— Ах, ну да.
Мы помолчали.
«Он все еще держит нас за руку, — проговорил Шепот, — к чему бы это?»
— Хэль и ангел, — напомнил мне невозмутимо мэтр Купер, — выбор прост: в любом случае, или я погибаю, потому что все равно не смогу справиться с обоими — гарантировано. Или погибаешь ты, что ведет нас снова к первому пункту, потому что я обещал защищать тебя. Или мы ищем другой выход. Я нашел его. Если он тебе не нравится, готов выслушать твои предложения.
Я так и сидела на краю его кровати, поджав одну ногу, и смотрела на него.
Тяжко, ох, как тяжко ломать себя. План — чудовищный, но Дэвлин прав, как ни крути. Поединка не избежать, и ему нужны силы. Если только…
— Как на счет такого варианта… Ты отдашь меня этому ангелу, и проблема с Хэль сама собой отпадет. Это будут уже не твои трудности.
Я смотрела в угол, а Дэвлин молчал какое-то время, потом взял меня за подбородок и поднял лицо так, что мы снова встретились взглядами, только теперь маг не был доволен мной.
— Нет, — ледяным тоном произнес он, — у тебя было желание, ты могла избавиться от меня навсегда. Теперь — нет.
Печать снова засветилась тусклым красным светом, напоминая.
Мое.
— У нас не принято отдавать тех, кого взяли… под свою защиту, в случае опасности. Это — против всех моих инстинктов, если тебе такое понимание ближе.
— Но там люди…
— Да.
— Я хочу увидеть это место.
— Увидишь.
— Нет. Сейчас. Пока еще там все живы.
— Зачем?
— Хочу запомнить.
— Зачем?
— Хочу осознавать, что я натворила.
— Это не ты. И даже не я. Это какая-то тварь, которая пытается сюда пролезть.
— Но ты же мог бы это остановить? — я посмотрела на него требовательно. — Но не будешь этого делать. И даже если бы я могла тебя заставить — не стала бы. Так что да. И моя вина в этом тоже будет.
— Почему, кстати, не стала бы? — спросил Дэвлин. — Ты ради разнообразия вняла логике?
Я закрыла глаза, потянулась к нему, обняла и уткнулась лицом в плечо. Мне хотелось свернуться в клубок, как кошке, и чтобы он гладил меня по голове успокаивая, но мэтр Купер никак не отреагировал. Не забилось быстрее сердце, не участилось дыхание — вообще ничего.
— Мне невыносима мысль, что с тобой может что-то случиться, — пояснила я, — если ты погибнешь в драке с ангелом, я пущу себе пулю в лоб, потому что жить без тебя не смогу.
— Ничего не случится.
— Ты покажешь мне этот город?
— Да. Завтра попрошу Эрика. С условием, что ты не будешь брать его координаты. Обещаешь?
— Хорошо, — вздохнула я.
— А теперь ложись спать. Скоро рассвет. Спи здесь, я все равно собирался еще почитать.
— Женский роман? — не смогла я удержаться от нервного смеха.
— Я же хочу узнать, чем все закончится, — пожал плечами мэтр Купер, отстраняясь.
Я снова захихикала и свернулась калачиком на кровати, заворачиваясь в покрывало, а маг устроился в кресле, оставив самый слабый светляк.
Не думать. Если не можешь исправить что-то, нужно просто не думать. Сейчас слишком много проблем, и нужно брать себя в руки. Одно время я убеждала себя, что, когда все закончится, у меня будет время пить, каяться, плакать и думать о самоубийстве, но теперь я понимаю: все это не кончится никогда. Я уже сделала выбор и пошла вслед за демоном, а значит, путь мой, в любом случае, ведет в только Бездну.
Так что, просто постараемся не думать ни о чем.
— Дэвлин, — позвала я тихо.
— Вставать через четыре часа.
— Дэвлин, я люблю тебя.
Он наклонил голову набок, и уголки губ приподнялись в призрачной тени улыбки.
— Я знаю. Ты уже говорила.
— Только цена таких чувств порой оказывается слишком высока.
— Буду честен. Ценой в итоге может стать только твоя жизнь, — спокойно ответил он, — никак не ниже.
— Логично, учитывая, как мало уже от меня осталось… Ну значит, я плачу свою цену…
— О нет, боюсь, ты только начала.
На следующее утро Дэвлин разбудил Эрика, смотрящего на меня невероятно ехидно, и попросил отправить «к цели». Рыжий удивился, и сказал, что обратно — сами вернемся. Мы оказались в каком-то небольшом городке, похоже, это был север королевства Фев. Любопытно, а когда тут успел побывать сам Эрик?
