Равена смотрела на Амира широко раскрытыми глазами. Как же это было непохоже на Натаниэля. Ее жених готов был пожертвовать своим положением и даже своей жизнью, чтобы дать возрождение Клану Воронов. В отличие от него, Амира совсем не заботит будущее Клана Драконов. Даже если Натаниэль предал ее, он по крайней мере сделал это ради блага своих соклановцев. И пусть она не может простить его за ту боль, которую он причинил ей, за то, что обманул и использовал, – она хотя бы может понять его мотивы.
- И меня не волнует, любишь ты меня или нет, малышка Равена, - продолжал тем временем с холодной улыбкой Амир. – Ты – единственная в своем роде. Последняя из Клана Сапфиров. И ты – моя. Только на меня ты будешь смотреть, а с любовью или с ненавистью – мне все равно. И только мой взгляд может коснуться тебя.
С этими словами он глянул на нее с гневом, его глаза потемнели.
- Хотя ты снова и снова позволяешь другим на тебя смотреть. Ты видела, как я ослепил Самани?
Равена на миг перестала дышать, вспомнив схватку драконов.
- Пламя дракона спалило глаза, которые смотрели на тебя. Думаешь, я не знаю, что ты встречалась с ним ночью? Идрус видел Самани возле купален.
Амир потянулся вперед, пытаясь схватить Равену за руку. Ахнув, она вырвалась, но это лишь на миг отсрочило неизбежное. Амиру хватило лишь пары молниеносных движений – и вот уже она лежит, придавленная к постели, а его рука сжимается на ее горле.
Зеленые глаза Амира были прямо напротив, и Равене казалось, что не вес его тела, а его взгляд вминает ее в расшитые золотом шелковые покрывала. Но все же в этом взгляде не было больше гнева – он исчез. Вместо него на Равену смотрела тяжелая неизбежность, буря, которая разрушает потому, что такова ее природа.
- Я не стану спрашивать, как много ты позволила ему увидеть, малышка Равена, - ровно сказал Амир. – Это больше не имеет значения. Все, что он увидел, превратилось в мертвое золото, которое стало его могилой. Но теперь ты запомнишь: кому бы ты не позволила взглянуть на тебя или дотронуться до тебя – его ждет та же участь, что и Самани.
Глядя на нее сверху вниз, Амир зловеще усмехнулся.
- Впрочем, он все равно был обречен. Мне нужно было от него избавиться, и схватка за такой трофей, как ты, была удобным поводом.
- Ты умышленно спровоцировал его? – догадалась Равена, боясь даже пошевелиться; рука Амира держала ее за горло, но сдавливала ровно настолько, чтобы это не мешало ей дышать, однако Равена ясно чувствовала – стоит ей пошевелиться, и эти пальцы сожмутся вокруг ее шеи сильнее.
Амир невыразительно хмыкнул, словно подтверждая ее догадку.
Да, Равена помнила: Амир всегда был хитер. Дракон, наделенный хитростью Клана Лисов – не удивительно, что он легко нашел с ними общий язык. Возможно, он превосходил в хитрости даже девятихвостого лиса – самого хитрого во всем мире, как отзывался о своем отце Рил.
Хватка Амира ослабла. Равена задержала дыхание, когда осознала, что ладонь Амира больше не сжимает ее горло, а мягко гладит шею, поднимаясь вверх и очерчивая большим пальцем подбородок, ныряя под основание волос, опускаясь вниз и скользя до ключиц, потом ниже, до выреза платья.
Его взгляд снова изменился, теперь она видела в нем то же желание, которое плескалось в глазах Самани, когда этой ночью он смотрел, как она выходит из воды. Но если взгляд Самани странным образом будоражил Равену, и сладострастие в его взгляде взволновало ее, то сейчас она не чувствовала ничего, кроме отвращения. Самани она воспринимала, как мужчину – незнакомого, чужого, но мужчину. Амир же для нее навсегда останется предавшим ее названым братом, убийцей ее родителей.
Возможно, чувства Равены отразились на ее лице, потому что мускул на изуродованной шрамом щеке Амира раздраженно дернулся, и почти сразу Равена почувствовала, как Амир отстранился от нее – его вес больше не вдавливал ее в кровать.
