Охотник взял кубок с игристым вином.
– Ты куда? – остановил его Ноэль.
– На волю! – Николас расстегнул тугой воротник и добавил более спокойно: – Душно здесь, голова кружится.
– Ты же не носишь корсет, – подозрительно вскинул брови друг. – Будь осторожен.
Не дослушав, Охотник опрометью бросился на балкон. Повезло – там никого не оказалось. Николас сдвинул с лица маску и глотнул вина. Холодный весенний ветер остужал разгорячённую голову.
Только звёзды и луна взирали на него молча и бесстрастно. Лучшие компаньоны, они не травили душу расспросами и не мешали предаваться мрачным мыслям, требуя, чтобы он улыбался и думал только об изумительном вкусе напитка и красоте маскарадных масок.
Зачем он так долго убеждал себя, что привязан к дюарлийской светской львице? Как же надоело притворяться и лгать! Нет, Шанти это касалось мало, гораздо больше – службы в Компании, помпезных приёмов, неискренней учтивости. На свободу хотелось нестерпимо, словно что-то дикое рвалось изнутри. Разломать бы прутья клетки, сорвать с себя ошейник, пускай даже это будет стоить страшных мук. Бежать, бежать прочь без оглядки, пока хватит сил.
Вино закончилось, холод начал пробирать до костей. Пора возвращаться: до выхода короля осталось всего ничего.
Когда глаза привыкли к яркому свету в бальном зале, Николас отыскал взглядом Ноэля. Тот увлечённо танцевал с Бианкой. Захваченные чувствами друг к другу, они настолько лучились радостью, что пары красивее в зале было не сыскать. Любовь преображает: мужчин делает смелее и сильнее, девушек – желаннее и очаровательней. Но только истинная, а всё ложное превращает в жалкое подобие себя. Что ж, хоть кому-то сегодня повезло.
Николас взял ещё один кубок с вином и занял место Ноэля у стенки. Вскоре Шанти вернулась в зал.
Юный любовник не смог занять её дольше?
Оставив кубок на тумбе, Охотник направился к госпоже де Годон. Нужно поставить последнюю точку.
– Не соблаговолите ли подарить мне танец? – учтиво спросил Николас, протягивая ей руку.
Красавица лукаво улыбнулась. Он подхватил её за талию и закружил в медленном танце.
– Лёд в твоих глазах и сердце растаял? Или ты испугался меня потерять? – она прижалась к нему настолько, что это выглядело вульгарным.
– Хотел поговорить именно об этом, – отвечал Охотник холодно, чтобы не оставлять никакой двусмысленности.
Шанти провела пальцем по его губам и подбородку.
– Зачем ты притворяешься бесчувственным? Скажи, что тебя терзает. Быть может, я утолю твою боль.
– Я притворялся раньше, а теперь стал самим собой, – он указал на сдвинутую набок маску.
– Но разве я для тебя ничего не значу? – поджала губы она, пуская слезу.
– Давай прекратим этот фарс. Ты с лёгкостью отыщешь новую игрушку, – Николас нашёл глазами появившегося в дверях гвардейца.
– Ты мне за это заплатишь! – зашипела она.
– С женщинами не воюю.
Охотник убрал от себя её руки. Танцы закончились, король объявил властителями маскарада Ноэля с Бианкой. Взволнованные, они торопились к трону. Нужно поздравить их в числе первых.
Гийом надвинулся на него грозовой тучей. Его глаза недобро горели, а ноздри раздувались, как у быка на бойцовской арене. По лицу Николаса хлестнула перчатка.
– Как вы смеете прилюдно развлекаться с моей супругой?! – взбесился рогоносец.
– Я просто пригласил госпожу де Годон на танец. Не знал, что это запрещено, – Охотник приложил ладонь к горевшей щеке. – Но если это порочит её и вашу честь, я готов принести свои глубочайшие извинения…
– Каков наглец! Он ещё смеет изображать из себя невинную овечку! Все видели, как вы удалились из зала друг за другом, чтобы уединиться в будуаре на втором этаже! Думаешь, под покровительством Его величества тебе всё позволено?! – Гийом схватил его за края камзола и дёрнул так, что от воротника оторвался кусок меха. – Потешались надо мной! Планы строили, как от меня избавиться и состоянием завладеть!
