Сомов рассмеялся:
– В каждое дело надо вносить элемент здоровой эксцентрики.
– И клоунады, – буркнул Сюняев.
– Именно, – Гиря пальцем нарисовал на столе круг и ткнул в центр. – Не очень солидно, зато очень эффективно. Одна фраза, Владимир Корнеевич, брошенная вскользь, но в нужное время и в нужном месте может изменить ход истории. Вспомни хотя бы знаменитое: "Караул устал!". После нее, как известно, все спокойно разошлись, а в следующий раз их уже не пригласили… Или это, сакраментальное: "Жребий брошен!"… Валера, а ты что приуныл? Взбодрись! Воспрянь!
– Я не понимаю своей роли в этом спектакле. Что я должен делать? Конкретно?
– Улыбайся. Сделай над собой усилие, начни – дальше уже будет проще. Кто-то из мудрых сказал: "Улыбайтесь, господа, улыбайтесь! Самые большие глупости всегда делаются с самым серьезным выражением лица". Из чего я сделал вывод, что великие деяния следует вершить с улыбкой. Примерно такой, – Гиря осклабился. – Еще какое-то время тебе придется сидеть на моем месте и визировать различные документы, связанные с обеспечением безопасности рейсов. В том числе, и внеплановых – я предполагаю, что нужда в них обязательно появится. Сейчас возникла нездоровая обстановка, которую мы же и инспирировали. Нужно дать задний ход. У людей должна появиться уверенность, что все вопросы можно решить, если проявить находчивость и сметку. В необходимых случаях ты сам должен ее проявлять, и даже предлагать варианты решений. А они есть всегда – не мне тебя учить. То есть, – Гиря задрал палец. – У смежников должно возникнуть ощущение, что наступают какие-то лучшие времена. Я подготовил почву для инсинуаций в наш адрес. В ближайшее время Шатилов отреагирует, выразив неудовлетворенность состоянием дел с транспортными операциями. И покажет пальцем на меня, как на главного виновника и инициатора создания барьеров на космических трассах. Я слегка покаюсь в разных грехах – это мне как раз на руку. Постараюсь организовать утечку информации из стен Коллегии, ну и, в целом, буду соответствовать. Но! – Гиря опять задрал палец. – Либерализм – либерализмом, но вожжи сильно отпускать нельзя. То есть, одно дело чисто формальные претензии по безопасности, связанные с нарушением каких-нибудь идиотских пунктов дурацких бумажек, и совсем другое, если кто-то явно пренебрегает мерами безопасности. Ты должен это четко отслеживать. Сейчас любая крупная авария сильно осложнит дело.
– Петя, все это я понимаю, но я не понимаю твоего плана. Я уже не говорю о крейсерах, но под каким предлогом, скажем, тот же "Челленджер" может быть передан Асееву?
– Пока не знаю. Буду думать. И ты думай. Возможно, предлог найдется сам. Сейчас не это главное. Главное, чтобы все суда в нужное время оказались бы в нужных точках, имея нужные траектории и скорости. Я всего лишь руководитель отдела безопасности и член Коллегии. Я даже не начальник сектора безопасности – просто исполняю обязанности. Я не располагаю никакими полномочиями перемещать суда по своему усмотрению. То есть, задача сложная, и без Шатилова решена быть не может. Я мог бы ввести его в курс дела, и почти уверен, что он меня поддержал бы, но я не уверен, что он выдержит эти девять месяцев, или сколько там их еще! – Гиря стукнул ладонью по столу. – С него хватит и одного инсульта. Рано или поздно это сделать придется, но я предпочитаю предъявить ему ситуацию в готовом виде, чтобы времени на принятие решения было сравнительно мало. Иначе старик начнет все взвешивать, колебаться, нервничать, и чего доброго… То есть, заговорщика я из него делать не хочу – нас вполне достаточно.
Гиря обвел взглядом присутствующих, а для Сюняева специально сделал заговорщицкое лицо.
