После строительства железной дороги евреи в корне изменили торговлю хлебом в Курской и Орловской губерниях. До этого местные купцы скупали зерно у крестьян и помещиков по дешевой цене‚ складывали его на хранение в ожидании высоких цен и получали прибыль до тридцати процентов. «С появлением же евреев‚ – писал исследователь‚ – (а появились они буквально с первыми поездами в Курск и Орел) конкуренция понизила барыши в четыре и больше раза‚ хлеб не залеживался более месяца или двух. Чтобы зарабатывать хорошо‚ нужно было закупать много и оборачиваться быстро‚ но в этом соперничество с евреями вряд ли возможно». Производитель получал теперь больше‚ купец – меньше‚ хлебная продукция стоила покупателю дешевле.
В 1878 году евреям принадлежало 60 процентов экспорта хлеба из Одессы‚ и они потеснили греков – монополистов в торговле зерна. Евреи вывозили хлеб также из Николаева‚ Херсона‚ Ростова-на-Дону‚ через порты Балтийского моря. «Если русская хлебная торговля… – отмечал исследователь‚ – вошла составной частью в мировой торговый оборот… то этим страна обязана главным образом евреям‚ выполнившим это сложное и важное дело вопреки всем препятствиям… на пути их деятельности». Евреи занимались и лесной торговлей. Часть леса они отправляли по рекам в южные безлесные губернии России‚ другую часть – сухим путем в Польшу и Германию‚ а морским путем в прочие страны Европы. По закону им не разрешалось арендовать на железнодорожных станциях участки земли для лесных складов‚ и потому они сплавляли лес по Днепру‚ Неману и Западной Двине. Им не позволяли пользоваться русскими портами Балтийского моря‚ и они проложили обходной путь через прусские порты.
Еще в 1833 году Д. Рафалович учредил банкирский дом в Одессе, ежегодный оборот которого достигал пятидесяти миллионов рублей. В Одессе существовал и банкирский дом М. Эфруси с филиалами в Париже и Вене, а в Бердичеве было восемь еврейских банкирских контор. Первый еврейский банк вне черты оседлости появился в Петербурге в 1859 году – банкирский дом Гинцбургов‚ один из крупнейших банков России‚ который занимался международными финансовыми операциями по поручению русского правительства. Банкирский дом Гинцбургов финансировал строительство и эксплуатацию железных дорог России, создал в Сибири прииски по добыче золота и платины – Ленский‚ Забайкальский‚ Миасский‚ Березовский‚ Алтайский и другие.
Братья Самуил‚ Лазарь и Яков Поляковы были среди первых частных строителей железных дорог в России, построили железнодорожные линии Козлов-Воронеж-Ростов‚ Курск-Харьков-Азов‚ Орел-Елец-Грязи – для экспорта зерна из черноземных губерний России; во время русско-турецкой войны они прокладывали по заказу правительства стратегические железные дороги к местам военных действий. Одну из железных дорог длиной в 763 версты Поляковы проложили в рекордный срок – за 22 месяца; для сравнения можно сказать‚ что первая в России Царскосельская железнодорожная ветка протяженностью в 25 верст строилась более двух лет‚ а Николаевская железная дорога Москва-Петербург – девять лет.
В 1857 году французские евреи учредили Главное общество по постройке российских железных дорог, с помощью еврейских банков Петербурга и Варшавы проложили 4000 верст железнодорожных путей. И. Блиох вкладывал деньги в строительство железных дорог Петербург-Варшава и Киев-Брест; еврейские банкирские дома Варшавы и Одессы брали концессии на строительство железных дорог Варшава-Тирасполь‚ Москва-Брест и многих других.
Евреи развивали судоходство по рекам черты оседлости – Днепру‚ Неману‚ Висле и Западной Двине. Банкирский дом Гинцбургов учредил Общество судоходства по реке Шексне. Григорий Поляк создал в Нижнем Новгороде пассажирско-грузовое пароходство и первым построил наливные суда‚ которые перевозили нефтяные продукты из Каспия вверх по Волге. Фирма «Дембо и Каган» проложила первый в Российской империи нефтепровод. Самуил Поляков создал Общество Южно-Русской каменноугольной промышленности. Калонимос Вольф Высоцкий основал в Москве крупную фирму по торговле чаем, и о нем сообщали: «Не в пример другим скоробогатым, Высоцкого нельзя было упрекнуть в каких-либо нечестных поступках на пути к богатству. Ставши миллионером, он не обнаружил ни малейшего высокомерия и заносчивости. Он основательно изучил чайное дело и его источники».
