С заключением мира совершенно исчезает из истории Юра-
ска Хмельницкий. Конец его не записан ни в каких известных
нам современных ему документах, и в бахчисарайском договоре
уже нет о нем помина. В летописи Величка рассказывается, что, проживши несколько лет в Немирове, этот поставленный от турок
князь малороссийской Украины отличался страшными тиранст-
вами над подданными, перемучил многих совершенно невинных, и однажды приказал схватить и привести к себе богатого иудея
Оруна. Иудей, остерегаясь беды, убежал, вместо него взята была
и приведена к Хмельницкому его жена. Юраска, обвиняя и мужа
и жену за то, что без его дозволения отправили свадьбу своего
сына, приказал живьем облупить еврейку. Орун, узнавши о
таком варварском поступке над своею женою, приехал в
Каменец, подал паше жалобу на Хмельницкого и выставил на вид
ряд свирепостей, совершенных им над многими другими. Каме-
нецкий паша донес о том в Константинополь. От верховного
двора получено было повеление произвести о его поступках
розыск и судить его. Юраска, призванный в Каменец, не мог
оправдать себя против улик, представленных Оруном и другими
лицами. Трое пашей вывезли Юраска из Каменца к Дунаю, у
конца моста дунайского произнесли ему смертный приговор, а
янычары, по данному приказанию, накинули ему на шею снурок
и удавили. В этом рассказе есть правдоподобное, потому что он
сходится с известными нам из современных документов
сведениями о том, что Юраска Хмельницкий, властвуя в Немирове, был чрезмерно жаден и свиреп. Но, вероятно, расправа’ над
Хмельницким произошла не на Дунае, а в Константинополе, потому что посыланный в Турцию от польского короля Гольчев-
ский, в октябре 1681 года, встретил Юраску на дороге в
Константинополь; его вели 50 турок, а с ним было несколько ко-
заков; он казался очень хворым, и говорили, что обещал он
принять ислам. В народе сложилась о Юраске такая легенда.
Когда турки проводили Юраску к Чигирину, то, подступивши
к Суботову, визирь приказал ему выстрелить из пушки в верх
церкви, построенной Богданом Хмельницким, и тем доказать, что он искренно побасурманился. Юраска сделал угодное
мусульманам и услышал над собою такой Божий приговор: проклят
ты, и земля тебя не примет, и будешь ты скитаться по земле
ни живым, ни мертвым многие века! - С тех пор ходит он по
Украине ни жив ни мертв, и чумаки где-то видели его.
365
XIII
Попытки со стороны Турции к заселению
правобережной Украины. - Дука и Драгинич. -
Письма и универсалы их. - Жалобы Самойловича. -
Объяснения с московским Приказом через Мазепу. -
Назначение мест для поселения прочан. - Польские
интриги. - Враги Самойловича. - Кончина царя
Федора. - Утверждение мирного договора с Турциею
в Константинополе. - Критика этого договора, составленная Самойловичем.
Тогда как с русской стороны свято исполнялся мирный
договор, постановленный в Бахчисарае, и Самойлович всеми мерами
старался не допускать заселения правобережной Украины, с
турецкой стороны не с такою честностью относились к этому
вопросу. Турецкий султан отдал Украину, как свое завоеванное
достояние, во владение молдавскому господарю Иоанну Дуке. В
противность статьям мирного договора, Дука приказал заводить
там слободы, нарек новым козацким гетманом Яна Драгинича, а
последний тотчас назначил полковников козацких в Корсун и
другие города, которые предполагалось возобновить. Эти лица носили
тогда название осадчих или осадников, оттого что их главное дело
было осаживать новых поселенцев на опустелых местах. По
левобережной Украине стали ходить в народе универсалы
молдавского господаря, завлекавшие народ на слободы обещаниями льгот: расчет был явный - приманивать малороссиян из-под царской
державы. Самойлович в марте 1682 года через посланца своего
Мазепу извещал Приказ, что универсалы эти производят волнение
на левой стороне Днепра: не только оставшиеся без поселения
правобережные прочане, но и коренные левобережные
малороссияне и даже жмтели слободских полков стали порываться на
правую сторону Днепра, прельщаясь льготами, которые в
воображении представлялись в преувеличенном виде1.
