Это так приятно. Он внимательный, осторожный, чуткий. В какой-то момент он подхватывает меня снова на руки. Собственно, нужно пройти всего два лестничных пролета. И еще несколько шагов до кровати в моей комнате. Мне ужасно хотелось человеческого тепла. Не сжигающего жара, не безумия, не страсти пополам с ужасом — тепла. Такого, чтобы греться и ни о чем вообще не думать.
Что-то дернуло меня за кружево ворота платья, вырывая из приятных мыслей.
— О, прости, — он осторожно вернул меня на диван и принялся освобождать какую-то запутавшуюся цепочку, — как же не вовремя!
Я рассмеялась первая, а потом и Николас, уткнувшись губами в мою шею.
— Свет! Как же не вовремя!
— А что это вообще?
— Показать? Это еще один артефакт. Удивительная вещь!
— Какой? — полюбопытствовала я, поудобнее устраиваясь у него на коленях и заглядывая за ворот его белоснежной рубашки.
— Я храню его, — проговорил Николас, доставая длинную цепочку.
Ага, понятно, что так слепило меня в день нашего знакомства.
— Что это?
— Око Истины, — проговорил он тихо, проводя пальцем по нему, — это потрясающая вещь.
На цепочке висел удивительно красивый золотой глаз, с огромным бриллиантом вместо радужки.
— Ого…
— Нравится?
— Очень…
— Если Око активировано, от него исходит радуга. Я никому никогда не показывал его до тебя. Посмотри!
И Око вспыхнуло. Засияло золотом и слепящим светом. Оглушая. А потом чуть померкло, создав вокруг себя радужную сферу, переливающуюся чистейшими красками. Но мы уже не смотрели на него. Я, сжав побелевшие пальцы, кусала губы от боли, а Николас потрясенно смотрел, как сквозь платье начинает светиться багровым пламенем Печать.
Печать высшего демона, означающая «Моё».
Принц застыл, а платье у меня уже начинало тлеть. Я рванула ворот, чтобы хотя бы к коже ничего не прикасалось.
Он быстро убрал артефакт под рубашку. Мы смотрели друг на друга, не в силах произнести ничего.
— Больно? — наконец, неуверенно спросил он. — Подожди. Дай я взгляну.
Он убрал в сторону остатки ворота. Таким декольте я не щеголяла никогда. На коже был сильный ожог. А чувствовала я себя, будто засунула голову под воду. Звуки были далекими и гулкими. Мне только не хотелось, чтобы кто-то дотрагивался до кожи даже в стороне от Печати. Я поняла, что машинально пытаюсь вжаться в спинку дивана.
— Убери руки, — попросил он глухо, — вот так, не бойся. Я не причиню тебе вреда. И ни одному живому не скажу.
— Спасибо… — выдохнула я, сквозь сжатые зубы, наблюдая, какими пустыми и отстраненными становятся только что искрящиеся теплом и весельем сапфировые глаза.
— Кристина…
Да, я могу испортить абсолютно любую ситуацию. Это талант.
— Так получилось.
— Думаю, нам не нужно видеться некоторое время.
— Да.
— Мне нужно подумать.
— Разумеется, — просипела я, опуская ресницы, чтобы не видеть выражения его лица.
Хочу запомнить его таким, каким он был четверть часа назад, потому что я вряд ли его еще увижу. Ну что ж, куда я из моего личного филиала Бездны? Тепло, нормальные отношения, о чем я вообще думала?
— Но зачем?.. — с болью в голосе проговорил он. — Зачем ты это сделала?
Он протянул руку, но остановился, так и не коснувшись моего лица.
«Все норовят сунуться в твой тихий омут и пристать к твоим милым демонятам».
В этот момент в гостиную вошел Дэвлин.
Я не знаю, как он оказался тут так быстро, но это было и не важно. Он просто увидел всю эту сцену разом. Причем, диван, полуобморочную даму и разорванное платье он проигнорировал. Его интересовал только ожог. А конкретнее — его форма.
— Это недоразумение, — успела крикнуть я, увидев, как нехорошо сузились глаза демона.
Николас поднялся с дивана. Они смотрели друг на друга, такие похожие со спины и такие разные. Принц был в камзоле своего любимого темно-синего цвета, так идущем к его глазам, черных штанах с серебряной вышивкой и черных же сапогах. На Дэвлине темно-красная кожаная куртка со шнуровкой по бокам, скрывающая кобуру, алая рубаха, темные штаны и сапоги. Они примерно одного роста, и воздух между ними даже не искрит, он просто застыл. О нет…
— Ваше высочество.
— Баронет. Это вы вызвали чудовище, которое с ней это сделало? — безукоризненно холодным тоном спросил принц.
