– Да вы, ребятки, времени зря не теряли, – комментирует под боком Сова. – Из вас бы вышла неплохая пара.
Морщусь. В слово «пара» на Птицеферме вложен особый смысл, и меня от него воротит.
– Прекрати, – прошу.
Отрываюсь от стены и направляюсь к остальным. Сова кряхтит и бредет следом, слышу, как стучит ее клюка.
Все рассаживаются вокруг импровизированного ринга на землю, как принято на собраниях. Не выбирая, опускаюсь на свободное место прямо по ходу своего движения. Справа садится Сова. Ей особенно тяжело опускаться так низко, но взять из барака табурет Глава не позволит – все же равны, никому нельзя давать поблажек.
Когда все рассаживаются, Филин выходит вперед, а Майна подносит ему чашку, в которую набросаны кусочки древесной коры – на них написаны имена участников состязаний.
– Кайра, будь добра, подойди. – Глава манит пальцем первую красавицу Птицефермы к себе, а Майна занимает место в круге.
Жеребьевка.
Кайра тянет обломки коры, а Филин зачитывает. Не запоминаю – пока участников слишком много. Сознание четко вычленяет лишь то, что первым соперником Пересмешника становится Клест, а противником Момота – Кулик. Когда называют последнюю пару, Олуша бледнеет и в ужасе подносит ладонь к губам.
– А я что говорила? – радостно и довольно громко, чтобы все, кто сидит недалеко от нее, услышали, комментирует Чайка. – Ему она в любом случае не достанется.
Повезло же мне – не глядя выбрать место и оказаться поблизости от этой болтуньи.
После слов Чайки Олуша становится белее снега.
– Заткнись, – прошу сквозь зубы.
– Чего-о-о? – Чайка упирает руки в боки и поворачивается ко мне всем корпусом. – Ты эту убогую защищаешь? Знала бы ты, как она тебя…
– Знаю, – прерываю поток гнили, готовый вылиться изо рта соседки.
Чайка оскорбленно фыркает, но замолкает.
Филин объявляет начало.
* * *
На Птицеферме двадцать шесть мужчин. Итого тринадцать пар соревнуются в первом этапе. Проигравшие сразу отсеются, остальные той же жеребьевкой получат новых противников и пойдут во второй этап.
Состязания открывают Пингвин и Фазан. Долго кружат друг против друга до тех пор, пока Филин не выдерживает и не кричит: «Бе-э-эй!» Фазан бьет, Пингвин лупит в ответ…
Пересмешник был прав, удар у Пингвина слабый, но вес, как ни крути, внушительный. Он и сам это знает, а потому через несколько минут валит Фазана на землю, придавив того своей массой.
Пингвину засчитывают победу.
Кто-то свистит, кто-то аплодирует. Фазан потирает ушибленную челюсть да отбитый при падении копчик. Но, в общем-то, повреждения у него незначительные.
Пингвин гордо задирает нос и дарит мне многообещающий взгляд. Наивный – в этом году мною заинтересовался кое-кто покрупнее его. Неужели сплетни Чайки обошли Пингвина стороной и он все еще надеется снова прибрать меня к рукам?
Проходят еще несколько довольно скучных спаррингов, результат которых очевиден с первого взгляда, едва противники выходят на ринг. Ведь благодаря жеребьевке между собой борются люди совершенно разных весовых категорий, не то что навыков. Филин называет такой порядок проведения состязаний справедливостью и равноправием.
Подбираюсь, когда в ринг приглашаются Пересмешник и Клест.
Пока что я только слышала от Пересмешника браваду, но в деле не видела. А Клест – противник не из слабых, и по росту и весу они примерно одинаковые. Так что в этой паре исход поединка непредсказуем.
Как и прошлые соревнующиеся, мужчины снимают футболки и выходят на поле боя босиком, в одних брюках. По сравнению с Клестом у Пересмешника очень белая кожа, которую еще не успел тронуть загар Пандоры. Несмотря на бледность, тело у него красивое – поджарое, тренированное.
Глядя на противника, вышедший вперед Клест заметно нервничает, переступает с ноги на ногу – не знает, чего от новенького ждать. Пересмешник же на ходу перетягивает волосы шнурком, выглядит совершенно расслабленным. Или правда абсолютно уверен в себе, или это такой психологический прием, но его спокойствие явно нервирует Клеста еще больше.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Начали! – кричит Глава.
