множеством переселенцев с правой стороны Днепра, которых оставалось
еще тогда в гетманских владениях более 20.000 семей, кроме тех, которые, перешедши на левый берег Днепра, успели уже уйти на
новоселье в слободские полки. <Обнадежены они, - доносил
гетман, - милостивыми государевыми грамотами, что им на сей
стороне Днепра учинено будет всякое довольство, но до сих пор
довольства никакого не учинено; просятся они на ту сторону Днепра
на свои прежние поселения, но их на ту сторону не пускают>.
Несколько раз уже гетман говорил об этом боярину Василию
Васильевичу Голицыну и стольнику Михаилу Головнину, но указа о том
от великого государя не последовало. Теперь Мазепе и гадяцкому
полковнику поручено было сообщить чрез боярина Василия
Семеновича Волконского словесную просьбу о том, чтобы скитающихся
<межи дворы в малороссийских местах> правобережных прочан
поселить на белогородской черте в слободских полках, потому что в
Малороссии негде селить их. Гетман умышленно не дал на письме
никакой инструкции о более точном распределении мест для
новопоселенцев, желая во всяком случае удержать их после поселения
на новых местах под своим управлением. Когда боярин Василий
Семенович Волконский спросил посланцев, где желают гетман и
старшины поселить их, посланцы объявили, что указания никакого
не имеют, а думают - что у гетмана мысль поселить их в
слободских полках, с тем, чтобы все слободские полки находились под его
гетманским’управлением1. На это последовал такой ответ: по бело-
городской черте уже построено много городов и сел и деревень, и в
них поселилось не мало жителей; все эти слободские жители
исправляют по белогородской черте городовые работы и посылают
людей стоять в укреплениях для осторожности из опасения прихода
воинских людей, а судом и расправою ведаются у бояр и воевод
Белогородского разряда, а потому в тех местах невозможно поселять
вновь перешедших из заднепровских городов.
Здесь желания малороссиян столкнулись с противоположною
им политикою московскою. По мере опустения правобережной
Украины возрастало население слободской Украины, пространства, занимаемого четырьмя слободскими полками: Харьковским, Ах-
тырским, Сумским, Острогожским. Возрастание это шло
чрезмерно быстро: с каждым годом возникали слободы за слободами, но
всетаки пустых мест было так много, что достало бы для гораздо
1 Жителям селиться по белогородской черте в новопостроенных городах
и-слободах в СумскОхМ и в Ахтырском и в иных полках, потому что в
тех местах поселились и живут малороссийских же городов жители, их
отцы и братья, и дядья и племянники, и чтоб тем жителям поселясь в
тех полках быти под его ж гетманским региментом> (Арх. Юст., столбец
№ 5967 - 156).
359
большего количества населения. Переселившиеся жители были и
козаки, и посполитые1. И те, и другие, переходя на новоселье, зависели не от гетмана, а от Белогородского разряда. Естественно
было у малороссиян желание, чтоб их земляки -находились все
под единым^управлением. Так точно, как прежде думали о
соединении правобережной Украины с левобережною, так теперь, после опустения правого берега, место правобережной Украины
заняла слободская. Желание гетмана и старшин подчинить этот
край гетманскому регименту казалось тем законнее, что в
слободской Украине селились не только правобережные прочане, но
к ним примешивались и левобережные, искавшие себе на
новоселье лучших льгот. Гетманщина теряла таким образом и своих
жителей, и доходы, собираемые с поспольства. Притом между
слободами, прилегавшими к Гетманщине, и жителями гетманского
регимента происходили недоразумения и споры за земли, которые
разрешать было трудно, так как рубежи Гетманщины, за
которыми начинались пустые поля, были тогда не точны, неопределенны и не общеизвестны. Так, поблизости к Конотопу явились
слободы: Бочечки, Козацка Дуброва, Грузкое, и в эти слободы
бегали на поселение из Гетманщины. В Гадяцком полку шел
многолетний спор между опошенскими жителями и новопоселенными
в слободе Рублевке над рекою Мерлом. Слобожане овладели
землями и лесами между Мерлом и Ворсклою, а опошенцы
показывали притязание на прежнюю принадлежность этих земель Опош-
не. Опошенские козаки, убегая от частой службы,’ переселялись
на слободы, и особенно после второй чигиринской войны Опошня
потеряла их много. То же делалось и в Полтавском полку: полтавский полковник Черняк доносил, что на Коломаке завелась
слобода, населенная пришлыми с правой стороны Днепра людьми, которые захватили пасеки, лесные заводи и секожати знатных
товарищей Полтавского полка. Полтавцев беспокоили слухи, что
скоро заведено будет еще более слобод к устью Коломака, к
вершине Орели, на Орчике и на Берестовой, а также и на Самаре.