Дэвлин сделал еще шаг навстречу.
— Нет, ваше высочество. Я не позволяю посторонним вмешиваться в мою работу.
Пару мгновений мне казалось, что кто-то из них выхватит клинок и нанесет удар, тот самый, с которого все и начнется.
— Что ж, пожалуй, мне пора, — принц тоже сделал шаг навстречу, — Кристина, я напишу тебе. И… прости.
Когда он проходил мимо Дэвлина, то задержался на секунду.
— Баронет, скажите, а если активировать рядом с вами ангельский артефакт, я увижу такой же ожог над вашим сердцем?
— Нет, ваше высочество, я бы никому не позволил нанести Печать на свою кожу.
Принц вышел, а демон медленно подошел и уселся на диван, глядя на меня. Он не пытался как-то помочь, не сочувствовал. Он просто смотрел. Оценивающе и с некоторым интересом, будто на диковинное животное.
— Сегодня, графиня, вы превзошли саму себя.
— Спасибо, что не убил его, — тихо проговорила я, окончательно откидываясь на диванные подушки.
— У тебя дома? Это было бы слишком легкомысленно. Я убью его потом.
— Дэвлин, он обещал никому ничего не говорить…
— Это — не обсуждается.
— Пусть он лучше думает, что просто я балуюсь демонологией. Если он умрет — это будет куда подозрительнее.
Демон немного подумал.
— Хорошо. Мы подождем пару недель и посмотрим, что он будет делать. Но ты…
— Мы с Вэлем хотели осмотреть Красный замок. Поедем завтра. Я буду там, пока все немного не утрясется. Вам же нужно собраться в эту поездку?
— В какую?
— Ты сказал про прокол Хаоса…
— Мы не найдем его, пока он совсем маленький.
— Тогда какие у нас планы?
— Вы с Вэлем смотрите Красный замок, мы присоединимся к вам к концу недели. Турнир. Приглашение, ты помнишь? Это практически окончательная легализация, как говорит Эрик. Заодно хоть отдохнем. Вернемся — съездим на несколько дней помочь моей сестре. Отец просил. Потом неделя празднований дня Зимнего Солнцестояния. А где-то еще через неделю заражение Хаосом станет достаточное, чтобы с ним разобраться. Тогда и поедем.
— Понятно…
— Ладно, вставай. Нужно возвращаться.
— Мне очень больно, — пожаловалась я, пытаясь как-то прикрыться воротником.
— Да, — проговорил бесчувственный мэтр Купер, — надо думать.
Понятно. Значит, очень сильно недоволен, что, впрочем, и понятно.
Я с трудом встала на ноги.
— А почему у меня так гудит голова?
— Крис, — проговорил демон, — вот как мы поступим, я донесу тебя до твоей кровати, в Замке, потом достану клеверную эссенцию, а потом ты проведешь вечер у меня в библиотеке. И ты выйдешь оттуда, только после того, как сможешь мне сама внятно ответить на вопрос, что такое Печать. Нельзя быть настолько неграмотной в таких простых вопросах.
Я согласилась. Что мне оставалось еще?
За этот вечер я выяснила массу полезного. Например, то, что я зря обидела его, сказав, что я — его собственность. Моя отметина служила по сути трем целям: усиливать способности к магии огня, позволить меня найти в любой момент и говорить сущностям из Инферно и Хаоса, что меня нельзя трогать. А еще что я представляю собой огромную ценность для кого-то из представителей княжеского Дома Багрового Пламени, и попытавшийся протянуть ко мне лапы столкнется с очень недовольным высшим демоном.
Возможность устроить продемонстрированный как-то паралич шла бонусом и была гарантией, что человек не попытается напасть на владельца Печати.
Он не надел на меня ошейник, как я это видела раньше, он сделал мне подарок, по сути, просто обещая защищать в любой ситуации. До сих пор, судя по книгам, подобные подарки делались только после договора и в обмен на душу. Обжигала меня тоже не сама Печать, а сила Эмпиреев, к которой на месте такого знака просто появлялась уязвимость. В случае, если эта сила была агрессивной природы, как излучение Ока.
Вот так.
Конечно, никто меня в библиотеке не запирал, но вышла я оттуда, чувствуя себя полной дурой. Дэвлин сидел в кабинете и листал какую-то книгу, я забралась в кресло с ногами и молчала, не желая ему мешать. Наконец, он отложил толстенный фолиант и посмотрел на меня.
— Ну что? Разобралась?
— Прости меня…
Он только покачал головой.
— Идем.
Маг захватил бутылку «Драконьей крови», и мы спустились к площадке для купания. Он сел на край, сняв обувь, так что стопы его оказались в воде, и я примостилась рядом. Мэтр Купер сделал глоток и передал бутылку мне.