И…
И я разве что успеваю моргнуть, как Клест оказывается лежащим лицом в землю. По рядам зрителей проносится вздох удивления.
– Засчитано? – спрашивает не менее других пораженного скорым исходом боя Филина Пересмешник, все еще держа руку Клеста в крепком захвате у того за спиной. У самого даже дыхание не сбилось.
– Засчитано, – благосклонно кивает Глава, справившись с удивлением.
После чего Пересмешник легко спрыгивает с противника и выходит с ринга. Клест поднимается кряхтя, но уходит тоже бодро – никаких повреждений, он просто не успел их заполучить.
Сижу, кусая губы, – мне не нужно, чтобы Пересмешник побеждал и дальше. Больше всего я хочу, чтобы он проиграл – кому угодно, лишь бы до столкновения с Момотом.
Проходя мимо, победитель ловит мой взгляд и чуть приподнимает подбородок: мол, я же говорил. Корчу в ответ гримасу – ничего не могу с собой поделать. Он усмехается, весело подмигивает мне и возвращается на свое место в круге. Балбес.
На бой вызываются Дрозд и Сарыч…
* * *
Голый по пояс Момот выглядит еще более устрашающе, чем Момот в одежде. Огромный, с выпирающими крупными мышцами, обтянутыми исчерченной шрамами блестящей кожей.
Кулик не слишком уступает Момоту в росте, но он высокий и худой. Никто и никогда ни в одних честных испытаниях не поставил бы противниками этих двоих. К тому же у Кулика недавно была травмирована рука, и то, что он избавился от перевязи, еще не означает, что она полностью восстановилась.
Мне хочется отвернуться – сейчас будет все равно что избиение младенца. Зачем Кулик принимает бой? Правилами разрешено отказаться от схватки, еще до ее начала признав себя проигравшим. Какого черта он делает?
Олуша, белая как мел, грызет ногти. А когда ловит мой взгляд, направленный на нее, отвечает своим, полным ненависти. «Это ты, это все ты!» – так и кричат ее глаза. Хочется поежиться, а еще лучше помыться. Отворачиваюсь.
– Начали! – дает отмашку Филин.
Момот замахивается, Кулик уклоняется, бьет в ответ, но противник играючи ловит его кулак своей огромной ладонью. Сжимает, в повисшей тишине отчетливо слышен хруст ломаемых костей. А затем тишина взрывается одновременным криком травмированного Кулика и шокированной Олуши.
Их крики сливаются воедино и пропитаны такой болью и отчаянием, что хочется закрыть уши руками, спрятаться. Сдайся сейчас, сдайся…
Момот с усмешкой отпускает свою жертву. Стоит, ждет, играет, как кот с мышью. У Кулика бешеные глаза, но он по-прежнему не сдается. Глупый, чем он поможет Олуше, будучи травмированным еще больше?
Кулик снова бросается в атаку, пытается ударить левой. У меня одно желание – зажмуриться.
На этот раз Момот подсекает противника на бегу, ловко ударив его в колено резко выброшенной вперед ногой. Кулик падает. А огромная нога Момота опускается сверху. На голову. С силой.
Вопль Олуши заполняет двор.
– Прекратить бой! – кричит Филин. Спокойно так кричит, без эмоций, просто громко, чтобы все услышали.
Что он собрался останавливать, когда все уже кончено?
Кулик лежит на боку, один глаз вышел из глазницы, под головой растекается багровая лужа крови.
Всё.
Не помню, как оказываюсь на ногах.
– Это же убийство! – кричу, наплевав на всякую осторожность. Меня колотит от возмущения и ощущения совершенной бессмысленности чужой смерти.
– Убийство по неосторожности, – все так же спокойно отвечает Глава, даже не соизволив взглянуть в мою сторону.
– Сядь, дурная, – тянет меня снизу за юбку Сова, но я не собираюсь слушаться.
– Останови испытания! – Выдергиваю свой подол из цепких пальцев женщины.
Олуша продолжает выть, пытается бежать к мертвому телу. Ее перехватывает Чайка, тащит к бараку. После некоторой заминки к ней на помощь приходит Майна, подхватывает Олушу под другую руку. И уже вместе они волокут обезумевшую от горя девушку к крыльцу.
