1939
Песенка
И ты был, друг мой, тожеПолучше, помоложе,И девушка хотелаНе разлюбить вовек.И сочинил ты в песне,Что нет ее прелестней,И сам тому поверил,Наивный человек.
Но годы, слава богу,Проходят понемногу,Живешь, не ожидаешьНи писем, ни вестей.А за стеною где-тоПоется песня этаО девушке, о счастье,О юности твоей.
1939,
Р. Тулома
Кандалакша
Вл. Лифшицу
Ну что ж, попробуй. Вдруг все будет так же:Немного хлеба, водка, соль, табак.Опять пройдешь по Нижней Кандалакше.Опять перевезет тебя рыбак.И там, где ты забыл дороги к дому,Где в белом блеске движется волна,Сожмется сердце: столь не но-земномуЧиста она, светла и холодна.Наверх, туда, где сосны завершилиСвой трудный путь. Еще издалекаУвидишь камень, поднятый к вершинеМогучею работой ледника.А там — подъем окончен. И мгновенноПоющий ветер хлынет на тебя,И ты услышишь музыку вселенной,Неистребимый голос Бытия.А солнце и не ведает заката,А облик мира светел и велик.Да, здесь, на миг, был счастлив ты когда-то.Быть может, повторится этот миг.
1939,
Мурманск
«Прикажете держать себя в руках…»
Прикажете держать себя в руках,В работе находить свое спасенье,Слова искать в пустынных рудникахПод непрерывный гул землетрясенья
И самому, о гибели трубя,Замучить ту, что все же не разлюбит?..Стихи, стихи! Возьмут они тебя,На миг спасут — и навсегда погубят.
1939,
Мурманск
Память
Да разве было это? Или снитсяМне сон об этом? Горная река,Далекая китайская границаИ песенка уйгура-старика.Да разве было это? На рассветеТруба и марш. Военный шаг коней.И с Балтики врывающийся ветер,И шум ручья, и влажный блеск камней.И веришь и не веришь… И с трудомБредешь за памятью в ее туманы.…Бревенчатый под тихим солнцем домИ вереском поросшие поляны.И то, чего забыть никак нельзя,Хотя бы вовсе память изменила:И труд, и вдохновенье, и друзья,И ты со мной. Все это было. Было.
1939,
Мурманск
«О, если мог бы я, хоть на мгновенье…»
О, если мог бы я, хоть на мгновенье,Поверить в то, что все вернется вдругИ я почувствую прикосновеньеТаких далеких и желанных рук!
За окнами, в сиянье зимней стужи,Лежит залив. Кругом — холмы, леса.А мне все кажется, что это хуже,Чем жить в аду — но верить в чудеса.
1939,
Кандалакша
«Что мне теперь песок любой пустыни…»
Что мне теперь песок любой пустыни,Любого моря блещущий прибой,Мне, ясно понимающему ныне,Насколько я в долгу перед тобой.
Я дешево плачу: смертельной мукой,Томительным сознанием вины,Отчаяньем, и горем, и разлукой —За ту любовь, которой нет цены.
1939,
Кировск
«Да, это я сказал. Не будь упрямым…»
Да, это я сказал. Не будь упрямымИ трубку телефонную сними,И позабудь, наедине с Хайямом,О том, как суетятся за дверьми.А стоит только вам разговориться,И ты увидишь мир с иных высот.Сам посуди: тебе, товарищ, тридцать,А старику, пожалуй, девятьсот.
1939,
Мурманск
Гроза
Из книги «СТИХИ ВОЕННОГО КОРРЕСПОНДЕНТА»
Новогодняя ночь
Зима и ночь. И мерзлых трупов груда.Здесь были укрепления врага.Живых врагов мы выбили отсюда,А мертвых — скоро занесет пурга.
И мы в боях немало потеряли.И мы хлебнули горя и невзгод.Но с бодростью, без страха и печалиВ траншеях этих встретим Новый год.
Пусть в канонаде ночи новогоднейЗабыли мы, что значит тишина,Но праздник свой мы празднуем сегодня,И кружки нам наполнит старшина.
И пусть не будет дружеской пирушки.Пускай кругом метели и снега, —Друзья поднимут жестяные кружкиЗа Ленинград и за разгром врага.
Еще не время говорить про славу,Но знают все, что выше нет наград,Чем, победив, сказать стране по праву:Мы отстояли в битвах Ленинград.
31 декабря 1941
Ленинград
Весна идет, и ночь идет к рассвету.Мы всё теперь узнали на века:И цену хлеба — если хлеба нету,И цену жизни — если смерть близка.
И деревень обугленные трубы.И мирный луг, где выжжена трава,И схватки рукопашные, и трупыВ снегах противотанкового рва.
Но так владело мужество сердцами,Что стало ясно: Он не будет взят.Пусть дни бегут и санки с мертвецамиВ недобрый час по Невскому скользят.
Людское горе — кто его измеритПод бомбами, среди полночной тьмы?И многие, наверно, не поверят,Что было так, как рассказали мы.
Но Ленинград стоит, к победе кличет,И все слова бессильны и пусты,Чтобы потомкам передать величьеЕго непобедимой красоты.
И люди шли, чтоб за него сражаться…Тот, кто не трус, кто честен был и смел,Уже бессмертен. Слава Ленинградцам!Честь — их девиз. Бессмертье — их удел.
Апрель 1942
«Напиши мне, дорогая…»
Напиши мне, дорогая,Что-то стало не до сна.Не хочу, чтобы другая,А хочу, чтоб ты одна.
Помню: шли мы возле смертиПо равнине снеговой,А вернулись — на конвертеЯ увидел почерк твой.
Руки только что держалиЛакированный приклад,Под обстрелом не дрожали,А берут письмо — дрожат.
Я тебе писать не буду,Как в атаку шли друзья,Потому что вам оттудаВсе равно понять нельзя.
Вот вернемся, как ни странно,И расскажем все подряд.А пока — хвалиться рано.Как солдаты говорят…
Напиши, чтоб хоть минутуТы была передо мной.Не хочу сказать кому-то,А хочу тебе одной:
Хуже смерти в нашем деле,Если вдруг придет тоска,Словно нету три неделиНи завертки табака.
Так под Колпином, в блокаде,Друг ударил по плечу:«Мох закурим?» — Бога ради,Даже вспомнить не хочу.
А метели, завывая,Заметают снежный путь…Где ты, почта полевая, —Принесешь ли что-нибудь?
Декабрь 1942