Николас отпихнул Гийома от себя и смерил презрительным взглядом:
– Если вы не можете уследить за собственной женой, то это не моя проблема. Ни она, ни уж тем более ваши деньги меня не интересуют.
– Ах ты негодяй! Я не потерплю такой дерзости. Я… я… – он начал захлёбываться словами и брызгать слюной. – Я вызываю тебя на дуэль!
Их крики привлекли внимание всего зала. Стоявшая позади Шанти злорадно ухмылялась, лицо Ноэля вытянулось в тревоге, Жерард пробирался навстречу, расталкивая зевак с дороги. Даже король с фавориткой Иветтой обратили на них свой взор.
Надо взять себя в руки.
– Дуэли запрещены указом короля. К тому же, Кодекс Сумеречников предписывает одарённым использовать своё оружие только для защиты людей, а не для драки с ними, – ответил Охотник громко, чтобы все слышали.
Даже в Ланжу он старательно избегал кровопролития, предпочитая обезвреживать с помощью дара и брать заговорщиков в плен, как будто не мог преодолеть въевшийся в разум запрет.
– Так он не только прелюбодей, но ещё и трус! Все истории о битвах с демонами выдумки! – распалился Гийом ещё больше. – Ваше величество, я требую справедливого суда! Этот человек опозорил меня и мою жену!
На смехотворные оскорбления ему было наплевать, как и на чужое мнение о его заслугах. Хотелось поскорее выбраться на свежий воздух.
Жерард схватил Николаса за плечо и приблизил голову к его уху. Орлен с Иветтой степенно прошли сквозь толпу и остановились возле них.
– Это серьёзные обвинения. Но лорд Комри прав, дуэли недопустимы. Слишком много крови было пролито во время Войны за веру. Видимо, лорд Комри знает об этом гораздо лучше вас, лорд де Годон. Это ему зачтётся, когда мы вынесем решение. Что вы скажете, лорд Комри, у вас действительно была порочная связь с госпожой де Годон?
Король бросил взгляд на Шанти, та учтиво склонила голову.
Порочащая связь… Когда Орлен сам рука об руку идёт с нечеловеческой фавориткой, которую удерживает силой.
Нет, дерзить нельзя, солгать тоже не получится. Об их отношениях знали многие, как знали и обсуждали похождения большинства придворных и членов Компании. И в голову бы не пришло, что из-за этого учинят скандал. Но ведь это лишь повод, пустячный и надуманный.
– Я долгое время был увлечён госпожой де Годон и готов принести за это глубочайшие извинения ей и её супругу, – признался Николас. – Но никакого умысла завладеть имуществом лорда де Годона у меня не было.
– Раз вы сами сознались, то будете наказаны по всей строгости, чтобы никто не последовал вашему примеру. Вы являетесь кумиром для многих. Получается, что уводить чужих жён почётно, раз сам лорд Комри поступил так.
– Я требую, чтобы его казнили, как опасного преступника! – истекал желчью Гийом. – Кастрировать! Чтобы больше никогда…
Урод!
Хоть бы наказанием назначили изгнание. Из дворца, из Компании, из Норикии… Насовсем! Чтобы ноги его здесь никогда больше не было!
– Ваше величество, лорд Комри слишком ценен, – вкрадчиво заговорил Жерард, привлекая к себе всё внимание. – Нельзя рисковать его жизнью или даже здоровьем.
– Чем же этот прелюбодей ценен, кроме своей смазливой мордашки и родства с Утренним Всадником? – усомнился Гийом.
Вождь ответил, не дрогнув ни единым мускулом:
– Комри – древнейший род Сумеречников. Его основатель был сподвижником самого Безликого, лучшим другом, правой рукой.
Откуда Жерард это знает? Николас даже Ноэлю не рассказывал о своих встречах с Безликим и считал их хотя бы отчасти бредом. Но реальность снова и снова подтверждала слова призрачного бога.
– Норны предрекли… – громкий возглас вождя заглушил прошедший по толпе гомон. – Норны предрекли, что этот сподвижник возродится в своём последнем потомке. То есть в мастере Николасе.
Как громом оглушило. Неужели? Он был помощником Безликого, другом? Но сейчас-то бог никакой симпатии не вызывал, даже наоборот. И потом… Что же Николас натворил, чтобы так испортить себе будущее воплощение?