Поощряя развитие экономики‚ правительство поначалу не делало национальных различий. Но активность евреев в торговле и промышленности вызывала недовольство купцов и фабрикантов‚ естественную конкуренцию начали называть «еврейской эксплоатацией коренного населения». Напряжение нарастало‚ где-то оно должно было прорваться наружу‚ и в 1871 году вылилось в Одессе в жестокий погром. В этом городе существовало соперничество с греками‚ которых евреи вытесняли из внешней торговли; нужен был повод‚ и на Пасху пустили слух‚ будто евреи кидали камни в церковь, украли крест с ее ограды. Греки бросились бить евреев‚ к ним присоединились прочие желающие – все вместе начали громить дома и грабить еврейские лавки.
Три дня продолжался погром‚ 552 торговых заведения и 863 дома были разграблены и повреждены; несколько евреев погибли, около двадцати ранены. Полиция не вмешивалась‚ кое-кто из жителей поощрял и даже награждал громил‚ а некоторые учителя объясняли ученикам‚ что евреи сами во всем виноваты. Власти начали действовать лишь на четвертый день. На базарную площадь привезли возы с розгами‚ солдаты ловили погромщиков‚ секли на виду у всех и таким оригинальным способом навели порядок. Долгое время после этого на одной из улиц Одессы стоял разграбленный еврейский дом с выбитыми стеклами и следами дикого буйства‚ как знак-напоминание – по желанию владельца этого дома.
Один из жителей писал про тот погром: «Он не отличался жестокостью и диким изуверством грядущих погромов. До повальных убийств‚ до вколачивания гвоздей в черепа‚ до насилования дочерей в присутствии матерей‚ до распарывания животов беременным женщинам тогда еще не дошло…» Однако погром в Одессе стал предупредительным сигналом наступления новых‚ неспокойных времен. Кто-то не догадывался об этом‚ кто-то предпочитал не думать о ненадежном будущем‚ кто-то упивался своими успехами в торговле и промышленности‚ но времена подступали неумолимо‚ и уйти было некуда‚ изменить положение – невозможно.
3
К середине девятнадцатого века в Царстве Польском появились еврейские промышленники и финансисты‚ писатели‚ художники‚ музыканты‚ которые считали себя польскими патриотами. Самолюбие обнищавшей шляхты страдало при виде еврейских «панов» и независимых интеллигентов‚ к которым шляхта относилась высокомерно и пренебрежительно. Это вызывало дополнительную неприязнь, грубые нападки‚ но в 1861 году начались волнения в Польше‚ и ситуация изменилась.
Варшавский раввин Дов Беруш Майзельс своими проповедями в синагогах призывал к единению с поляками‚ и евреи во главе с раввином выходили на демонстрации. Поляки восприняли это с энтузиазмом‚ сразу же заговорили о том‚ что подошло время расширить права евреев‚ а наместник Царства Польского немедленно доложил в Петербург: «Раввины подражают ксендзам из видов мнимого братства‚ завязавшегося в смутное время между евреями и поляками… Арестованы и посажены в Александровскую цитадель раввин Майзельс‚ учители Раввинской школы Ястров и Крамштык, купец Файнкинд».
Арестованных продержали в тюрьме три месяца‚ но в синагогах Варшавы продолжали молиться за победу поляков, варшавская община собирала средства на нужды восстания‚ а когда повстанцам нужны были деньги‚ они шли к богатым евреям и получали необходимое. Ицхак Гольдман сочинял революционные прокламации. Генрик Вол участвовал в работе повстанческого правительства; евреи вели агитацию среди рабочих, нелегально перевозили оружие‚ и шестеро из них оказались в первой партии арестантов‚ отправленных на поселение в Сибирь. Поляки даже упрекали крестьян‚ «что они хуже жидов‚ потому что жиды пристали уже к панам‚ а они держат сторону москалей».
В 1863 году восставшие сражались против русских войск в Польше‚ Литве, Белоруссии‚ и им важно было привлечь на свою сторону полмиллиона евреев Царства Польского. Поляки выпустили прокламацию на иврите и польском языке‚ которая заканчивалась такими словами: «Когда с помощью Всевышнего освободим страну от московской неволи‚ мы сообща будем наслаждаться миром. Вы и дети ваши станете пользоваться всеми гражданскими правами без ограничений‚ ибо народное правительство не будет спрашивать о вере и происхождении‚ а только о месте рождения».
Обещания будущего равноправия привлекали молодежь‚ и в отрядах повстанцев появились еврейские добровольцы. Некий еврей провез через границу‚ с риском для жизни и без всякого вознаграждения‚ тысячи снарядов. Барух Шепсес из Вильно рассылал по Литве нелегальную литературу. Аарон Эйзенберг спасал арестованных повстанцев, «считая своей обязанностью служить обществу‚ которое его предкам оказало гостеприимство». Леон Ионас погиб вместе с другими добровольцами‚ прикрывая отход своего отряда. Филипп Кагане потерял в бою правую руку, но‚ оправившись от раны‚ вернулся в отряд и снова сражался. Александр Эдельштейн был ранен‚ вылечившись‚ погиб в бою. Йосеф Абрам‚ портной из Желехова‚ не выдал под пытками расположение своего отряда и был замучен насмерть.