Каменные дома в центре, деревянные бараки по окраинам. Мы бродили по нему полдня, и я не замечала никакого влияния Хаоса и пыталась запомнить его таким. Полным жизни. Дэвлин проявил потрясающую снисходительность и убил все это время на совершенно бессмысленное с его точки зрения занятие. Это было похоже на заботу. Мы пообедали в маленьком деревянном трактире, где сидела толпа народу и слушала песни молодой девушки-барда, светловолосой и голубоглазой. Люди хлопали и бросали золото, а мне хотелось только одного: выйти на центральную площадь, вломиться в ратушу, и орать с нее: люди, бегите!
Только ко второму бокалу вина я поняла, что песня у девушки на сей раз какая-то странная. Лиричная красивая мелодия лилась, потом внезапно будто спотыкалась, ковыляла несколько тактов, и снова шла плавно. Я вслушалась в текст: баллада о любви. Вечная тема. Он и она. Юноша и девушка. Он полюбил ее так сильно, что в итоге не выдержал и… съел. Я изумленно оглянулась по сторонам. Весь зал сидел растроганный. Кто-то даже пускал скупую мужскую слезу. А две служанки утирали лица передниками. Нормальный такой фольклор. Теме разделки и поедания отводилась пара куплетов перед последним рефреном. Успех был оглушительный.
Я вышла на улицу с некоторым непониманием происходящего. Тут-то и стали лезть в глаза всякие странности. Трое детей, играя на грязной обочине, с упоением и восторгом обрывали лапы кузнечику. Еще стайка девчонок лет семи сжигали на костре куклу. И пищали от восторга. На главной площади перед ратушей стояла виселица, на которой болтались исклеванные воронами тела. А еще кое-где на стенах изредка встречались странные рисунки. Символы. Неприятные такие.
— Это была хорошая идея, — признал, наконец, Дэвлин, — я вряд ли сумел тебе предложить более наглядную иллюстрацию, как начинает проявляться Хаос.
— Они уже все — того?
— Если ты под этим словом понимаешь заражение, то да.
Из ближайшей подворотни выкатились два серых щенка, толстых и пушистых. Один смешно повизгивал и вскидывал еще короткие лапы, отбирая у второго длинную ветку. Два хвоста крутились, как метла в руках хорошего дворника.
— И они? — тоскливо спросила я, не видя никаких зримых отклонения.
— Нет, — проговорил Дэвлин, — маги и жрецы, остальные люди, потом уже животные, потом растения, потом предметы.
Я не дослушала, сгребла в охапку одну мелкую животину и сунула в руки Дэвлину, а второго щенка взяла сама. Песик тут же принялся ловить зубами край воротника моей рубахи.
— И? — не понял маг.
— Возьмем с собой.
— Ах да, я и забыл. То же, что и с той химерой? Батон на паучьих лапах? Жалость, да.
— Да.
— Хорошо, если тебя это немного успокоит.
Мы зашли в соседнюю подворотню, и я открыла портал в эриковский замок, ожидая шуток на тему моих найденышей, но внезапно столкнулась с абсолютным всеобщим одобрением.
— Был у меня такой, — усмехнулся сидящий на деревянном полу Эрик, хватая одного вислоухого щена за лапы, пока тот, повизгивая от восторга, что с ним играют, валялся на спине и хватал мелкими острыми зубами авантюриста за пальцы, — в здоровенную животину вырос! Люблю собак. Тут им будет хорошо. Вырастут — будем на охоту брать. Будем? Пушистик? Кого мы научим медведя загрызать с одного броска, а?
Десятый держал второго найденыша на коленях и осторожно, чтобы не поранить, чесал пёсику брюхо, тот млел, вывалив на бок шершавый розовый язык.
— Я тоже люблю собак, — проговорил он, — правильно сделала, что не оставила их там.
Вэль только пожал плечами.
— У нас нет таких, — сказал он, — только снежные волки. Преданные друзья. Верные. Обидеть маленького снежного волчонка или оставить его замерзать, если волчица погибла — считается преступлением. Так что — все правильно.
Дэвлин развел руками, признавая мнение большинства. К тому же, это отвлекло меня от всех дурацких мыслей мира, так что он отнесся к щенкам тоже с некой долей симпатии. Но больше всех в восторге была Клеменсия, тоже обожавшая всякое мелкое, неуклюжее в силу возраста, пушистое зверье.
Вечером, пока я продолжала читать про Хаос, валяясь на кровати, Эрик завалился ко мне, плюхнулся на бок рядом и постучал согнутым пальцем по моему лбу.
— Ты вообще нормальная — читать неокрепшему уму такие вещи, как вчера? — полюбопытствовал он, ухмыляясь от уха до уха.
— Ты про Дэвлина или Клеменсию? — уточнила я, откладывая тяжелый фолиант на столик.
— Дэвлин это видел? — расхохотался рыжий, переворачиваясь на спину и собственническим жестом притягивая меня к себе на грудь.
