Ты протащил меня по серым запутанным коридорам, сжимая запястье с такой силой, что я не могла дотронуться до него несколько дней. Глупышка, я пыталась сопротивляться. Пыталась вырваться, ударить, оцарапать, возможно убить, но мне не было позволено сделать это. Мой пленитель был не из тех, кто легко расстается со своей жертвой. Ты не ударил в ответ, ты лишь сжал мое горло и пристально посмотрел. В этом взгляде было предупреждение и угроза. От того, что загорелось в глазах, колени панически задрожали, гораздо сильнее, чем от неизвестности, которая ждала меня.
Одной рукой я поддерживала разорванное платье, за другую меня крепко держал ты. Я больше не сопротивлялась. Ибо не видела в этом смысла. Я перестала бороться не из-за страха, просто поняла, что смертельно устала и мне все равно, что сейчас будет происходить. Я все перенесу.
Ты втолкнул меня в просторную комнату, о предназначении которой было сложно угадать по ее убранству. Если бы я не стала участницей, то никогда бы не подумала, что она предназначена именно для любовных утех. Здесь не было для этого никаких удобств. В комнате царила полутьма, и лишь тонкий лучик света падал на каменную плиту. Стены терялись в темноте, но мне казалось, что все они исписаны странными символами. Позже я поняла, что это печати. Печати призыва вашего Бога. Те самые, которые связали меня с Нор-Таленом. Те самые, от которых мне не избавиться даже в новой жизни. В тот день ты не только изнасиловал меня, но и сделал слугой этого проклятого существа.
Казалось ли тебе когда-нибудь, что нечто чужеродное, нечто неосязаемое, что-то, что существует в нематериальном мире, вдруг присосалось к тебе подобно пиявке и начало питаться чувствами, причмокивая от удовольствия при виде загнанной в угол и трясущейся от страха души? Как только я переступила порог, ко мне словно приклеились холодные липкие щупальца.
Там, в полутемной комнате было нечто, что жаждало напиться моих страданий вдоволь. И ты был лишь орудием и посредником в игре охотник-жертва, ведь главный приз был отнюдь не твоим. Это существо мгновенно вонзило свои острые зубки, почуяв мой страх. И в тот день энергия лилась к нему через край.
Однажды я слышала о ритуальных жертвоприношениях, когда в угоду кровожадным Богам ни в чем неповинных животных или людей умерщвляли на алтарях. Убийцы получали в подарок от Богов желаемое, а Боги… Богам доставалось самое ценное — темная энергия страдания и смерти, и тогда они наполнялись силой. Но о ритуалах принесения в жертву энергии от соития мужчины и женщины я узнала, лишь оказавшись с тобой один на один в той комнате.
Печати призыва работали. Он был здесь. Он хотел мою душу. Направляя тебя, своего слугу, Нор-Тален владел мною. Он был с нами, когда ты швырнул меня на ту каменную плиту. Я видела его в твоих глазах. Темный Бог был руками, которые пристегивали мои запястья. Он был телом, прижавшим меня к холодному камню.
Видел ли ты когда-нибудь, как кружатся в одиноком солнечном лучике пылинки? Те самые пылинки, которые до того скрывались от посторонних глаз в тени. Смотришь сквозь них и не замечаешь, что на самом деле вокруг их мириады. Они кружатся долго, словно сила тяготения не властна над ними. Малейшее дуновение ветра, малейшее движение тела — и они вновь взмывают вверх.
Пылинки, танцующие над гривой черных, словно смоль, волос… Поначалу я помнила лишь их. Они приковали внимание. Их мимолетная и одновременно вечная пляска отвлекала от глухой щемящей боли в груди и от бесполезных слез, которые уже никто и никогда с любовью не сотрет с щеки.
Холодные глаза, смотрящие с ожиданием, и играющая на губах полуулыбка. Тогда ты получил все, что хотел, от своей новой игрушки. Боль, унижение, обида, ненависть, отчаяние. Я не хочу помнить. Я не хочу вновь переживать те постыдные минуты, но помню и вновь переживаю. Камень, боль, холодные глаза и бесстрастные пылинки над гривой черных волос.
