ставить горькую печать на ваших с Димкой жизнях, но не всё нам подвластно. Прости, что не захотела оцифровать сознание, но для меня это сродни электронному чистилищу, в котором я буду блуждать по воспоминаниям, не зная, обрету ли вновь свободу разума. Прошу тебя, не кори себя, не ищи лекарств от смерти и таблеток для возрождения. Такова сама природа жизни.
Мы не выбираем то, как приходим в этот мир, но можем выбирать, как из него уйти. И я выбираю перерождение. Я дала этому миру новую жизнь, жаль, что только одну. Но я могу отдать природе ещё немного – своё тело. Прошу, не лишай меня этого права.
Они погрузят его в специальную капсулу, и мои останки будут питать молодое дерево. Я хочу стать сакурой и распускаться розовым цветом каждый год. Вы сможете приходить и наслаждаться ароматом цветения и укрываться в тени кроны.
Я прошу, не закрывайся в своём горе и не впадай в отчаяние. Ты ещё молод, и уверена, встретишь прекрасную девушку, а я буду приглядывать за вами, пуская корни в прохладном саду.
Меня не заменит ни другой человек, ни синтетик с якобы моей душой и сознанием.
Я ухожу, но остаюсь с тобой.
Твоя Алёна Сакура Павелецкая».
БИТВА БОЕВЫХ РОБОТОВ
***
– Красавчик, починишь? – загорелая старушенция с непомерно раздутыми губами вытряхнула на приёмную стойку допотопный пылесос. Упитанный рыжий кот огрызнулся и спрыгнул вниз, чтобы путаться под ногами хозяина.
– Я бы с радостью, но, боюсь, деталей не найду, – Макс беглым взглядом окинул груду металлолома. Детальной диагностики не требовалось, таких роботов уже лет двадцать как сняли с производства. Осталось только догадываться, где старуха его раздобыла.
– И что ж мне делать? Новые модели, они вон сколько стоят. Никаких пенсионных не хватит.
Макс шумно вздохнул. Ему было жалко пожилую женщину, но возиться с ней явно не хотелось. Рабочий день подходил к концу.
– Могу на переработку взять.
– И на сколько потянет? – голос у старухи был неприятный, писклявый и протяжный.
Макс взвесил пылесос, огласил сумму – получались какие-то копейки. Старуха недовольно процедила сквозь сжатые губы:
– Ладно, давай. Обратно я его не потащу, всю спину сорвала, – она демонстративно выгнулась и потёрла витиеватую татуировку на пояснице, которые любили делать во времена её молодости. – На айди перечисляете?
– Конечно, – Макс застучал по клавиатуре и кивнул на терминал. – В какой валюте перевести?
Старуха оголила запястье и отсканировала персональный штрихкод:
– Давай в кредитах, говорят, они нынче самые надёжные. Хотя такие копейки всё равно в чём брать, разве что на чашку кофе хватит. Кофейня напротив ещё работает? – пожилая женщина слегка взбила рукой розовые волосы и поправила короткий топик.
– Согласно закону – до 7 часов, 15 минут осталось, вам лучше поторопиться.
Последние несколько лет кофе безуспешно пытались запретить, но престарелым кофеманам в администрации удавалось отстаивать право пить этот вредный напиток. Кофейни были любимыми заведениями старшего поколения, их не получалось закрыть, но ограничить время работы удалось. Старуха торопливо вышла, а Макс выпроводил надоедливого кота на улицу и с удовольствием закрыл мастерскую.
***
Сегодня был день больших соревнований, опаздывать было нельзя. Он застегнул молнию на кожаной куртке, накинул капюшон и вышел на улицу. В предзакатном свете частички пыли в воздухе были особенно заметны. Ветер лихо закручивал маленькие пылевые ураганы. Стоял привычный запах гари, но уровень задымлённости был приемлемым, поэтому можно было обойтись и без маски. Макс скинул тяжёлую сумку на переднее сиденье авто и включил зажигание. В сумке лежали необходимые детали – перед стартом нужно было кое-что подправить.
– Элли, есть новая почта? – в качестве голосового ассистента Макс всегда предпочитал женские профили.
– Я тоже рада тебя видеть, Макс. Есть три новых сообщения. И да, хочу в очередной раз тебе напомнить, что видеосвязь не работает. Остальные системы в норме.
Макс чертыхнулся – он всё время забывал починить видеосвязь, хотя работы было минут на 15. Да и уровень сарказма Элли нужно уменьшить процентов на 20 – острая на язык программа начинала его доставать. Задав маршрут назначения, он откинулся в кресле и загрузил почту. Макс всегда предпочитал ручное управление, но недавно он схлопотал запрет на вождение за регулярное превышение скорости. Ближайшие три месяца предстояло таскаться на автопилоте.
Первое сообщение было от Лизы.
«Эй, когда ты уже починишь видео в своей колымаге? Целыми днями торчишь в мастерской у отца, я скоро забуду, как ты выглядишь. Шлю тебе письма, как в каменном веке, а ты даже не читаешь. Звоню, ты всё время недоступен. Я уже ревную к твоим дурацким роботам, ты с ними больше времени проводишь, чем с живыми людьми. Ладно, увидимся вечером, приеду всё же за тебя поболеть. Целую».
Макс улыбнулся и виновато почесал затылок. Лиза была отличной девушкой, ему нравилось проводить с ней время, но насчёт роботов она всё же была права. В далёком 2020 году, будучи подростком, отец Макса делал свои первые шаги в освоении модной тогда специальности. Кружки и курсы по робототехнике вводили повсеместно, детей начинали обучать с пяти лет. Неудивительно, что через пару десятилетий сформировалась многочисленная каста специалистов по робототехнике. Отец Макса был одним из первых, кто открыл в городе мастерскую починки бытовых роботов, и свою страсть он передал сыну.
Второе сообщение было от мамы.
«Сынок, надеюсь, ты не забываешь кормить кота? Да-да, он живой, и, в отличие от твоих железяк, ему недостаточно одной только солнечной энергии. Сломается, в него новую батарейку не вставишь. Договорились? И сам не забывай питаться правильно. Я заказала тебе доставку готовых брикетов из экостора. В нашем маркете совсем цены задрали, а есть их безвкусицу вообще невозможно. Нужно было тебе с нами ехать. Ой, сынок, здесь так чудесно – вода чистейшая, никакой пыли, фрукты свежие! Ты представляешь? На каникулах обязательно тебя сюда увезу, даже не сопротивляйся. Ну всё, целую, а то папа на меня уже косо смотрит, говорит не спамить в эфир, он тебе эмодзи пришлёт. И да, удачи на соревнованиях! Я верю – ты лучший!»
– Спасибо, мам! – Макс ответил вслух, хотя никто его не слышал.
Он уже выехал за границы города, и машину резко накрыли сумерки. Пейзажи за окном были однообразные – пустыри и заправочные станции. Пялиться в окно было скучно, он знал наизусть каждый кустик. До прибытия оставалось несколько минут, и Макс загрузил последнее сообщение.
«Ну ты где, дружище? Мы уже на месте, пьём всякую запрещёнку и
