иормуганло мы молчали.
На небе не было ни облачка, светило солнце. Проехали полдеревни, миновали мостик, и показался выкрашенный в синий цвет балкон. Объехали буйволов, лежавших в грязи, и остановились у открытых ворот. Во дворе стоял старый раздолбанный трактор, к трактору был прилажен длинный прицеп, на который была навалена только что выкопанная свекла. Двое стояли на прицепе и вилами сбрасывали свеклу вниз, на брезент. Рядом у деревянного стола муж Манушак и толстая женщина большими ножами обрезали со свеклы ботву и корешки, молодые женщины укладывали очищенные корнеплоды в деревянные ящики.
Я вышел из машины и вошел в открытые ворота. Маленькая Манушак узнала меня, отошла от детей и побежала ко мне.
– Бабушки здесь нет, она на огороде, – сказала она.
– Пошли повидаемся с ней.
Она посмотрела в сторону женщин:
– Если отпустят, пойдем.
Я погладил ребенка по голове и направился к прицепу. Слегка приподнял шляпу: «Здравствуйте». На приветствие отозвались все, кроме старика – мужа Манушак, тот на ломаном русском рявкнул:
– Манушак некогда, она работает.
– У меня к вам разговор, отойдем в сторону, если можно, – сказал я.
– Некогда мне.
– Ладно, я подожду, – сложил руки за спиной и прошелся взад и вперед перед маленькой Манушак.
Мужчины и женщины, опешив, смотрели на меня, американская машина и новая одежда делали свое дело.
– Что у тебя за дело? – спросил парень, стоявший за пустыми ящиками.
Я взглянул на него и отвел взгляд, не стал отвечать.
Муж Манушак бросил нож на стол и презрительно еще раз оглядел меня:
– Ну, говори, что надо, слушаю.
– Я хочу поговорить с глазу на глаз.
– Мне от них нечего скрывать.
Я помедлил, затем сказал: «Продай мне Манушак». Сказал и почувствовал, что галстук душит меня, я ослабил узел.
Они с удивлением переглянулись. Муж Манушак был в явной растерянности, он подался вперед и уставился на меня.
– Манушак хочешь купить? – спросил усатый мужчина лет тридцати, он бросил вилы и спрыгнул с прицепа.
– Да, увезу ее вместе с внучкой, – уточнил я.
– Сколько заплатишь? – теперь спросил тот, который стоял за ящиками.
– Сколько попросите.
– Она когда-то обошлась ему в шестьсот рублей, – заносчиво заявила толстуха.
– Знаю, – ответил я.
Потом и второй спрыгнул с прицепа, волосы у него были огненно-рыжие. Мужчины и толстуха сбились в кучку и заговорили друг с другом, понизив голос. Молчал только муж Манушак, водянистыми глазами он глядел то на одного, то на другого. Парни были его сыновьями, женщина – старшей женой. Невестки и дочери стояли поодаль, шептались между собой и время от времени поглядывали в мою сторону. Мой водитель стоял у ворот, прислонившись к машине, и курил, его не интересовало, что здесь происходило.
Когда они договорились, муж Манушак повернулся ко мне и сказал:
– Обменяю, привези мне новый русский трактор, вот сюда, во двор, а взамен забирай Манушак, твоей будет.
Я медлил с ответом и почувствовал, как они напряглись в ожидании.
– Сколько стоит такой трактор? – спросил я наконец.
– Пять тысяч долларов, – ответил мужчина с огненными волосами.
Я снова не торопился отвечать, и тот, который раньше стоял за ящиками, не выдержал и оборвал молчание:
– Вообще-то, не новый, но в хорошем состоянии можно и за три тысячи купить.
Старик рассердился:
– Нет, трактор должен быть новым, совершенно новым.
Мне показалось, что он не хотел расставаться с Манушак, но не смел признаться в этом перед семьей, и если б я теперь отказался, он не сильно бы горевал.
– Ладно, согласен.
Они и не пытались скрыть свою радость, особенно доволен был муж Манушак. Я был удивлен: «А старик оказался не промах».
– Тут, в нашей деревне, один продает совсем новенький трактор, с него заводской тавот еще не сошел, – сказал обладатель огненных волос, – ты дай нам деньги, мы сами и купим, тебя не побеспокоим.
Я заметил, что его идея всем понравилась. У меня с собой было десять тысяч долларов, в нагрудном кармане лежала неоткрытая пачка.
– Очень хорошо, что тут скажешь, кроме спасибо.
– Деньги когда дашь? – спросил усатый.
– Сначала с Манушак повидаюсь.