Всю последующую историю ты, конечно, знаешь, но это твоя история, а не моя. История твоей победы, а не моего поражения. Я рассказала тебе все. Не утаивая. Ибо мертвым ни к чему хранить секреты. А я уже давно погибла. Та Милена Ивьетта Саахас, которой я была всю жизнь, умерла на каменном ложе в полутемном помещении. Я так и осталась лежать там. Разбитая, сломленная и униженная. Мне казалось, что вместо меня было лишь пустое тело без души. И только любовь к жизни не дала умереть этой оболочке. Тогда ты и твой народ забрали у меня все, что могли. Мой дом, семью, друзей, свободу и моих Богов.
Знаешь, Амарант, если бы я увидела тебя в нашем мире, то могла бы влюбиться. Ведь ты красив. Точеное, словно из белого мрамора тело. Тонкие черты лица. Изящно изогнутые брови, грозно сходящиеся к переносице, когда ты сердился. Ты излучал уверенность и внутреннюю силу, а в груди горело пламя, языки которого обжигали.
Сейчас мне кажется, что вся моя жизнь в пленении — это лишь сон. Кошмар, который затянулся слишком долго, и мне хочется ущипнуть себя, чтобы проснуться. Иногда у меня выходит очнуться от этой гнетущей реальности. И тогда я вдруг понимаю, что есть и в этом мире частичка, которая делает меня счастливой. Но потом появляешься ты, и твоя внутренняя боль снова подавляет. Я вновь ощущаю себя игрушкой, цель которой — служить своему господину, впитывать в себя его желания и принимать в себя его плоть.
После каждой встречи с тобой я собиралась. Раз, два, три. Сотню раз. И потом даже привыкла. Но вместе с этим каждый раз умирало что-то внутри. Больше я этого не хочу. Я знаю, что уйду. Может быть, я не выдержала испытания, но так я спасаю собственную душу. Я уже стою на самом краю, и впереди меня ждет звездный океан.
Но полно, я отвлеклась от своего рассказа. Уже нет смысла в ненужных обвинениях. Да по правде говоря, не ты виноват в том, что я стала рабыней, а эта чудовищная система.
Мой пленитель и господин, самый ненавистный человек во вселенной, и единственное дорогое мне существо в том аду, в котором я оказалась. Я до сих пор так и не поняла, кем же ты стал для меня, Амарант, и чего я от тебя ждала. Мне хотелось любви, но я получала лишь скупые ласки, регулярный грубый секс на алтаре, который я ненавидела, и приказы повиноваться. Мне хотелось внимания, но внимание приходилось оказывать самой. Мне хотелось утешения, но и утешаться приходилось самостоятельно. А ты… ты не понимал этого или просто не хотел понимать.
Я много размышляла о нашей встрече. Для чего я была дана дграку? Я не изменила тебя. Дгракского офицера исправить сложно. Но я делилась своими жизненными ценностями. Я делилась правдой. Я делилась светом. И сейчас, когда я вспоминаю свое пленение, я думаю о тебе с надеждой. С надеждой на грядущие перемены.
Ты подарил мне самое ценное, что может быть у женщины. Ты подарил мне ребенка. И пусть мне так и не будет суждено воспитать его и видеть, как он взрослеет, но я провела самые лучшие месяцы жизни, ожидая рождения нашего сына. Я в полной мере ощутила себя матерью. Я любила существо, которое день ото дня росло в моем чреве. И я чувствовала любовь нашего ребенка.
Наш сын любил и тебя, Амарант. Любил тебя даже тогда, когда ты был груб, обладая моим телом. Он любил тебя тогда, когда ты задумчиво стоял и смотрел на звезды, вспоминая пережитое. А еще он не понимал, как мог ты забыть, что значит быть человеком.
За эти девять месяцев я очень много дала нашему сыну, Амарант. И если ваши маги не вытравят из него все это, то однажды он сможет сделать то, что до сих пор не смог сделать ты. Открыть, наконец, глаза и увидеть, насколько обманчив мир, в котором он живет. Насколько извращена правда. А искусная ложь выдается за истину. Он поймет, что его жизнь полна страдания, и захочет это изменить. Амарант, я желаю тебе когда-нибудь понять и ощутить, что значит любить и быть любимым. Может быть, однажды ты поймешь, что нужно сделать с теми росточками, которые появились в твоей душе, когда мы встретились. Открой глаза, Амарант! Оглянись и посмотри на себя с другой стороны. Посмотри вглубь отражения в зеркале».