С другой стороны, и новопоселенные слобожане терпели от
старожитных Козаков и жаловались, что товарищи полтавские и
миргородские завели себе в пустых местах хутора и пасеки, ловят
рыбу и зверя, и ради своих корыстей не допускают пришедшим
из-над Буга и Забужья заводить слободы на Орели. Таким
образом, для пресечения всех этих жалоб гетман добивался власти
над слободскою Украиною, а вместе с тем и права переводить
1 В Харьковском полку было тогда Козаков: в городе Харькове - 10
сотен, в городе Золочеве - три, в городах Валках, Змееве и Ольшаной -
по две, в городках Мерефе, Соколове, Салтове, Печенежской слободе и
Волчьих Водах по одной (А. И. Д., св. 56, № 16).
360
назад на прежние места жительства самовольно ушедших в
слободы. Московские власти, не желая ни в каком случае отдавать
из Белогородского разряда слободских полков гетману, отвечали
его посланцам:
- Пусть гетман укажет поселить правобережных где-нибудь
на порожних землях, кроме слободских полков, и тогда эти новые
козаки пусть останутся под его региментом.
Гетманские посланцы на это заметили, что за многолюдством
невозможно поселить их в крае, принадлежащем к гетманскому
регименту, и снова просили отдать слободской край под
гетманский регимент, ука’зывая, что если бы недоставало земли для их
поселения, то можно будет прибавить диких полей, прилегающих
к реке Донцу-Северскому.
- Если, - сказал им боярин Волконский, - поселить их по
Северскому Донцу, то им придется быть в службе со слободскими
козаками в Белогородском разряде, а если их оставить под
гетманским региментом, то у них со слободскими жителями будут
происходить ссоры за земли и угодья. Сами же вы говорите, что
с правой стороны Днепра перешедших теперь будет у вас тысяч
двадцать и больше: для такого большого числа нужно много места!
Сами знаете, что Лебедин и иные слободские городки в близости
с малороссийскими городами находятся в беспрерывных ссорах, и если тех новых правобережных поселить по соседству с
слободскими, то у них, будут ссоры. /
- На сю сторону, - сказали посланцы, - с той стороны
Днепра перешло одиннадцать полков, но теперь их осталась у
нас одна треть, а две доли пошли прежде в слободские полки и
там жительствуют. Пусть бы великий государь указал полки
слободские, населенные малороссиянами - Сумский, Харьковский, Ахтырский и Рыбинский - отдать под гетманский регимент, потому что все эти полки, как и гетман и все войско запорожское, такие же малороссияне и одного государя подданные, и тогда бы
гетман ведал, где этих правобережных жителей расселить, и над
всеми начальствовал бы гетман, как ныне бояре начальствуют.
На это боярин, не представляя причин, почему московское
правительство не соглашается исполнить желание малороссиян, так настойчиво заявляемое, в виде отговорки сказал, что уже
указано послать межевщиков для проведения рубежей между
слободским краем и малороссийским, состоящим под гетманским
региментом.
По этому поводу Мазепа сказал: <Нам сомнительно, что
указано отмежевать и отграничить слобожан от нас. Межевать их не
для чего: и слободская Украина, и малороссийские города - под
державою одного великого государя, и все жители - и в том, и
в другом крае - его верные подданные>.
361
На это посланцы получили окончательный ответ в таком виде: “Великий государь укажет послать добрых дворян рассмотреть и
