не подходи к этому сеньору, он блохастый.
Пьетро недобро глянул на приятеля исподлобья, но, обернувшись к подавальщице, мгновенно переменился. Его хмурая гримаса исчезла, сложившись в самую приветливую мину, на которую только было способно лицо фехтовальщика:
— Вина и сыра, прелестная хозяюшка, будьте так добры!
Пристально оглядев всю компанию и неприветливо шмыгнув крупным носом, женщина молча удалилась на кухню. Её не было не менее четверти часа, при том что других посетителей, кроме нашей троицы, в траттории не наблюдалось.
Затем сеньора всё-таки появилась в зале, но с весьма кислым выражением на лице. Она поставила на стол перед приятелями большой поднос с кувшином белого вина и неровно наломанными ломтями пахучего сыра, гордо развернулась и снова пропала.
— Эх ты, деревня, — шепнул Ваноццо на ухо Джулиано, — в следующий раз лучше помалкивай! Это ж любимая порода кошек герцогини Изабеллы — игрипетский свинкс называется.
— Это ты свинкс, — проворчал Пьетро, отправляя белый, истекающий соком кусок сыра в рот, — а это сфинкс — кошка сеньоры Кьянти.
— Что ж поделать, — де Ори нагло подмигнул Джулиано, — с Дьяболловыми кошками нам всем в последнее время что-то не везёт.
— У-гу, — согласился де Грассо, прихлёбывая бледное разбавленное вино.
Время шло. Вино заканчивалось. Зал наполнялся незнакомыми контийцами. Пьетро всё чаще прислушивался к приглушённому звону колоколов в церквушке на соседней улице, размеренно отбивавших четверти.
— Ну и где твой наниматель? — уточнил Ваноццо, заливая в своё лужёное горло последнюю порцию алкоголя. — Сколько нам его ещё ждать?
— Задерживается, — Пьетро неуверенно озвучил и так очевидную для всех истину.
Входная дверь траттории снова отворилась, впуская в натопленный зал свежее дыхание зимы и тощего сгорбленного человека с постным невыразительным лицом. Его блестящий череп едва прикрывал видавший виды войлочный колпак. Толстая стёганная куртка вспучивалась пустыми складками на груди. Мужчина быстро окинул трактир колючим цепким взглядом из-под полуприкрытых век и, не задерживаясь, направился к столику, где сидели приятели.
— Мы уже собирались уходить, — недовольно сообщил подошедшему де Брамини.
— Примите мои искренние извинения за опоздание, уважаемые сеньоры, — произнёс сутулый тоном, в котором не сквозило и намёка на раскаяние. — Обстоятельства непреодолимой силы задержали меня на пути сюда, но если вы согласны помочь моему хозяину, я готов немедленно проводить вас к нему.
— Поздно уже сейчас коней погонять, милейший, — сказал Ваноццо, прислонившись спиной к стене с золотистым гобеленом в игрипетском стиле. — Расскажите толком, что вы от нас хотите и сколько заплатите, а мы решим, стоит оно того или нет.
— Хорошо, — тут же согласился человек. Он сел на соседний конец лавки, занимаемой силицийцем, подул на замёрзшие пальцы и продолжил: — один заезжий фехтовальщик повздорил с моим хозяином. Причина не бог весть какая, но отказаться нельзя, да и обидчик не желает идти на мировую. А мой сеньор не хочет рисковать здоровьем и готов заплатить солидную сумму бравым молодчикам за то, что они избавят его от этой головной боли.
— Мы не грязные наёмники! — гордо и чуть более громко, чем следовало, возразил Джулиано.
— Никто и не просит вас его убивать, — заверил юношу слуга, — достаточно устроить ссору и ранить человека, на которого вам укажут, чтобы к назначенному сроку он не смог держать оружие в руках.
— Сколько? — облизав пересохшие губы, уточнил Пьетро.
— Как и договаривались, сеньор де Брамини, тридцать аргентов.
— Не слишком ли много за такую услугу? — усомнился Ваноццо.