- Завтра я приведу лучшего мага в клане, - сказал Амир, откидывая в сторону полог балдахина, - чтобы он избавил тебя от этого кольца, которое ты носишь на руке. Когда с этим будет покончено, мы назначим день свадьбы. Ты станешь моей женой, а я стану главой клана. Готовься к тому, что твое место подле меня. До конца дней твоих.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Глядя, как он направляется к двери, Равена приподнялась на кровати и окликнула его:
- Амир!
Он заинтересованно обернулся.
- Лини, - глядя ему прямо в лицо, произнесла Равена. – Почему ты сказал, что то развлечение с кражей шими ты затеял намеренно, и дети оказались полезны... Скажи правду: не было никаких канрийских магов? Заклинание Извлечение Жизни на Лини в тот раз наложил ты. Канрийцы похитили секреты магии у драконов, а значит, их магия ничем не отличается от вашей. Это был ты, верно?
Амир несколько коротких мгновений смотрел на Равену и удивленно моргал, потом вдруг громко прыснул и, уперев в бок одну руку, низко наклонил голову. Длинные темные пряди на какое-то время скрыли от Равены его лицо, но по вздрагивающим плечам она догадалась, что он беззвучно смеется. И когда Амир вновь поднял голову, она увидела, что он улыбается.
- Ты ничуть не изменилась, малышка Равена, - сказал он, то ли сочувственно, то ли со снисходительно вытянув брови. – Все такая же глупышка. В тот момент, когда тебе прежде всего стоит подумать о себе, тебя волнует какая-то бесполезная девчонка. Забудь о ней. Ей повезло выжить, потому что ты все же оказалась Сапфиром.
- А если бы я не была Сапфиром, - подхватила Равена, - что с ней стало бы?
Амир чуть склонил голову набок, глядя на нее равнодушным взглядом.
- Заклинание Извлечение Жизни по капле вытягивает из жертвы жизненные силы, - ответил он. – Поговаривают, что канрийцы так изменили его суть, что до определенного момента его действие можно остановить. Но если это заклинание накладывает дракон – жертва обречена. Драконы не терпят малодушия и, решив отнять жизнь, просто отнимают ее. Поэтому если бы не ты... девчонка бы умерла.
С этими словами, Амир повернулся к Равене спиной и вышел из комнаты. Какое-то время она смотрела на закрытую дверь, потом сделала глубокий судорожный вздох.
«Не бывать этому, - мысленно обратилась она к Амиру. – Ты убил моих родителей. Жестоко расправился со своим соперником. Едва не лишил жизни ни в чем не повинного ребенка, просто используя Лини для своих целей... Ни за что я не стану женой такого жестокого человека, как ты. Ни за что!»
9. УГРОЗА
У мага, которого привел Амир, были странные глаза. Черные зрачки внутри изумрудных радужек были словно заключены в золотой ободок с расходящимися в стороны тонкими лучиками. Сами же зрачки казались неподвижными – они не уменьшались от яркого света и не увеличивались в тени. У сильнейшего мага Клана Драконов были сальные черные волосы, небрежно свисающие до плеч и потные ладони, и Равене было неприятно, из-за того, что его пальцы, исследуя, трогали ее руку.
- Что скажешь, Таги? – спросил у мага Амир, глядя при этом Равене в глаза.
- Я попробую снять его, господин Амир, - сиплым, словно простуженным голосом ответил сальноволосый.
Речь шла о кольце – обручальном кольце, которое еще в детстве благословением родителей и магией Клана Воронов связало Равену с Натаниэлем на всю жизнь. По крайней мере, так было задумано. Это кольцо с давних пор было неотъемлемой частью ее жизни, оно стало частью ее тела, потому что не снималось и росло вместе с ней. И даже несмотря на то, как поступил с ней Натаниэль, надпись, выгравированная на этом перстне, все еще находила отклик в ее сердце.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
«Два крыла одной птицы»...
Равена больше не верила в это. Но отчего-то мысль о том, что кольцо исчезнет с ее руки, отделится от нее, вызывала в ней внутренний протест. Как будто... Вместе с потерей кольца она станет птицей с одним крылом.
Она знала, что это самообман. Даже с этим перстнем на пальце Равена была одна – никого у нее не было во всем мире. Их связь Натаниэль сам же и оборвал, причем сделал это дважды. Своими поступками он показал ей, что для него эти слова ничего не значат, так почему же она продолжает так держаться за них вопреки рассудку?
