Я не забуду ремарку Джерри Эдамса, лидера «Шинн Фейн», что я столкнусь с еще множеством таких ситуаций. Я не могла поверить, что Би-би-си вначале отказалась предоставить королевской полиции Ольстера запись, которая могла оказаться полезной для привлечения к наказанию виновников преступления, хотя позже они уступили. В тот же день, как только стало известно, что случилось, я сказала Тому Кингу, что необходимо издать документ, предусматривающий все варианты. После обеда во вторник 22 марта я провела первое собрание, и этот далеко идущий пересмотр мер безопасности продолжался всю весну.
Мистер Хохи усугубил проблему, выступив в апреле в Соединенных Штатах с поразительной речью. В ней он перечислял все свои возражения против британской политики, объединив решение Генерального прокурора не возбуждать дел вследствие рапорта Стокер-Сэмпсон, решение апелляционного суда в деле так называемой «бирмингемской шестерки»{ Бирмингемской шестеркой были шестеро ирландцев, осужденных за убийства, причиненные бомбами ИРА, взорванными в двух пивных Бирмингема в 1974 г. Была проведена длинная кампания, чтобы доказать, что их осуждение небезопасно, в результате чего их отпустили из-под стражи. В это время, однако, апелляционный суд отказал в их последней апелляции. (Прим. автора)} (как будто британское правительство могло указывать британскому суду, как вершить справедливость), убийство террористов в Гибралтаре и другие случаи. В его речи не упоминались насилия ИРА, не признавалась необходимость пограничного сотрудничества, не давалось обязательств по поводу англо-ирландского соглашения. Это было бездарное подыгрывание настроениям американской ирландской галерке. Я написала мистеру Хохи 27 апреля, выражая решительный протест.
На следующем заседании Европейского союза в Ганновере я подняла вопрос о сотрудничестве в сфере безопасности, который был важнее для меня, чем любые личные разногласия. Я сказала, что, хотя мистер Хохи подтвердил, что у него были трудности с ирландским общественным мнением по этому вопросу, я сама имела трудности в случаях с бомбами, пистолетами, взрывами, избитыми до смерти людьми и оголтелой ненавистью. Мне приходилось видеть, как убивают молодых людей из сил безопасности. Мы знали, что террористы перешли границу республики, чтобы планировать операции и хранить оружие. У нас не было конкретных данных об их передвижениях. Они пропали из виду после пересечения границы. Все другие европейские страны с нами гораздо больше сотрудничали в области разведки, чем республика. Если бы дело было в ресурсах, тогда мы готовы были предложить снаряжение и профессиональную подготовку. Или если это было сложно с политической точки зрения, другие страны тоже могли предложить такую помощь.
Мистер Хохи защищал достижения ирландского правительства и сил безопасности. Я поинтересовалась, понимает ли мистер Хохи, что самая большая концентрация террористов во всем мире, исключая Ливан, находится в Ирландии. Я признала, что ресурсы республики ограниченны, но не считала, что они используются эффективно. Я сказала, что разочарована результатами англо-ирландского соглашения. Так же разочаровывала позиция СДЛП. А что касается предложения, что наступил бы мир, если бы существовала единая Ирландия, как провозгласил недавно мистер Хохи, то реальность такова, что объединение привело бы к наихудшей гражданской войне. Действительно, значительный поток ирландских иммигрантов в Соединенное Королевство продолжался, и это ложилось тяжелым бременем на систему социального обеспечения.
С начала августа происходил всплеск насилий ИРА. Я отдыхала в Корнуолле, когда рано утром 20 августа меня разбудили и сообщили об атаке на автобус с британскими солдатами, едущими из Белфаста после двухнедельного отпуска. Было семеро погибших и 28 раненых.
Я решила немедленно вернуться в Лондон, и в 9.20 утра на вертолете была доставлена в казармы Уэллингтон. Арчи Хэмилтон (мой бывший парламентский секретарь, теперь министр Вооруженных сил) сразу же пришел на Даунинг-стрит, 10, для доклада. Он сообщил, что во время взрыва автобус не следовал по обычному маршруту, а находился на параллельной улице. Очень большая бомба, которая управлялась дистанционно, лежала в ожидании автобуса и затем была взорвана. Член парламента Кен Маджиннис, в чьем избирательном округе находилось место трагедии, встретился со мной во время обеда, придя в сопровождении местного фермера, первым оказавшегося на месте взрыва, и хирурга из местного госпиталя, который оперировал раненых. Затем вечером я провела совещание с Томом Кингом, Арчи и руководителями сил безопасности той провинции.
