Натам пожал плечами.
– Ты вроде говорил, что был когда-то фермером?
Натам прислонился к телеге, игнорируя Каладина.
Парень опустил булыжник, подвинул на нужное место.
– Извини, что пришлось заставить всех работать, но нам важно получить расположение Газа и других мостовых расчетов.
Натам не ответил.
– Это поможет нам остаться в живых, – добавил молодой мостовик. – Уж поверь.
Натам снова пожал плечами и побрел прочь.
Каладин вздохнул:
– Лучше бы я спихнул вину за смену дежурства на Газа.
– Это было бы нечестно, – возмутилась Сил.
– Ну почему тебя так заботит честность?
– Заботит, и все тут.
– Да? – Каладин, пыхтя, взялся за очередной валун. – А приводить людей к навозным кучам – это как, честно?
– Это другое. Я пошутила.
– Что-то я не понимаю, как…
Он замолчал – приблизился другой мостовик. Каладин сомневался, что кто-то еще обладал странным даром Камня, позволяющим видеть Сил, и не хотел, чтобы люди заметили, как он болтает сам с собой.
Низкорослый жилистый мостовик назвался Шрамом, хотя Каладин не видел на его лице ни одного заметного рубца. Парень попытался поболтать с темноволосым мостовиком с резкими чертами лица, но ничего не вышло. Этот человек даже наградил его грубым жестом, прежде чем потопать обратно.
– Я что-то делаю не так. – Каладин покачал головой и спрыгнул с телеги.
– Не так? – Сил не сводила с него глаз.
– Думал, что спасение тех троих могло бы дать остальным надежду. Но они по-прежнему ко всему безразличны.
– Некоторые сегодня наблюдали, как ты разминался с брусом на плечах.
– Наблюдали, – согласился Каладин. – Но им наплевать на раненых. Всем, кроме Камня… но он всего лишь хочет вернуть мне долг. Даже Тефт не собирался делиться едой.
– Они эгоистичны.
– Вряд ли это слово можно к ним применить. – Он поднял камень, не переставая подыскивать нужные слова, чтобы объяснить свои чувства. – Когда я был рабом… ну, я все еще раб. Но когда было хуже всего, когда хозяева пытались выбить из меня способность к сопротивлению, я стал таким же, как они. Я себе был безразличен. Совсем как зверь. Просто работал, ни о чем не задумываясь.
Сил нахмурилась. Ничего удивительного – Каладин сам себя не понимал. И все же, когда он произнес эти слова вслух, кое-что начало проясняться.
– Я показал им, что мы можем выжить, но это ничего не значит. Если их жизни не стоят того, чтобы жить, им и дальше на все будет наплевать. С таким же успехом я бы мог предложить им целые горы сфер, но не дал возможности потратить это богатство.
– Наверное, – согласилась Сил. – Но что же ты будешь делать?
Он бросил взгляд на военный лагерь, от которого их отделяла каменистая равнина. Над кратерами поднимался дымок от множества полевых кухонь.
– Я не знаю. Но по-моему, нам понадобится намного больше этого тростника.
Той ночью Каладин, Тефт и Камень вышли в лабиринт улиц военного лагеря Садеаса. Номон – средняя луна – излучала бледный, голубовато-белый свет. Перед домами висели масляные фонари, указывая на таверны или бордели. Сферы могли бы обеспечить более яркий и обновляемый свет, но на одну можно купить связку свечей или бурдюк масла. А потому такой вариант освещения представлялся явно дешевле, чем вывешивать сферы там, где их могут украсть.
Садеас не стал учреждать комендантский час, но Каладин знал, что мостовикам не следует ночью покидать лесной склад в одиночку. Вокруг прогуливались полупьяные солдаты в грязных мундирах, шептали что-то на ухо шлюхам или похвалялись перед друзьями. Они оскорбляли мостовиков и безудержно хохотали. На улицах было темно, несмотря на фонари и лунный свет. Поскольку лагерь строился без плана, он казался неорганизованным – тут каменные здания, там деревянные лачуги, а здесь палатки – и опасным.
Каладин и два его товарища отошли в сторону, пропуская большую компанию полупьяных солдат в расстегнутых мундирах. Один бросил взгляд на мостовиков, но их было трое, включая мускулистого рогоеда, – и этого хватило, чтобы умерить пыл солдата, который лишь рассмеялся и толкнул Каладина, проходя мимо.
От него несло потом и дешевым элем. Каладин едва сдержался. Дав сдачи, он за драку остался бы без жалованья.
– Мне это не нравится, – сказал Тефт, бросив взгляд через плечо на компанию солдат. – Я возвращаюсь в лагерь.
– Ты остаться, – проворчал Камень.
Тефт закатил глаза:
– Думаешь, неуклюжий чулл вроде тебя способен меня испугать? Я уйду, если захочу, и…
– Тефт, – негромко проговорил Каладин, – ты нам нужен.
«Нужен». Это слово странным образом действовало на людей.
Некоторые убегали, заслышав его. Другие начинали волноваться. Тефт же как будто только его и ждал. Он кивнул, что-то пробубнил себе под нос, но пошел дальше вместе с ними.
Вскоре они достигли места, где держали телеги. Огороженная каменистая площадка находилась вблизи от западного края лагеря. Ночью здесь никого не было, и лишь телеги стояли длинными рядами. Поблизости в загоне невысокими холмами дремали чуллы. Каладин осторожно крался вперед, опасаясь дозорных, но никто и не думал, что громоздкую штуку вроде телеги могут украсть из-под носа у солдат.
Камень легонько ткнул его локтем, потом указал куда-то в сторону погруженных в темноту загонов для чуллов. Там на заборе сидел одинокий мальчишка и глядел на луну. Чуллы достаточно ценны, потому их и сторожили. Вот бедолага. Как часто ему приходилось не спать всю ночь, оберегая неуклюжих чудовищ?
Каладин присел возле одной из телег, и два товарища последовали его примеру. Он указал на один из рядов, и Камень двинулся туда. Каладин махнул в другую сторону, и Тефт закатил глаза, но сделал, что просили.
Парень тихонько пробирался вдоль среднего ряда. Телег здесь стояло примерно тридцать, десять на ряд, но проверка происходила быстро. Нужно было провести пальцами по задней планке, разыскивая отметину, которую он там оставил. Через несколько минут возле ряда Каладина появилась тень. Камень. Рогоед махнул рукой и показал пять растопыренных пальцев. Пятая телега от начала. Каладин кивнул и двинулся туда.
Стоило ему достичь нужной телеги, как со стороны, куда ушел Тефт, послышался приглушенный вскрик. Каладин дернулся, потом осторожно приподнялся, высматривая дозорного. Мальчишка по-прежнему глядел на луну, рассеянно пиная ногами соседнюю штакетину.
Миг спустя к Каладину торопливо подбежали Камень и оробевший Тефт.
– Прости, – прошептал седой мостовик, – меня перепугала эта ходячая гора.
– Если я быть горой, – фыркнул Камень, – отчего ты не услышать, как я иду? А?
Каладин усмехнулся, ощупал заднюю часть указанной телеги – пальцы нашли на дереве знак Х. Он глубоко вздохнул, улегся на спину и пролез под телегу.
