дяди. Он был так привязан к Миссисипи. Он, безусловно, не обрадовался бы, узнав, что она попала в чужие руки.
Некоторое время Долли молчала и лишь разглядывала Гансмана. На её губах играла еле заметная улыбка.
— Миссисипи живётся хорошо, — проговорила она наконец. — Вы охотно можете убедиться в этом, и я думаю, что для вашего дяди это было бы самым важным.
— Что ж, я не сомневаюсь в том, что вы с нею хорошо обходитесь, но речь сейчас не об этом. — Аллигатор разглядывал кончик своего ботинка так, словно надеялся обнаружить на нём нечто необыкновенное.
— А о чём же тогда речь? — спросила Долли. — Вы что же, всерьёз рассчитываете внушить мне, что вас совесть замучила? Ведь даже Клипербуш не был уверен в том, имеется ли она у вас вообще.
Гансман всё ещё разглядывал свой ботинок. Когда же он поднял голову, на лице была ухмылка.
— Хорошо, я понимаю. Вам хочется поторговаться. Я поступил бы точно так же. — Он взглянул на свои часы. — Предлагаю вам триста марок. Ведь это отличная сделка, верно?
Эмма с опаской покосилась на Долли. Но та только расхохоталась. Оглушительно громко.
— Верно, отличная была бы сделка, — сказала она, обнимая Эмму за плечи, — но я не могу продать вам лошадь обратно. Потому что она, видите ли, принадлежит моей внучке. Хотите заполучить Миссисипи — вот с нею и договаривайтесь.
Аллигатор сощурил глаза. Откашлялся. А когда снова заговорил, в голосе его зазвучали нотки нетерпения.
— Ну ладно. Тебя зовут Эмма, не так ли?
Эмма ответила ему враждебным взглядом.
— Эмма, продашь мне лошадку? Я дам тебе четыреста марок. Целая куча денег для маленькой девочки.
Эмма пожала плечами.
— Мне безразлично. Я Миссисипи не продам.
— Это глупо, совершенно глупо! — Альберт Гансман провёл языком по зубам и оглянулся на Миссисипи.
Когда он снова повернулся к Эмме, крокодилья улыбка была на прежнем месте. Вернее, её жалкое подобие.
— Ну ты сама подумай! — медленно начал он. — Ты же выглядишь неглупой. На эти деньги ты сможешь купить себе другую лошадь, гораздо более красивую. Коня, на котором ты сможешь блеснуть перед друзьями! Да ты только взгляни на эту кобылу!
— По-моему, она красивая, — тихо сказала Эмма.
За её спиной раздалось фырканье. Миссисипи с любопытством протянула голову через плечо Эммы и потянула губами за её пуловер. Эмма нежно погладила её по носу.
— Видите? Я люблю её, а она любит меня. И потом, она совсем не упрямая. Иногда только немножко дикая. Ну и обожает жевать пуловеры. А в остальном…
Теперь и Альдо подошёл поближе и направился к ограде.
Гансман быстро убрал ногу с перекладины и отступил на шаг.
— Но это моя лошадь! — закричал он. — И я хочу получить её обратно.
— Это ещё зачем? — прокричала Эмма в ответ, да так громко, что Миссисипи испуганно вскинула голову. — Она же вам даже не нравится!
На это Аллигатор не нашёлся что ответить. Он развернулся, сделал несколько шагов, от злости едва не споткнувшись о собственные ботинки, — и снова вернулся к ограде.
— Делаю последнее предложение. Пятьсот марок. — Он посмотрел на Долли. — Скажите вашей твердолобой внучке, какая эта уйма денег.
Но Долли только головой покачала.
— Я тут не стану вмешиваться. Это дело Эммы.
Альберт Гансман перевёл взгляд на Эмму. Ещё никогда и никто не смотрел на неё так тяжело и угрюмо. Она вся похолодела под этим взглядом.
— Ну так как же?
Эмма ответила самым мрачным взглядом, на какой была способна.
— Я не продам вам Мисси ни-ко-гда, — твёрдо проговорила она. — Даже за сто миллионов марок. Можете хоть на голове стоять.
Ещё несколько секунд Аллигатор не мигая смотрел на неё, затем без слов развернулся, пнул стоящее в траве пустое ведро и побрёл прочь.
— Мы ещё поговорим! — проорал он, прежде чем сесть в машину.
И уехал под оглушительный рёв мотора.
* * *
— Пойдём, — позвала Долли. — Нам пора заканчивать работу.
Они долили в поилку ещё несколько вёдер свежей воды, дали Альдо и Миссисипи погрызть немного чеснока, чтобы их не донимали мухи, и молча направились обратно к дому.
— Эмма, — вздохнула Долли. — Всё это пахнет неприятностями. Гансмана пригнали сюда уж точно не угрызения совести. Может быть, тут действительно что-то не так с завещанием Клипербуша. Знать бы только что.
Эмма с беспокойством поглядела на бабушку.
— Но не могла же я отдать Миссисипи обратно этому типу?!
— Естественно, не могла! — мягко сказала Долли. — Миссисипи принадлежит тебе, и на этом баста. Нет-нет, тут ты поступила совершенно правильно. Но без неприятностей, готова поспорить, не обойдётся. Это уж как пить дать. А знаешь что? Сварю-ка я сейчас себе чашку кофе, тебе — какао, а потом посидим с тобой под ореховым деревом да поразмыслим об этом деле. Согласна?
* * *
Не успели они просидеть за столом и минуты, как через калитку перегнулась Эльсбет Докенфус.
— Что это здесь понадобилось племяннику Клипербуша?
Долли тяжело вздохнула.
— Эльсбет, вот только тебя мне ещё не хватало. Разве тебе не нужно подметать тротуар перед твоим домом?
— Говори уже. — Эльсбет брезгливо подобрала кончиками пальцев подгнивший огрызок яблока и забросила его в мусорный бак Долли.
— Что он хотел?
Долли опять вздохнула. Делать было нечего. Всё равно от соседки ничего не скроешь.
— Выкупить обратно лошадь, — сказала она, — вот что он хотел. Довольна?
— Выкупить лошадь обратно? — Эльсбет перевела ошарашенный взгляд с Долли на Эмму. — Это ещё зачем? Ведь он эту кобылу никогда терпеть не мог.
— Вот, видишь ли, этот вопрос мы и сами себе задаём, — призналась Долли. — Но ответа пока не придумали. Может, у тебя есть идея?
— Он же собирался отдать её забойщику, — задумчиво произнесла Эльсбет. — Может, и сейчас ещё хочет. Ведь она его однажды укусила. Я знаю это совершенно точно, мне сам Клипербуш рассказывал. Когда ещё не был покойником, разумеется.
Долли покачала головой.
— Стал бы он за это платить пятьсот марок?
— Пятьсот марок? Бог ты мой! — Эльсбет побледнела. — Он предлагал тебе пятьсот марок? Да весь твой зверинец столько не стоит.
— Вот именно. — Долли задумчиво потёрла лоб. — Никак не додумаюсь, — пробормотала она. — Пойдём, Эмма, приготовим что-нибудь на обед.
— Ах да, Долли, пока я не забыла, — крикнула Эльсбет им вслед. — Вчера твои дворняги опять рылись в моих клумбах с розовыми кустами. Ещё раз этих двоих поймаю, наделаю из них колбасок.
— Зачем это, Эльсбет? Лучше бы порадовалась! Теперь тебе хоть окучивать больше не придётся, — бросила Долли ей через плечо.
Ответа Эмма и Долли