Хотя автобус ехал по запрещенному маршруту, казалось, это не играло роли в том, что случилось. С 1986 г. ИРА получила доступ к взрывчатке семтекс, производимой в Чехословакии и, вероятно, доставляемой через Ливию. Это взрывчатое вещество было очень мощным, легким и относительно безопасным в использовании, что давало террористам новое техническое преимущество. Таким образом, устройство устанавливалось очень быстро, и атака могла произойти на любом маршруте. Также было ясно, что ИРА уже некоторое время планировала свою кампанию.
В борьбе за мир и порядок в Северной Ирландии мы все чаще сталкивались с недостатком ресурсов. Благодаря профессионализму и опыту наших сил безопасности, этих ресурсов было достаточно, чтобы сдерживать, но не хватало, чтобы победить ИРА. Продолжали происходить ужасные трагедии.
Дело Патрика Райана показало, как мало надежды было у ирландцев. Райан, непрактикующий католический священник, был хорошо известен в кругах служб безопасности как террорист. Уже некоторое время он играл важную роль во временных связях ИРА с Ливией. Обвинения в адрес Райана были серьезными и включали соучастие в убийстве и незаконное обращение с взрывчаткой. В июне 1988 г. мы попросили Бельгию установить за ним наблюдение. Бельгийцы настойчиво советовали нам подать на экстрадицию. Заявление было подано, и бельгийский суд, рассматривавший запрос на выдачу преступника, дал министру юстиции положительную рекомендацию. Последний обратился за решением в бельгийский кабинет. Кабинет решил игнорировать мнение суда и отправил Райана в Ирландию, сообщив нам об этом позднее. Предполагалось, что такое политическое решение было обусловлено страхом перед террористами.
Теперь мы настаивали на экстрадиции Райана из республики, но получили отказ. Я написала мистеру Хохи письмо с решительным протестом. Я уже лично обсуждала это дело с ним и премьер-министром Бельгии М. Мартенсом во время встречи Европейского союза на Родосе 2–3 декабря 1988 г. Я сказала им обоим о том, как я потрясена. Особенно возмутил меня мистер Мартенс. Я напомнила ему, как тесно мы сотрудничали с Бельгией в связи с делом британцев, обвиненных в беспорядках на футбольном стадионе в Эйзеле. Все это я рассказала прессе. Патрик Райан все еще на свободе.
Я назначила Питера Брука на пост секретаря Северной Ирландии во время перегруппировки в июле 1989 г. Семейные связи Питера с провинцией и его глубокий интерес в делах Ольстера делали его идеальным кандидатом. Невозмутимое добродушие этого человека также означало, что никто лучше него не сможет постараться собрать партии Северной Ирландии вместе для переговоров. Вскоре после его назначения я уполномочила его это сделать: эти переговоры все еще продолжались, когда я уходила из правительства.
Тем временем борьба за безопасность продолжалась. Продолжались и убийства ИРА. 22 сентября десять членов военного оркестра были убиты взрывом в Королевской морской школе музыки в Диле. В июне 1990 г. взрывы бомб произошли у бывшего дома Элистэра Макэлпайна и затем в клубе Консервативной партии «Карлтон». В следующем месяце я испытала глубокую личную скорбь, когда узнала утром в пятницу в Брайтоне в 1984 г. о смерти Эйри при взрыве в «Гранд Отеле». ИРА решила убить Я. Гоу, так как знала, что он был их заклятым врагом. Хотя у него и не было поста в правительстве, он представлял для них опасность из-за своей абсолютной преданности Союзу. К сожалению, Гоу не принимал серьезных мер предосторожности и стал жертвой бомбы ИРА в то утро понедельника 30 июля, когда завел машину на стоянке возле дома. Я не могла отогнать от себя мысль о том, что моя дочь Кэрол в предыдущие выходные ездила с ним в его машине для прогулки с собакой Гоу: она могла тоже погибнуть.
ИРА не прекратят своих действий, пока не убедятся в невозможности загнать большинство жителей Северной Ирландии в республику против их воли. Именно поэтому наша политика никогда не должна создавать впечатление, что мы пытаемся вести юнионистов к единой Ирландии или против их желания, или тайно от них самих. Более того, недостаточно осуждать отдельные террористические акты, а затем отказываться от введения мер, необходимых для победы над ними. Это касается американских ирландцев, предоставляющих деньги Комитету помощи Северной Ирландии; а также ирландских политиков, которые отказываются сотрудничать в обеспечении безопасности на границе, и Лейбористской партии, которая не поддерживает Акт о предотвращении терроризма.
