Точного ответа на этот вопрос не имелось. Поэтому Ник принял решение следить за Белым колдуном, пока тот не отправится в Гиперборею.
— Я превращусь в тень, буду тихим и невидимым, — решил Николас.
Это было очень смелым заявлением. Мальчику казалось, что он нашел ключ к незаметности — вести себя как чужак, безучастный и посторонний, не смотреть по сторонам, не обращать внимания на холод и жару, не пробовать ягод, не слушать пение птиц. С такими мыслями Ник выскользнул из подвала и оказался в обширном дворе Павловской слободы. Воздух был еще свеж и холоден, но солнце уже поднялось над далеким лесом. В это время крестьянская работа кипит и спорится. Но двор слободы был пуст. Посреди него рядом с конюшней качалась на воздушных волнах длинная черная лодка.
— Добро пожаловать на борт, — проговорил Ракшаса. — Располагайтесь.
Николас поспешил к лодке и забрался в нее одновременно с Белым колдуном. Черное судно закачалось над землей и успокоилось, когда пассажиры расселись по местам. Ракшаса встал на нос корабля, кукольный колдун в середине, а Ник забился под багажную полку на корме. С этого места было отлично видно, как устроена лодка некроманта. Сам корпус отлили из черного тяжелого металла, а внутреннюю обивку и скамьи как будто слепили из невероятно гадкой смеси прозрачного клея, костей и сухожилий.
— Я здесь, чтобы добыть живую воду, защитить от некромантов Оливию, мастера Гримгора и других хороших людей. — Ник мысленно повторил свою молитву, это помогло не замечать страшных внутренностей черного корабля.
А лодка уже взмыла в воздух и понеслась над лесами на восток, широкой дугой в обход Москвы. Белый колдун постучал ладошкой по черному борту.
— Из чугуна отлита. Тяжеловат для судна материальчик.
— Простые некроманты мастерят лодки смерти из дерева по старой лемурийской традиции, — пояснил Ракшаса. — Но дерево — материал живой, от холода неупокоенных душ сгнивает за какую-то сотню лет. Не слишком практично получается. Я же имею гораздо больше власти над душами и могу использовать любой самый тяжелый материал.
Полет продолжался четыре с лишним часа, но Ник совершенно не заметил этого времени. Он тихо сидел в уголке да повторял про себя заученные слова о живой воде и спасении близких. Вот воздух наполнился белым снегом и свистящим ветром. Лодка сделала широкий круг над Светлояром.
— Там внизу озеро. То самое, — пояснил Ракшаса.
— Прохладно там, — кукольный Гримгор улыбнулся. — Кто-то из русских шаманов поставил неплохую защиту.
— Я не остался в долгу, — ответил некромант. — И отправил к озеру небольшую партию морозоустойчивых зомби. Тебя они не тронут, побрезгуют, но живое теплокровное создание разорвут на кусочки.
— Что ж, тогда не буду уничтожать ваших питомцев, — отвечал Белый колдун, вылезая из лодки.
Николас последовал за ним.
— Удачи, — любезно попрощался Ракшаса. — Надеюсь, ты ненамного хуже настоящего Гримгора.
Лодка некроманта поднялась в воздух, а Белый колдун разразился отборными ругательствами. Потом он замер и стоял совершенно неподвижно, глядя на кутающийся в метели зимний лес. Ник даже подумал, что колдун превратился в истукана, мертвую куклу. Тогда мальчик подошел поближе и услышал — Лжегримгор шепчется сам с собой.
— Они все используют меня… Я не буду плясать под их дудку… Только один раз… Я достоин большего.
— Он сумасшедший, — понял Ник.
16
Следуй за Белым колдуном
Следовать за Белым колдуном было необычайно легко. Он совершенно не смотрел по сторонам и не прислушивался. К тому же постоянно разговаривал сам с собой. Для путешествий Лжегримгор использовал телегу, которую с легкостью анимировал, а потом заставил катиться по дороге и даже летать по небу над лесом. Ник сидел совсем рядом с колдуном, но тот не обращал на него никакого внимания. В деревнях Белый маг вел себя всегда одинаково — сперва распалялся, ругал вслух глупых крестьян, поджигал дома. Но людей не преследовал, а только гнал их прочь от Светлояра.