— Можете взять меньше — ваше право, — предложил сутулый, криво улыбнувшись. — Мой господин предлагает вам честную цену за риск: дуэли в Конте всё ещё не одобряются святым Престолом.
— Как имя фехтовальщика, которого нам предстоит покалечить? — уточнил Джулиано.
— Вам всё расскажут при личной встрече, — уклончиво ответил слуга.
— Мы согласны! — нетерпеливо воскликнул де Брамини.
Расплатившись, приятели и их сопровождающий вышли на шумную Дель Бабуино, прошли мимо питьевого фонтанчика с уродливой статуей странного мохнатого божества, давшего название улице, и затерялись в сумрачных переулках города. Вскоре Джулиано ощутил запах сырости и нечистот. Компания достигла портовых районов Конта.
Оглядевшись по сторонам, сутулый человек направился к покосившейся двери в старом двухэтажном палаццо с кривой, наполовину обрушившейся башней. Строение выглядело запущенным и необитаемым. Решётки на окнах оплели высохший плющ и паутина. Витые осыпающиеся пилястры, треугольные карнизы, грубый рустовый камень на стенах и встроенная в портал античная арка говорили о солидном возрасте здания.
Прежде чем войти в незапертую дверь, слуга ещё раз пробежался глазами по соседним домам, выискивая что-то в оконных рамах, занавешенных грязными тряпками.
— Если твой хозяин действительно проживает в этом доме, то он нищий разбойник и пройдоха, ради наживы заманивающий к себе неосторожных контийцев под разными благовидными предлогами, — недовольно проворчал Ваноццо, вступая под сень портала, — посему я хотел бы заранее предостеречь тебя от подобных игр с нами. Ибо оружие мы носим не для красы.
— Что вы, сеньор, — откликнулся слуга, ничуть не обидевшись и уверенно ведя вперёд замедлившуюся процессию, — это палаццо давно пустует. Мой хозяин хочет сохранить инкогнито, потому и назначил вам встречу в таком глухом месте.
Негромкие слова провожатого и шаги идущей следом троицы далеко разносило по пустому коридору, заваленному трухлявым хламом, гулкое эхо.
— Подождите здесь, — слуга указал на грязный внутренний дворик, заросший сорной травой и колючками, — я схожу за сеньором. Вот ваш задаток — десять аргентов.
Сутулый человек протянул Джулиано туго набитый кошелёк из чёрного бархата. Пьетро шустро перехватил мешочек и принялся считать монеты.
Слуга ушёл. Пьетро закончил подсчёт и спрятал кошелёк за пазуху. Троица разбрелась по широкому двору, рассматривая потрескавшиеся мраморные статуи танцующих девиц, пересохший фонтан и одинокое земляничное дерево с бурой шелушащейся корой, похожей на сгоревшую под солнцем человеческую кожу. Недоеденные птицами остатки засохших ягод земляничника вспыхивали тревожными красными искрами под порывами бодрящего зимнего ветра.
— Может, уйдём, пока не поздно? — предложил де Ори, чья разыгравшаяся подозрительность сегодня неприятно поражала Джулиано. — Не нравится мне что-то этот тип и место, которое он выбрал для встречи.
— А деньги? — возмутился Пьетро. — Не слишком благородно с нашей стороны обманывать доверившегося нам человека.
— Переживёт, — отмахнулся Ваноццо, — потом вернёшь. Придумаешь что-нибудь в оправдание.
— Если сдрейфил — дверь там. Без тебя как-нибудь справимся, — Пьетро гордо скрестил руки на груди в знак непреклонности своих намерений.
Ваноццо побагровел от возмущения, но окрик де Грассо не дал словесной перепалке вылиться в серьёзный конфликт.
— Друзья, идите ко мне, — позвал спорщиков Джулиано, выглядывая из входной арки большой гостиной, — предлагаю обосноваться тут. Отсюда весь двор как на ладони, и в спину никто не ударит.
Пока де Ори недовольно таращился в узкое окошко, выходившее в