– Теперь план. Это пока еще не план, а, скорее, его наметки. План примерно такой. Как вы понимаете, кометы не каждый день падают на Юпитер. Если это событие обрамить слухами, домыслами и гипотезами, научные круги обеспокоятся. Если аккуратно допустить утечку информации – в кавычках, разумеется – о том, что научный сектор ГУК скрывает от них подготовку экспедиции для изучения феномена, общественность всколыхнется, начнутся протесты и выпады в наш адрес. Отдел по связям с общественностью, естественно, выступит с опровержением, поскольку фактически никакая подготовка не ведется. И совершит глупость, которая только усилит недовольство. Положение резко обострится. Тогда я на Коллегии через подставное лицо (им, возможно, будет сам Астор) выхожу с разумным предложением: не ждать, пока повторится ситуация аналогичная той, что была во времена "Межпланетной лиги", а пригласить все заинтересованные стороны к диалогу, сформировать комплексную научную программу исследований феномена, и начать фактическую подготовку к экспедиции. Думаю, упоминание "Межпланетной лиги" впечатлит и Шатилова и Коллегию, ибо "еще свежи воспоминания…". Полагаю, на этой волне можно будет сравнительно легко протолкнуть через Коллегию все необходимые решения. Под всплеск научного интереса уже я сам предложу дооборудовать "Челленджер", с тем чтобы ученые мужи, вооруженные до зубов новейшими приборами, и защищенные новейшими переборками, могли в комфортных условиях изучать взаимодействие Юпитера и кометы. Основательная подготовка к экспедиции предотвратит спонтанные попытки выйти на кометы всяких безответственных лиц по собственной инициативе. Вполне естественно, что я, как руководитель сектора безопасности, буду сильно озабочен безопасностью мероприятия и предложу переместить туда же парочку крейсеров для защиты экспедиции и орбитальной юпитерианской базы от возможной метеоритной опасности. Их ведь для этого и делали – для чего же еще! Что касается дока и рейдеров, пока не знаю – тут надо думать и думать. Особенно док. Что ему там делать у Юпитера – просто ума не приложу! Валера, что там было бы крайне необходимо отремонтировать на месте?.. С рейдерами проще – они на то и рейдеры, чтобы совершать рейды…
Гиря помолчал и продолжил:
– Это – первая часть нашей задачи. Вторая часть состоит в том, чтобы непременно произошло следующее. В нужный момент наши экипажи, рабочий персонал, члены экспедиций и пассажиры, выполняя приказ, задание или по собственной инициативе, покидают упомянутые суда, а их место занимают, хм.., другие люди. Под каким предлогом это будет проделано, я, сейчас даже не представляю. Варианты есть, но слишком уж неуклюжие. Надо над этим думать… Валера, у тебя вопрос?
– Нет, с чего ты взял…
– А физиономия такая, будто ты хочешь что-то спросить.
– Да ничего я не хочу!
– Тогда – резюме. Ясно, что в некоторый момент возле астероидов сложится очень непростая ситуация. Все зависит от того, на каком этапе будет обнаружена "армада" Асеева. Вернее, в какой момент информация о ее существовании будет осознана руководящим звеном ГУКа. В наших интересах, чтобы это случилось как можно позже. Здесь я очень рассчитываю на элемент неразберихи. Разумеется, она возникнет и без всяких усилий с нашей стороны, но если постараться, можно эту неразбериху усилить до такой степени, что все вообще перестанут что-либо понимать, и поддерживать такое состояние на хорошем уровне достаточно долго. В деле создания неразберихи, уважаемый Валерий Алексеевич, я очень крепко рассчитываю на ваш огромный опыт. Но чрезвычайно важно, чтобы она не повлекла за собой аварийных эпизодов! Не дай бог, погибнут люди – это ляжет черным пятном и смажет всю историческую значимость происходящего для грядущих поколений, не говоря уж о моей репутации, которой я дорожу. Помимо всего прочего, я лично в ближайшее время встречусь с господином Таккакацу, прозондирую его умонастроения, и, если сочту целесообразным, введу в курс событий. Здесь мы рискуем, но делать нечего – нам нужна его репутация въедливого старикашки. Если с Таккакацу мы поладим – считай, половина дела сделана!
Вот, собственно, и все. И на все про все у нас девять месяцев. Сроки сжатые, а что делать…
Гиря для убедительности развел руками и состроил озабоченную мину.
У Сомова на лице было написано: "Нет слов! Ну просто нет слов!"
На лице Сюняева я прочитал крайнее отвращение ко всякой умственной деятельности.
– Ну, на первой комете – понятно, – вяло произнес он. – Там у нас виртуальная реальность. А вот что на второй? Может быть там что-то такое, что кому-то необходимо утопить в Юпитере? Какие-то остатки вашего репликатора?
О! – воскликнул Гиря. – Золотые слова! Там все улики, факты и, заодно, компромат на братьев по разуму. Отличная мысль! Володя, нельзя ли на второй комете обнаружить какие-то физические аномалии, или как-то иначе сфокусировать на них внимание научной общественности? В части второй кометы Бодун не ставит никаких условий, и у нас развязаны руки. С другой стороны, основная – та, что пролетит мимо – она вроде бы терпит, а эта ведь канет в Юпитер без следа. Надо успеть с ней разобраться! Вот такой очень удобный для нас лозунг образуется естественным путем.., – Гиря потер руки. – Валера, тебе переходящий приз!