В Шадрино Ник едва не отстал от летучей телеги. Сначала мальчик безуспешно пытался вмешаться в поединок между колдуном и Дарьей Муромской. Но девушка-егерь все равно потерпела поражение и осталась лежать посреди горящей деревни. Ник пробовал привести ее в чувства, бил по щекам, кричал:
— Очнись! Огонь уже близко!
Ничего не помогало. Даже когда пострадавшая в бою Муся подползла к хозяйке и прошлась по ее лицу шершавым языком, девушка не почувствовала этого. Тем временем пламя перебралось на стога свежего сена, и все вокруг заволокло едкими чуть зеленоватым дымом. Ученик понимал, что еще немного и Дарья Муромская просто задохнется.
— Это я, Николас! Вернулся за тобой! — закричал мальчик. — Все местные у околицы ждут! А мы с тобой еще повоюем! Надаем этому колдуну хорошенько!
Как ни странно, это подействовало.
— Уходите, я его задержу… — с трудом проговорила Дарья и открыла глаза. Николас отвернулся — не хватало только угодить в прошлое девушки, куда-нибудь в дремучие муромские леса.
Муся громко мяукнула.
— Да что же творится здесь? — Девушка закашлялась от дыма, с трудом поднялась на ноги и побрела прочь из деревни.
Ник вздохнул с облегчением. Теперь нужно было возвращаться к Белому колдуну. Мальчик бросился бежать сквозь дым. Но Лжегримгор был уже далеко. Колдун забрался в повозку и собирался взлетать.
— Не успею, — понял Николас.
Тут в дело вмешалась Стеша. Яркий полосатый шершень спикировал с неба и ужалил колдуна в щеку. Лжегримгор выругался, попробовал достать проклятое насекомое огненным шаром, но промахнулся. Стеша умчалась прочь, а Белый колдун принялся бормотать себе под нос про коварство врагов и собственную тяжелую долю. Николас как раз успел заскочить в телегу. Только в полете мальчик задумался над своими действиями.
— Это же все было не на самом деле. Это не прошлое, а просто воспоминания… А значит, не важно, что я там делал или говорил — Дарья очнулась сама, без моей помощи.
Ник поморщился, все эти рассуждения казались слишком сложными.
— Не важно, — решил мальчик. — Вот разберусь с живой водой, отыщем Дарью Муромскую, и спрошу у нее, как дело было.
Ночью Белый колдун не спал. Он кружил на своей телеге над черным лесом и стрелял файерболами наугад. По крайней мере так показалось Николасу. Один раз с земли ответили выстрелами. Колдун хорошенько отутюжил участок леса боевой магией да и улетел прочь. Наступило утро, а Лжегримгор и не думал останавливать летающую телегу. Вот колдун заметил внизу нечто необычное — избушку, шагающую на длинных дубовых ногах.
— Нет! — воскликнул Николас и только потом сообразил, что это воспоминания и с ходячим куренем тогда ничего плохого не случилось.
— Интересно… — пробормотал Белый колдун. — Уничтожь эту штуку, да и дело с концом! — Лжегримгор по обыкновению поругался сам с собой, но потом все-таки опустил телегу пониже и заглянул в окно избушки.
Все обитатели ходячего куреня спали. Белый колдун заметил неподвижного мастера Гримгора и совершенно вышел из себя. Глаза его яростно заблестели, на бледных щеках выступил болезненный румянец.
— Ты! — воскликнул Лжегримгор.
В руках колдуна появился гудящий файербол странного пурпурного цвета. Казалось, это не просто огонь, а воплощение ярости кукольного человека.
— Сейчас я уничтожу тебя. Обращу в прах и пепел за все, что ты сделал со мной! — шипел Белый колдун, пурпурный файербол рос в его руках, гудел и плевался лиловыми искрами.
За минуту огненный шар вырос до огромного размера, воздух вокруг него слоился и тек, как расплавленный свинец. В избушке стало жарко, и Оливия, не просыпаясь, сбросила с себя одеяло. Белый колдун посмотрел на девочку, потом на неподвижного мастера Гримгора.
— Убив его, ты ничего не добьешься, — сказал он голосом вполне обыкновенным и здравым, пурпурный файербол потускнел и начал медленно сдуваться.
— Додумался наконец-то! — пробурчал Николас.