Мазепу, привезшего в Приказ зазывные листы Дуки и
Драгинича, спросили:
* Из письма Драгинича к Леонтию Полуботку, полковнику
переяславскому: <Имеем вручением от ясневольможного господина воеводы и
господаря земель молдавских и земель украинских. А то из явственного
изволения самого цезаря Порты Оттоманской, роздал есьм полки на сей
стороне Днепра окроме киевского украинские достойным людем, которые
полковники от нас постановлены, дабы вольно призывали своих полков
людей на те же пепелища, отколь вышли и где родилися; равным
подобием и Губаренко полковник корсунский вручением имеет от господаря
тамошних мест полку корсунского, которые есть в Украине в даче
наияснейшей Порты, людей откуда ни буди призывати старожитных корсун-
ских, уготовляя тем вольное возвращение на их подлинные жилища>.
Уневерсал молдавского господаря Губаренку на зазыв людей в
слободы:
366
- Не приманивают ли народа к переселению обещанием
вольного производства винного пития?
- Это приманка соблазнительная, - отвечал Мазепа, -
потому что в крае гетманского регимента винная продажа отдана
на откуп, устроены оранды, и никому не вольно держать пития, а прежде того не бывало. Людям, которые от того питались, это
не без досады.
- Нельзя ли отменить оранд? - спросили Мазену.
- Невозможно, - отвечал Мазепа. - Нечем будет содержать
охотное войско.
- Но война прекратилась, и охотное войско можно
распустить, - заметили в Приказе.
Мазепа сказал: Если охочих Козаков распустить, то они все
пойдут на ту сторону к Драгиничу, и от тех людей станутся
ссоры и задоры. Люди они бездомовные и привыкли жить в
своевольстве: таким людям молдавский воевода будет рад.
- А нельзя ли обмысдить иных доходов на содержание
охотного войска? - спросили в Приказе.
- Иных доходов взять негде, - отвечал Мазепа. - Если
арендные сборы оставить, то придется положить на посполитый
народ побор, а это будет малороссийским людям еще противнее.
Нынешний арендный откупной доход только тем людям противен, которые прежде держали шинки, да и тем, правду сказать, досадовать нечего. Кто захочет, тот и теперь может тем промыслом
промышлять, пусть только явится к откупщику; а побор, положенный на весь посполитый народ, всем равно будет тягостен.
Опасение, чтоб народ, перешедший с правого берега на левый
и скитавшийся без приюта, не уходил по призыву Дуки и Драги-
нича за Днепр, побуждало скорее назначить место для поселения
правобережных прочан. В марте 1682 года приехал в Батурин Ко-
сагов и привез Самойловичу чертеж новопоказываемого края и план
<Ведомо чиним сим нашим универсалом, кому токмо ведати о том
надлежит. Жителям корсунским и всем того полку как войсковому това-
риству, так и посполитым людям доброго от Бога восприяти здравия
желаю и спокойного жития. Скоро по отобрании владетельства украинской
земли тотчас тщательно почал есмь прилагати радение, дабы
опустошенная Украина вновь цвела в поселении людей. Корсунь место и весь полк
к Корсуни належачий дал есмь в поселение уроженому и мужественному
и в делах военных искусному господину Ивану Губареве осаду и полков-
ничество корсунекое, чтоб людей со всех сторон как давних жителей, так
и новоприходящих сбирал, которым-то людям дает свободу на 15 лет, что
ни меньшей од нас обиды не увидят, и паче позволяем вино сидети, мед
ставити, пива варити и всякие вольности себе употребляти, якие и преже
сего бывали, и от татар ни малыя препоны иметь не будут и купцем
торги свои различные отправлять милость нашу объявляем, что для
лучшей веры руку свою подписую и печать из канцелярии нашей приказали
приготовить. Из Немирова, ноября 20-го 1681 года. Дука воевода.>
367
строения вала, который должен будет охранять этот край от
татарских нападений. Мысль о возведении такого вала была уже давно, но откладывалась по военным обстоятельствам, отвлекшим
внимание в иную сторону. Край, назначаемый для поселения прочан, занимал южную часть нынешней губернии Полтавской, частицу
